Последняя королева Франции, Мария-Антуанетта фон Габсбург-Лоррен, родилась 2 ноября 1755 года в замке Шенбрунн (Австрия) и закончила жизнь на плахе 16 октября 1793 года, через девять месяцев после казни своего супруга Людовика XVI. Эшафот был воздвигнут на нынешней площади Согласия – там, где сейчас находится стоянка автомобилей знаменитого отеля «Crillon».
За исключением эшафота и дворца Тюильри, где королева прожила последние три года до заключения за решетку (дворец был сожжен во время Парижской коммуны 1871 года), все французские «адреса» Марии-Антуанетты находятся в целости и относительной сохранности. Восстановлена и открыта для публики даже ее камера в тюрьме Консьержери, на острове Сите. А первая встреча пятнадцатилетней австрийской эрцгерцогини с ее уже законным супругом (поженили их заочно), французским дофином Людовиком-Августом, произошла в замке Компьень. Эта старинная резиденция французских королей находится на севере Парижа, в лесу, в те времена изобиловавшем дичью. В 1751 году Людовик XV поручил придворному архитектору Габриэлю перестроить замок в неоклассическом стиле, который был тогда в большой моде. К 14 мая 1770 года, когда произошла историческая встреча, работы еще не закончились, так что будущие король и королева были представлены друг другу практически посреди стройки. Настоящее же венчание имело место несколькими днями позже, в часовне Версальского дворца. Замок Компьень стал потом летней резиденцией Людовика XVI и Марии-Антуанетты; королевские апартаменты, оформленные в 1782–1786 годах, отличались строгостью декора: большая часть деревянных панелей, например, была выкрашена в белый цвет. Сам замок во время революции почти не пострадал, но из мебели, которая его украшала, не сохранилось ничего, кроме обстановки Большого кабинета и Игровой комнаты королевы: во времена империй интерьеры замка переделывались и для Наполеона I, и для Наполеона III.
Великолепный Версаль
«Шлейф королевы» – так называются духи, выпущенные во Франции в прошлом году. Их производство наладила культуролог Элизабет де Фейдо, разыскавшая в старинных документах рецепт любимого аромата Марии-Антуанетты. В Версальском дворце ощутить присутствие юной государыни можно лучше, чем где-либо. Большая часть помещений, где она жила, сохранилась, а не так давно Научный комитет по восстановлению дворца, Трианона и садов поставил перед собой кажущуюся невыполнимой задачу – вернуть Версалю в точности тот вид, который он имел 5 октября 1789 года, в день, когда его навсегда покинула королевская семья. Во время революции обстановка дворца была пущена с молотка, но часть мебели и предметов искусства, в том числе и изготовленных специально для Марии-Антуанетты, с течением времени удалось разыскать. Теперь они тщательно отреставрированы и снова вернулись в те комнаты, для которых были созданы и где хранятся с величайшей бережностью.
Попав в Большие апартаменты – длинную анфиладу салонов, объединяющую парадные спальни короля и королевы, – нельзя не восхититься богат-ством и великолепием их живописного и скульптурного декора. Однако Мария-Антуанетта, тяготившаяся этой помпезностью, при первой возможности ускользала отсюда через потайную дверь слева от парадной кровати, прячущуюся среди павлиньих перьев, лилий и лент, которые составляли узор шитых золотом шелковых обоев ее спальни. Там, за дверью, располагались Малые апартаменты – ряд кабинетов значительно более скромных размеров и оформления (среди них, в частности, восхитительные Полуденный и Золотой кабинеты), две библиотеки, ванные комнаты и уборные. Здесь королева могла уединиться, отдохнуть от исполнения высочайших обязанностей, почитать и даже поиграть в бильярд (бильярдный стол был установлен в помещении под самой крышей). Кстати, именно через эту потайную дверь королева бежала из Версаля в трагическую ночь 5 октября 1789 года, захватив по дороге детей, чьи комнаты помещались этажом ниже.
