Из цикла "Судьба провинциального журналиста"
Дома.
Дома, конечно, хорошо. Родители и сестры встретили. Все хорошо. Вещи в дом заносить не стали. Вдруг эти твари – тараканы, куда-нибудь запрятались и ждут своего часа, чтобы расплодиться?
На дворе засентябрило. Уже солнышко осеннее и дождик срывается. Днем все на работе. Младшая сестра учится. Подружки разъехались. А дальше что?
Честно говорю, я уже не помню, как мы друг с другом контакт держали? Телефонов не то что мобильных, обычных стационарных не было. Редко у кого свой домашний телефон был. У нас в то время точно не было. И у Ольги не было. Она в Елизаветовке жила. Значит, ездили друг к другу. Видимо, Оля приезжала в Павловск, заходила за мной и мы двигали в город. Раньше мы так называли поездку на городском автобусе в исторический центр нынешнего Павловска. Там тогда был, и правда, центр. Райком партии, комсомола, райисполком, горсовет, сберкасса, госбанк. Авторемзавод. Судоремзавод. Все промышленные магазины. Учебные заведения.
Дома – хорошо, Но учеба закончилась. А работы нет. Опыта тоже. Трудовую книжку мы ждать не стали. Хотя диплом об образовании нам тогда отдали. Вот с ним вперед – трудоустраиваться. А куда? Вы кто? Образование? Специальность? Открепление есть? Нет? Нет. нам работники не нужны. Авторемзавод – стоим у проходной. Не нужны. Проходим в контору. Не нужны. Судоремзавод. То же самое. Куда еще идти? Где нас ждут? Выяснилось, что нигде. Один поход, другой, третий….
Дома родители затеяли уборку во дворе, мы с мужем старшей сестры Николаем переносили в другое место листы железа. Нечаянно порезала ногу в районе щиколотки. У отца – одно лекарство: клей! Любую ранку заклеивал клеем (где-то вычитал), что и дезинфицирует и склеивает, чтобы инфекция не попала. Удивился, правда. что кровь практически сразу свернулась, хотя рана была довольно глубокая. На следующий день ногу разнесло до колена. Ну ничего! Пройдет… Через несколько дней стало понятно, что не пройдет - без врача не обойтись. На ногу уже наступить не могла. От слова совсем. Отец нашел какую-ту клюку. Чтобы могла как-то передвигаться….В больнице обработали, назначили перевязки. Куда с такой ногой отправляться на поиски работы? Так прошел октябрь. Дни становились все короче. Вечера длиннее. Небо мрачнее. Дождь нуднее. Все при делах… Одна я – без дела. Да еще и инвалид какой-то…Стало понятно, что без открепления меня никто на работу не возьмет. Никому не нужны такие проблемы. Наступил ноябрь, а вместе с ним и депрессия. Такая, что, казалось, никакой перспективы в жизни нет. Ну закончила учиться, а дальше что? А дальше – никому не нужна. Про Белгород с его тараканами даже вспоминать не хотелось. Но другой жизни хотелось – полной, энергичной, насыщенной. А …никому не нужна. Все нужны. А я – нет!
Пойдешь проценты считать?
Однажды вечером в гости пришла тетка – сестра отца по матери. Отцы разные – отца отец погиб под Сталинградом. Она намного моложе отца, поэтому мы звали ее просто по имени – Светлана. Светлана работала главным бухгалтером в сберкассе. Гостем она была редким. И только по поводу. А тут пришла без повода… Вечер. Я лежу. Даже встать не смогла. Или не захотела. У них – свои дела. А у меня дел нет. Светлана подходит ко мне. Садиться рядом. Как дела? Никак…Что с работой? Ни что…
- К нам пойдешь на месяц, проценты считать? Мы обычно на это время женщину брали , нашу бывшую работницу. Но сейчас она заболела…
- Какой разговор! Конечно, пойду! Когда?
–Да хоть завтра!
-А как же открепление? Нам на временную работу никакое открепление не нужно.
Так, именно Светлана сыграла в моей жизни решающую роль.
На следующий день- 20 ноября 1978 года - я уже стояла в кабинете заведующего сбербанком Павла Васильевича Заболотнего. Он своей рукой выписал мне трудовую книжку. Красивый почерк у Павла Васильевича! Легкая рука и у него, и у Светланы. Мне показали мое рабочее место. Рассказали что нужно делать. Брать сберкнижки и начислять …на счетах(!) проценты. Кому 2 процента, кому – 3. В зависимости от вида вклада. Я считаю. В последконтроле проверяют. Девчонки все дружные, сработанные. Коллектив очень хороший. В декабре – моя первая зарплата. Через несколько дней в семье – трагедия. Разбился муж старшей сестры. Тот самый Коля. Он был дальнобойщиком. На всю зарплату покупаю ему каллы в городской оранжерее… Так печально проходит 1978 год. Встречаем 1979. 2 января сквозь метель и вьюгу пробиваемся на работу. Через неделю меня вызывает главный бухгалтер – Светлана Константиновна – тетка моя: работа закончилась. Сходи к заведующему, может он что-то тебе предложит…
Иду.
– Иди к Светлане Константиновне. Может, она вам что-то предложит. Возвращаюсь…
- При чем здесь я? Ему решать!
Иду обратно. Тот нервничает. Я – тоже. Ну зачем меня гонять? Нервы не выдерживают. Выхожу в оперзал после очередного пинка и громко так (благо клиентов не было) прошу определиться руководство, что со мной делать. Или честно сказать, что пора на выход. Павел Васильевич выскакивает из кабинета: мало ли у кого дома, что творится (это он про смерть Коли), надо держать себя в руках. Держу. Прошу трудовую. Заполняет. Уже дома обнаруживаю, что увольняет меня не 8 января, а 10-м. Подарил два дня. Спасибо и за это… Да и какой с меня бухгалтер? Ну правильно все. Потом я узнала, что после меня проценты 2 месяца пересчитывали… В самом деле, нашли кому поручить… Но за первый трудовой опыт и трудовую книжку без открепления – спасибо! А девчонок со сберкассы вспоминанию самым добрым словом. Проработали вместе месяц, но они на меня обиду не держали. Всегда приветливы и доброжелательны, несмотря на то пришлось проценты после меня пересчитывать...
