Эпоха Барокко начала свой недолгий, но пафосный променад из Рима, зародившись где-то между строк Позднего Ренессанса, и размазалась почти по всей Богооставленной европейской державе.
Можно сказать, что Барокко — это повзрослевший Ренессанс, который перерос юношеский максимализм и успокоился, сменив самолюбование на изучение окружающего мира.
- «Так, но ведь люди уже смещали фокус с круглосуточных молитв на окружающий мир во времена перехода от немытого средневековья к Возрождению? Разве нет?»
Так-то да, только чуваки из Ренессанса изучали мир через призму человека и личности. Давид, Витрувианский человек и Золотое сечение — всё это фап на образ человекобога, стоящий в системе ценностей гуманистов на первых десяти местах и немного на одиннадцатом. В Барокко же мир стали изучать объективно, в отрыве от мясных мешков.
Чтобы даже самому дремучему тупарю стала понятна эволюция мироощущения от Тёмных веков до эпохи Просвещения, поясню по-хардкору:
- В средневековье люди смотрели внутрь себя. Через молитву
- В Ренессансе — на себя. Через науку и искусство
- В Барокко — вокруг себя. Через продвинутую науку и путешествия
Поствозрожденческий человек разочаровался в гуманизме и стал чувствовать себя не центром вселенной, как раньше, а «чем-то средним между всем и ничем».
Вместе с этим в обществе внезапно появился лютый интерес к театру, и сам собой вывелся лозунг эпохи: «Весь мир — театр», отсылающий к Шекспиру. Пацаны и мамзели стали актёрами на сцене жизни, всем нутром ощущая глаз Боженьки и всего мира на своей важной персоне. Но если в средневековье внимание со стороны делало из людей кротких вечномолящихся мышей-аскетов, то новый человек решительно хотел сделать свою жизнь такой же крутой и яркой, как убойный спектакль или сочная картина с хорошим сюжетом.
Причин для появления новой эпохи было всего две:
• Научная революция.
Коперник, открыв свою «Гелиоцентрическую систему мира», ударом с ноги в лицо скинул человека из центра мироздания куда-то на задворки бесконечного космоса. Сказать, что гуманисты со своим антропоцентризмом с этого офигели — ничего не сказать. В обществе, которое плотно сидело на индивидуализме 400 лет, началась повальная депрессия и уныние. Но, оклемавшись, люди поняли, что прогресс — это хорошо. Пусть он не всегда ласкает эго, зато толкает человечество вперед и делает жизнь лучше по всем фронтам.
Расцвели авантюристские настроения: ребята раздуплились, глянули по сторонам и внезапно осознали, что в мире есть просто огромная масса неизведанных вещей, которые предстоит открыть. И понеслась: Галилей изобрел телескоп и направил свой пацанский взор в глубины космоса, Левенгук с помощью микроскопа открыл микроорганизмы, а корабли начали шмонать океаны на наличие незарегистрированных островов с закладками.
• Экономический кризис.
В ослабевшую Италию ворвались воинствующие испашки и лягушатники-французы, которые грабили женщин, насиловали караваны и вообще вели себя как пьяный батя, который неожиданно словил белку и разнёс хату. В общем, обстановочка в целом была унизительная и только церковь держалась молодцом.
Бабосиков в Риме было меньше, чем в карманах студента-гуманитария, но попы не привыкли косплеить бомжей, поэтому приняли стратегическое решение закрыть дыры в бюджете произведениями искусства, которые легко создавали иллюзию успеха и роскоши. Так появился пафосный и дорохо-бохатый художественный стиль эпохи Барокко.
Черты стиля
Живопись барокко — это динамичное, контрастное и напряженное изображение. Что-то на стыке пафосной иллюзии и реальности. Самые яркие писаки-рисоваки на сцене периода — Рембрандт, гиперпродуктивный пулемёт Рубенс и уголовник-психопат Караваджо.
Одним из ноу-хау в искусстве стала декадансная тень разочарования и постоянный намёк на неминуемую смерть, хотя до клауд-рэпа было еще далеко. Люди как бы выкупали, что если жизнь — сцена, значит она искусственна и фальшива, ведь театр это имитация движухи, расписанная по сценарию и состоящая из актеров с декорациями. Но, несмотря на общий меланхолический настрой и нытьё о тщетности бытия, творчество новой эпохи достаточно жизнелюбивое и энергичное. Это, конечно, парадоксально, но пораскинув мозгами люди пришли к выводу, что если жизнь — какая-то невнятная иллюзорная срань, то нужно взять всё, до чего сможешь дотянуться, и затусить так, чтобы черти в аду разнылись и вызвали копов. Кароче житуха по кредо: «срывай цветы удовольствий, пока вокруг бушует лето, один раз живём, ёпта».
В эпоху Просвещения человек пытался облагородить своё животное естество используя мозг: появилось понятие «этикет», а агрессивные вещи типа рыцарских турниров сменились более спокойными парковыми прогулками, театрами и игрой в картишки. Всё естественное стало ассоциироваться с дикостью и высшей формой быдланства, поэтому появилась мода на «аристократическую бледность кожи», корсеты и странные причёски. Образом идеального мужика стал джентльмен — спокойный и образованный валет, который научился бриться и пользоваться духами. Барочные пацаны не ходили в качалку и не рамсили на кулаках: зачем, если интеллигентный фраер может любой вопросик обкашлять на словах, а если что, вывезти за базар на дуэли?
Место надоевшего всем гуманизма заняла новая философская мысля — деизм — идея о спящем боге, который, хоть и создал людей и Вселенную, не вмешивается в течение событий, а выполняет роль смотрящего, которому в общем-то наплевать чё там у кожаных ублюдков происходит.
Не нужно путать Барокко и Рококо
Барокко — это благородный, динамичный и мрачноватый стиль, излучающий уверенное превосходство и успех. Это твой Бро.
А Рококо — это пёстрая голубо-розовая позолоченная блажь с лепнинами, появившаяся во франции и не вылезшая, слава богу, дальше оформления интерьеров, книг и дизайна шмоток. К сожалению, Франция была лидером мнений и законодателем моды, поэтому этот сомнительный нежный стилёк разлетелся как горячие пирожки и плотно осел в России, где был достаточно популярен. Это не твой Бро.
А если интересные тексты об искусстве — тоже твой бро, то подписывайся на мой телеграм-канал и читай на здоровье.
