Одиннадцатого октября 1994 года произошло первое в новейшей истории обрушение курса рубля. Это событие вошло в историю как "черный вторник".
В первой половине девяностых для российской экономики не было хороших новостей. Страна мучительно училась жить в новых рыночных условиях, системы управления выстраивались заново, а власти только учились не командовать, а управлять и регулировать. Навыки, к сожалению, приходилось нарабатывать на собственных ошибках, которые зачастую носили необратимый характер.
Ключевыми проблемами были гиперинфляция, кризис неплатежей, хронический дефицит бюджета и отрицательный платежный баланс. Рубль к доллару дешевел постоянно — если в начале 1994 года доллар стоил 1542 рубля, то к 5 октября курс подскочил до 2668 рублей. Но настоящий шок случился 11 октября, на Московской межбанковской валютной бирже курс доллара вырос с 3081 до 3926 рублей.
Курс, правда, быстро отыграл назад, и к рубежу в районе 4000 вернулся к началу 1995 года. Но уже 12 октября со своих должностей были уволены глава Центрального банка Виктор Геращенко и Сергей Дубинин, исполнявший обязанности министра финансов.
Для разбора причин произошедшего была создана специальная правительственная комиссия, которая пришла к выводу, что основной причиной «черного вторника» стала «раскоординированность, несвоевременность, а порой и некомпетентность решений и действий федеральных органов власти».
Заместитель министра экономики Яков Уринсон в интервью «Коммерсанту» в ноябре 1994 года так рассказывал о том, как все происходило: «Здесь надо разделять две вещи. С одной стороны, были совершенно объективные обстоятельства. Егор Гайдар недели за две до „черного вторника“ сказал, что этот всплеск должен произойти в той или иной форме. К этому надо было быть готовым. Но ни мы, ни очень грамотные ребята из ЦБ, никто не оказался готов к такой ситуации. Ну даже если англичане несколько лет назад растерялись, то что же про нас говорить. С другой же стороны, помимо объективных предпосылок, сработала наша неготовность действовать во внештатных ситуациях. Все происходило на моих глазах, на Комиссии по оперативным вопросам. Начали звонить Геращенко, Геращенко бегает к телефону, никто не знает что делать… А должен быть какой-то стандартный набор действий в таких ситуациях».
Уринсон также говорил, что ЦБ должен был тратить валюту, чтобы не допустить обвала, а также, что нужно было раньше опускать курс. Такой же точки зрения придерживался и Евгений Ясин, сменивший на посту министра экономики Александра Шохина в ноябре 1994 года. Яков Уринсон подчеркивал, что не видит трагедии в произошедшем.
«Если есть валютный рынок, если вообще есть какой-нибудь рынок, то на нем могут быть скачки. Другое дело, что надо быть к этому готовым. Но устраивать из этого национальную трагедию, привлекать Степашина к расследованию и так далее… Это просто ударило лишний раз по нашей репутации», — подчеркнул он.
Итак, власти были не готовы к тому, что на валютном рынке могут случаться скачки курса. У них не было сценария для таких случаев, пишет "Газета.Ru". Спустя четыре года сценарии появились, но действия властей остались все такими же непредсказуемыми.
Все лето 98-го эксперты и чиновники обсуждают вероятность дефолта и двевальвации рубля, который к тому времени уже был деноминирован. Курс рубля не был свободным, а колебался в установленном ЦБ коридоре (в начале августа доллар стоил порядка 6 рублей). Экономику продолжало лихорадить, а правительство не нашло ничего лучше, чем решать бюджетные проблемы путем выпуска гособлигаций (ГКО), и этот процесс быстро обрел черты классической финансовой пирамиды — за счет новых займов погашались предыдущие.
Тогдашний президент Борис Ельцин в середине августа заявил, что «девальвации не будет, это я заявляю четко и твердо». Через несколько дней 17 августа правительство объявило дефолт и расширило границы валютного коридора, а потом де-факто вообще перестало поддерживать курс. В результате с 6 рублей доллар подорожал к 9 сентября до 20 рублей. Потом был недолгий откат к 11 рублям, а затем устойчивый рост до 30 рублей.
Перейти к свободному курсу глава ЦБ Сергей Игнатьев не решился и в 2008 году. Тогда, после достижения пика в $147 в середине лета, нефть начала стремительно дешеветь, затягивая за собой и рубль. ЦБ обеспечивал плавное падение курса, продавая золотовалютные резервы. В итоге курс доллара вырос с летних 23 рублей до 36,4 рублей к началу февраля 2009 года. Золотовалютные резервы Банка России сократились почти с $600 млрд до $376,1 млрд (на март 2009 года).
