Раиса Владимировна сидела в кресле, укутавшись пледом. Её немного познабливало. Она пила крепкий горячий сладкий чай и думала о муже. Столько ярости в его глазах она ещё не видела. Откуда взялась эта ярость? Она думала, что знает о муже всё, а оказывается, не знает и половины. На глазах у всех наброситься на неё, да, да, на неё. Она была уверена, что этот удар предназначался ей. Она видела, что он смотрел именно на неё, ни на сына, ни на Анну, а на неё. Почему? Почему он поднял руку на неё? «Вот было бы позору, если бы он ударил меня», - подумала Раиса Владимировна. Она искала ответ на свой вопрос «почему?», и перебирала в мыслях всё, что могло бы вызвать эту ярость. Она вспомнила, как неделю назад почувствовала, что в семье назревает какой-то конфликт, но никак не могла связать это с собой. Да, на этой неделе она перебирала содержимое коробок, стоящих на антресолях, но муж об этом не знал. Да и в коробках ничего такого не было, на что стоило бы обратить внимание, так, какие-то амбарные книги ещё дореволюционной давности. «Почему они хранятся и почему их не выкинули при очередном переезде?», - задала она себе вопрос. И тут догадка мелькнула у неё в голове. Перелистывая одну из амбарных книг, она наткнулась на знакомую фамилию. Тогда она подумала, что в России много однофамильцев, а сейчас? Сейчас она подумала, что надо рассказать об этих книгах Николаю.
Раиса Владимировна взглянула на часы. Минут через десять сын сам позвонит, он обещал. Она положила телефон рядом с собой, закрыла глаза, попыталась расслабиться. Не получилось. Она подумала о том, что завтра надо будет с утра ехать в больницу. Поморщилась. Она не знала, как будет вести себя с ним. «Всё, хватит себя изводить, пусть объясняет своё поведение. Посмотрим, какую сказку он придумает в своё оправдание», - подумала она, усмехнулась, взяла в руки зазвонивший телефон.
- Алло.
- Я доехал. Как ты? – спросил сын.
- Хорошо, отдыхаю.
- Мам, у нас где-нибудь хранятся старые, очень старые документы, журналы, книги, дневники? – спросил Николай. От неожиданности она вздрогнула, но быстро пришла в себя.
- Хранятся в лоджии, в коробках, на антресолях ни стоят.
- Понял, я посмотрю? Можно?
- Нужно, Ник, нужно. Да, и у деда узнай, что это за амбарные книги и почему они хранятся до сих пор. Может тебе скажут. Мне все эти годы не разрешали открывать эти коробки. Фёдор говорил, что это личные вещи деда и смотреть нельзя. На прошлой неделе я заглянула в коробки из любопытства, но, признаюсь, ничего не поняла. Расскажи деду про отца. Скажи, что хочешь во всём разобраться сам. В общем, сделай так, чтобы дед тебе всё рассказал. Я не знаю как, смотри по обстоятельствам. Не говори, что отцу много лучше, пусть дед поволнуется, подумает, как дальше будет жить. Пора нам сынок узнать, что они так тщательно скрывают от нас.
- Мам, я постараюсь во всём разобраться. Ты отцу тоже пока ничего не говори.
- Хорошо, не скажу. Ему всё равно нельзя волноваться. Знаешь, увези эти коробки к себе, я разрешаю.
- Увезу. Я позвоню тебе позже, отдыхай.
Послышались гудки.
**** ****
В аэропорт французы уехали на такси. Они хорошо понимали, как в эти дни был загружен Никита, поэтому распрощались с ним возле отеля, поблагодарив за гостеприимство, и пригласив в гости, в Париж. Со всеми остальными они распрощались раньше, сразу после завершения судебного заседания.
Ольга думала, что Никита повезёт французов в аэропорт, и была удивлена, когда он вернулся домой вместе с Настей раньше, чем она ожидала.
- Я забрал её раньше – сказал Никита.
- Я хочу к бабушкам, - заявила Настя.
- Скоро пойдём, только папа примет душ, - ответила Ольга. Никита вопросительно посмотрел на неё. – Иди, смени одежду, - сказала она, обращаясь к нему. – Мне буквально кажется, что всё каким-то негативом пахнет, - поморщилась Ольга.
Никита поставил сумку на полку для обуви, повесил кожаную куртку на вешалку, положил ключи от машины на комод в коридоре.
- Настя, ты первая, вымой руки, пока я не занял ванну, беги скорее.
Настя скрылась в ванной комнате.
- Семён Иванович ещё не уехал? – спросил он Ольгу.
- Нет, он сказал, что дождётся тебя. А это что? – спросила Ольга, увидев пакет, который Никита вынул из сумки и держал в руках.
- Не знаю, ещё не смотрел. Николай передал, - последовал ответ. – Хочу с Семёном Ивановичем его развернуть.