В Малых апартаментах обращает на себя внимание смешение изысканности и простоты – изящные будуары чередуются здесь с темными каморками, драгоценный паркет – с грубой глиняной плиткой. Дело в том, что эта часть дворца изначально предназначалась исключительно для прислуги, и только потом ряд помещений был обустроен для королевы. Наиболее трогательная из этих комнат, без сомнения, Полуденный кабинет, подаренный
Людовиком XVI королеве в 1782 году, в честь рождения наследного принца. Для оформления комнаты был вызван Ришар Мик – любимый архитектор Марии-Антуанетты. До наших дней сохранились альков, облицованный зеркалами, чтобы отражать скупой дневной свет (единственное окно будуара выходило на задний двор), и изящный декор стен с рисунками роз, павлиньих перьев и австрийских орлов.
Оригинальная мебель, увы, утрачена, но сегодня в Полуденном кабинете можно полюбоваться необыкновенным геридоном из стали, позолоченной бронзы и дерева работы Антона Доманока, который эрцгерцогиня Мария-Каролина подарила сестре в 1770 году, и двумя креслами «а-ля рен» Жоржа Жакоба, украшенными резным узором в виде колчанов со стрелами, пылающих факелов, рогов изобилия, петушиных и орлиных голов, крылатых сфинксов… А спинки кресел венчают головы болонок – точные портреты двух любимых собачек королевы!
Здесь же, в Малых апартаментах, выставлены фарфоровые сервизы, которые королева заказывала на Севрской мануфактуре, а на полках библиотек с хитроумной системой рельсов, придуманной специально для Марии-Антуанетты, выстроились принадлежавшие ей книги в богато украшенных переплетах. В одной из ванных комнат развернут серебряный несессер с туалетными принадлежностями. А в отдельной витрине красуется копия знаменитого «ожерелья королевы», которое никогда ей не принадлежало, но по стечению обстоятельств стало одной из причин ее растущей непопулярности.
Букет Трианона
«Вы любите цветы, сударыня, – что ж, я хочу преподнести вам букет». Говорят, именно с этими словами в 1774 году, по случаю своего восшествия на престол, Людовик XVI подарил супруге Малый Трианон. Этот небольшой элегантный дворец (а также зверинец, оранжереи и вольеры) был построен в 1763–1768 годах на землях Версаля по приказу Людовика XV, который предназначал его для мадам де Помпадур. Та, однако, скончалась за несколько лет до окончания работ, и дворец «по наследству» достался по-следней фаворитке короля, мадам Дюбарри. Автор проекта – архитектор Анж-Жак Габриэль, который построил также Военную школу в Париже, ансамбль площади Людовика XV (ныне площадь Согласия), состоящий из отеля «Crillon» и Мебельных складов (ныне Министерство морского флота), и здание Королевской оперы в Версале, где, кстати, праздновалась свадьба Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Шедевр изящества и соразмерности, Малый Трианон – идеальный пример того стиля, который принято называть стилем Людовика XVI, но который, получается, сформировался еще до того, как давший ему имя король взошел на престол.
Королева пришла от подарка в восторг. Получив дворец в безраздельное владение, она почти ничего не стала переделывать – заменила лишь вензель предыдущей хозяйки на перилах парадной лестницы и несколько элементов декора, в основном росписи. Спальню для нее устроили в антресольном этаже, в бывшем Частном кабинете Людовика XV. Там Мария-Антуанетта сохранила деревянные стенные панели, впрочем, быстро вышедшие из моды. Ее будуар, знаменитый Кабинет движущихся зеркал, был готов только в 1787 году, а великолепная мебель по рисункам Жакоба с резьбой работы Рода появилась годом позже. Но и до этого в своем маленьком дворце королева чувствовала себя совершенно как дома. В те времена попасть внутрь можно было через одну-единственную калитку со двора – Трианон был со всех четырех сторон окружен крепостными рвами, – и даже король мог являться туда исключительно по приглашению супруги.
