Художники Александр Верёвкин и Олег Савунов продолжают повествование о главных идеях, которые они затрагивают в своей практике. Ранее они рассказали о том, как какие смыслы может нести пейзаж и традиционное изображение природы. А мы посвятили публикации их проектам «Топография пустоты» и «Фигура фантазма».
Следующую серию материалов художники посвятили одному из самых неочевидных вопросов искусства и философии — фигуре субъекта. В первой части мы узнаем, как картина может передавать не один, а сразу несколько точек зрения.
Данный материал является обзором концепций расширенного поля зрения, представленных в работе «The Gaze in the Expanded Field» Нормана Брайсона (Norman Bryson) . Его текст оказался основополагающим для рассказа о наших проектах, поэтому краткий анализ основных его положений был включён в совместный artist talk, прошедший вначале в школе Пайдейя, а затем в резиденции Quartariata. Мы попытаемся обобщить сказанное в письменной форме в 3-х частях (прим. авторов, — Проекция).
В своей книге Норман Брайсон прослеживает исторический путь появления децентрализованного субъекта на основе теоретических работ Жана-Поля Сартра, Жака Лакана и японского философа Кейджи Нишитани.
Единичный субъект
Традиционно в визуальном искусстве под субъектом понимается положение, которое позволяет рассматривать то, что происходит, например на картинной плоскости. Следуя этой логике, можно предположить, что картина в музее будет объектом, а зритель, который рассматривает и "расшифровывает" картину - субъектом.
Такое представление отношений объект-субъект отражается в идее Декарта о централизованном (познающем) субъекте. Декарт различал объект и субъект через определённый набор свойств:
Объект:
• Имеет постоянное место в пространстве;
• Существует независимо от других объектов;
• Имеет постоянную форму.
Помимо свойств объектов, Декарт приписывал субъекту ещё одно свойство:
• Субъект находится в позиции универсального центра, вокруг которого разворачивается мир объектов.
Таким образом, субъект всегда находится как бы в активной позиции по отношению к миру объектов.
Расщеплённый субъект
Сартр, задаваясь вопросом о том, может ли субъектов быть несколько, описывает каким образом возникает расщеплённый субъект. Он утверждает, что наличие «другого» делает объектом самого субъекта, ломая тем самым его выделенную позицию.
Концепция взгляда «другого» по Сартру наиболее ясна в его истории о наблюдателе в парке [1]. Повествование включает в себя две стадии. В первой стадии Сартр входит в парк и открывает для себя, что он один: все в парке находится там для него, то есть в отношении к нему, как к неоспоримому центру визуального поля.
Все в парке раскрывается перед этим абсолютным центром проживаемого горизонта: субъект пребывает в единственной точке стабильности вращающегося вокруг него мира: мастер перспектив, полновластный повелитель вида. В этом первоначальном состоянии возбуждения от этого самообладания (само-нахождения) ничто не угрожает его владению собственным Я как «средоточию визуального королевства».
Но во второй стадии Сартра это господство множественности и просвещенного места грубо обрывается: в парк, как и в уединенную область наблюдателя, входит «другой». Вторжение разрушает мир субъекта, ломает замыкание в себе наблюдателя. Смотрящий становится наблюдаемым: наблюдатель всех наблюдателей, исходный зритель становится зрелищем в поле, которое обозревает «другой».
С появлением в парке «другого» открывается иная перспектива, и линии полёта сбегают от смотрящего Я, чтобы встретиться в новой точке вхождения. «Нарушитель» стоит в своём собственном центре вещей и тянет к себе все, что он видит. Наблюдающее Я теперь касательная, а не центр. Нарушитель превращается в своего рода сток, который засасывает в себя все былое многообразие, чёрная дыра вытягивает вид от самого наблюдателя в поглощающую пустоту.
Сценарий Сартра можно проиллюстрировать примером из живописи. В картине Рафаэля «Обручение Девы Марии» (1504) расщепление субъекта происходит благодаря переходу от центральной перспективы ко множественной.
C одной стороны, все архитектурные пространства внутри картины повёрнуты к зрителю, предоставляя ему полный обзор. С другой стороны, линии площади, окна, двери ведут к так называемой точке схождения, расположенной на горизонте, в которой зритель находиться не может . В ней соединяются два плана — сама площадь, символизирующая человеческий мир, и нетронутые природные ландшафты.
Это место, «всасывающее» в себя перспективные линии олицетворяет наличие «другого». Точка наблюдения и точка схождения являются неразделимыми: без одной не существует и другой. Таким образом, уничтожение субъекта через множество перспектив является неизбежным следствием его присутствия и, соответственно, смотрения.
[1] Жан-Поль Сартр. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. ч.3, гл. I - Существование другого, Взгляд. М.: "Республика", 2000
Текст: Александр Верёвкин, Олег Савунов.
Редактор: Юрий Гудков
Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.
Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.
Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.