- Мне любопытно узнать, что там, - призналась Ольга, но я потерплю.
Никита сушил волосы феном, когда в ванную комнату постучала Ольга.
- Ты скоро? Чай уже готов.
- Иду, родная, - откликнулся Никита, выключил и отключил фен.
Он зашёл на кухню, поцеловал жену, потрепал дочку за ушко, сел на своё место и загадочно улыбнулся.
- Я знаю, - отозвалась первая на его улыбку Настя, - ты опять что-то придумал, да?
- Через месяц мы поедем в Париж, - объявил Никита.
Ольга улыбнулась. Настя соскочила со своего места, бросилась на шею Никите.
- Ура! Рудольф научит меня новым считалкам!
Ольга и Никита засмеялись.
**** ****
В маленькой квартире Никиты Елена Николаевна готовила на кухне ужин. Анна Тимофеевна и Семён Иванович сидели на диване в комнате. Анна Тимофеевна рассказывала Семёну Ивановичу, как она испугалась, когда Фёдор Степанович рухнул на пол.
- Николай только что извинился, я даже ответить ему не успела, и тут такое. Как ты думаешь, что произошло?
- Раису Владимировну защитил кто-то из её родственников, отец или брат, я не успел разглядеть. Но я хорошо расслышал, как он сказал: «Не обижай её, иначе ответ будешь держать перед нами», и исчез.
- Разве так бывает?
- Бывает.
- А это опасно?
- Нет, для нас нет, а вот для Фёдора Степановича, может быть, и опасно, - ответил ей брат.
Щелкнул замок на входной двери. Настя, сняв только обувь, побежала обнимать бабушку Анну. Обнимашки достались и деду Семёну. Ольга и Никита раздевались в коридоре. Из кухни выглянула Елена Николаевна, виновато улыбнулась.
- У меня ужин будет готов только через час, - объявила она.
- Вот и хорошо, не торопись, Лена, - сказал Семён Иванович. – Ну, неси пакет, посмотрим, что нам Николай прислал, - обращаясь к Никите, распорядился он.
Никита передал деду пакет. Дед взял его в руки, покачал головой и неожиданно сказал:
- Ольга, Настя, идите на кухню к Елене Николаевне, а мы посмотрим, что нам Николай прислал.
- Но мне тоже интересно, возразила Ольга.
- Оля, детям здесь нельзя находиться, пойми и уведи детей, - прямым текстом сказал ей Семён Иванович.
Ольга взяла Настю за руку, и послушно отправилась на кухню.
- Семён Иванович сказал, что детям там нельзя находиться и отправил нас к Вам, - как бы извиняясь и оправдывая своё появление на кухне, сказала Ольга.
- Детям? – спросила Елена Николаевна, и радостно заулыбалась, - Оленька, как я счастлива! - она обняла Ольгу.
И тут до Ольги дошло, что имел в виду Семён Иванович, отправляя её на кухню. Она растерялась, немного покраснела, приложила руку к животу, и смущенно сказала:
- Но я ничего не чувствую, ни тошноты, ни реакции на запахи, хотя было один раз лёгкое головокружение, но я не связала его с этим.
Настя стояла рядом, она догадалась, что их с папой мечта уже поселилась у мамы в животике. Она развернулась лицом к маме, обняла её за талию, приложила ухо к животу, сказала:
- Здравствуй, брат. Я рада, что ты пришёл. Мы все будем ждать тебя. Расти большой. Я сейчас скажу о тебе папе, - отпустив руки и отодвинувшись от мамы, заявила Настя.
- Нет, нельзя, - почти прикрикнула на неё Елена Николаевна. У Насти от обиды навернулись слёзы. – Не обижайся, сейчас туда нельзя, я это хотела сказать. Раз вас просили уйти, значит нельзя. А папе, конечно, ты расскажешь первая, - исправляла возникшее напряжение Елена Николаевна. – Иди ко мне, малышка, - Елена Николаевна обняла Настю, поцеловала и они зашептались. – Давай придумаем, как сообщить папе эту новость не говоря ни слова. Мама сама должна сказать ему, а мы сообщим, не говоря.
Ольга стояла у окна и смотрела на золото падающих листьев, ещё не веря, что это уже случилось.
Елена Николаевна следила за готовящейся едой и предлагала свои идеи Насте. Настя вспомнила, как написала письмо Никите и спросила:
- А если написать?
- Можно, что напишем? – подхватила идею Елена Николаевна.
- «Папа, наша мечта уже живёт у мамы в животике» - предложила Настя.
- Класс! Из листочка сложим самолёт или лодочку?
- Самолёт, и я его отправлю папе, когда нам разрешат выйти отсюда, - согласилась Настя.
- Договорились. Я сейчас только сделаю пюре, и мы всё напишем с тобой, сказала Елена Николаевна, сливая воду с картошки в раковину.
Оглавление
Продолжение