Фонтенбло: два будуара
Дворец Фонтенбло, одна из старейших (с XII века) охотничьих резиденций французских королей, каждую осень становился местом пребывания двора. Людовик XVI предавался там своему излюбленному занятию – охоте, а вот Мария-Антуанетта скучала. Впрочем, жизнь там шла почти так же, как в Версале. Не менее трех тысяч человек – члены семьи, придворные, челядь – сопровождали венценосную чету во время ежегодных «великих переселений», дорога в карете от Парижа до Фонтенбло занимала целый день. Королева, утомившись от дорожной суматохи, даже придумала как-то построить яхту, чтобы добираться до дворца по реке… В последний раз двор
путешествовал в Фонтенбло в 1786 году – потом от переездов решено было отказаться из соображений экономии. Однако в этом же году Мария-Антуанетта стала хозяйкой восхитительного жемчужно-серого будуара, выполненного тремя искусными мастерами (Бартелеми, Руссо и Ролланом), которые чуть раньше оформили и ее Игровую комнату
Разумеется, и до этого у королевы был в Фонтенбло будуар, который Ришар Мик сделал для нее еще в 1777 году. Расположенный в антресольном этаже над ее парадной спальней, этот будуар в турецком духе украшен изящными росписями и любопытной системой выдвижных зеркал – на десять лет раньше Кабинета движущихся зеркал в Трианоне!
Османский стиль был тогда в моде – турецкий будуар был и у мадам де Помпадур во дворце Бельвю, а граф д’Артуа (будущий Карл X), шурин и близкий друг королевы, имел их целых два, в Версале и в замке Тампль. Мебель, сделанная в 1777 году для Фонтенбло Жакобом, до нас не дошла, но хранящиеся в Лувре аналогичные образцы позволяют представить себе ее достаточно точно. Судя по всему, Турецкий будуар был очарователен, но, как и любая модная вещица, быстро потерял актуальность. Мария-Антуанетта, разумеется, не могла позволить себе жить среди вышедших из моды вещей, так что обстановка ее будуара была заменена частично на мебель из апартаментов Марии Лещинской (супруги Людовика XV), а частично – на предметы, выполненные полутора столетиями раньше для Анны Австрийской!
Итак, в 1785 году Людовик XVI решает увеличить и передекорировать апартаменты своей супруги. Новый будуар Марии-Антуанетты располагается на месте бывшего Кабинета для отдыха Марии Лещинской, между спальнями короля и королевы. Никогда еще, кажется, придворные мастера не достигали таких вершин изящества и утонченности. Радужные переливы деревянных стенных панелей, расписанных цветущими ветвями, сфинксами, античными вазами и музами, словно отражаются в блеске перламутра, которым декорированы маленькое цилиндрическое бюро и столик от Ж.-А. Ризнера. Золоченые кресла от Жакоба почти копируют кресла из Полуденного кабинета – по крайней мере, болонки на них такие же! Очаровательная деталь – колчаны со стрелами, украшающие ножки кресел, точно такие же, как на камине и бюро. Рисунок паркета с вензелями королевы напоминает розу ветров, потолок расписан нежно-розовыми красками утренней зари. Что же касается кованых оконных задвижек в виде листьев, то, как и аналогичные детали в Полуденном кабинете, они исходили непосредственно из горна Людовика XVI, который, как известно, увлекался кузнечным делом и достиг в нем немалого мастерства.
Даже теперь, через два с лишним столетия после трагической гибели, фигура Марии-Антуанетты вызывает неоднозначные толкования. Лишь одного ей не могут поставить в вину даже самые отъявленные противники – отсутствия вкуса. Она любила красоту и умела ее ценить. Известно, что королева вникала в каждую деталь оформления помещений, советуясь с архитекторами, живописцами и декораторами, а иногда и непосредственно с мастерами-краснодеревщиками. Ее считали легкомысленной особой – и, надо признать, не без оснований. Она обожала наряды и проводила целые часы, запершись со своей модисткой Розой Бертен, обсуждая прическу с личным куафером Боляром или косметику – с визажистом Леонаром. Она могла до утра засидеться за партией в ландскнехт или трик-трак и проиграть целое состояние в фараон. Но при этом юная королева действительно способствовала развитию декоративных искусств, предоставляя работу лучшим художникам и ремесленникам того времени, и дала свое имя целому стилю. Она любила все новое и необычное, разделяя эту страсть с графом д’Артуа. Широкую известность получило пари, которое они как-то заключили между собой: будущий Карл X поспорил на 100 000 ливров, что сумеет построить дворец всего за два месяца. Результатом стал замок Багатель, за 67 дней возведенный в Булонском лесу архитектором Франсуа-Жозефом Беланже. А что касается критики… Может быть, главная ее причина состоит в иноземном происхождении юной эрцгерцогини, которого высокомерные французы так никогда и не смогли ей простить?
