В начале лета Дмитрий Медведев поручил Минэнерго, Минфину, Минпромторгу и Российскому экспортному центру совместно разработать предложения по наращиванию экспорта нефтегазохимической продукции. С чего вдруг возникло такое поручение, ведь План развития нефтегазохимии до 2030 года был принят еще весной 2012 года?
Так как сырьем для нефтегазохимии являются продукты переработки нефти, газового конденсата, попутного нефтяного и природного газа, то существует предположение, что потребность в
ускоренных мерах развития отрасли основывается на возможных изменениях рынка. Если США все-таки уговорят европейские
страны покупать свой СПГ, который дороже, чем трубопроводный
газ, то европейские нефтегазохимики просядут в объемах из‑за
удорожания сырья для своей продукции. Соответственно, у России есть шанс занять эту долю рынка.
Есть и другое предположение: нефтегазохимия, наряду с другими отраслями, согласно майскому указу, относится к приоритетным
экспортным отраслям и стремление придать развитию отрасли
форсированный характер связано с необходимостью идти по намеченному курсу. Стоит заметить, что ставить перед отраслью задачу стать экспортоориентированной целесообразно тогда, когда ее продукция, как минимум, покрывает собственные нужды страны.
Про российскую нефтегазохимию такого сказать нельзя. На его долю в России приходится 1,5% ВВП, в то время, как в передовых странах этот показатель находится на уровне 9%. По оценкам экспертов, к 2030 году рост потребления ключевого сегмента отрасли – полимерной продукции, вырастет до 128 долларов на человека. Это значит, что России необходимо удвоить производство этой продукции только для того, чтобы сохранить имеющуюся сегодня долю рынка. А претензия на экспорт полимерной продукции потребует в разы более динамичного развития.
Чего же не хватает нашей стране для выхода на мировые рынке с нефтегазохимической продукцией, ведь в советские времена темпы роста отрасли опережали рост ВВП? Если забыть о пресловутой экспортно-сырьевой направленности, то можно обнаружить ряд факторов.
