Этим летом на стене дома № 32 по Беговой улице появилась табличка мемориального проекта «Последний адрес». Именно из этого дома 11 июля 1937 года забрали на Лубянку Михаила Павловича Аркадьева – первого директора Московского Художественного театра. 20 сентября 1937 года он был расстрелян. Сегодня мы хотим рассказать об этом неординарном человеке.
Строго говоря, Михаил Аркадьев не был первым «красным директором» Художественного театра. Но он действительно оказался первым, кому в театре передали всю полноту административного управления. «Красного директора» МХАТу назначили еще в 1929 году – им стал Михаил Сергеевич Гейтц. До этого у Художественного театра были два директора – собственно К.С. Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко. Гейтц делил власть с основателями театра, но недолго: уже в 1931 году его слабость как руководителя стала очевидна и он покинул МХАТ.
Однако директор Художественному театру был необходим – это понимали все. В августе 1935 года заведующий отделом культурно-просветительской работы ЦК ВКП (б) А.С. Щербаков отправил докладную записку Сталину и Ежову, в которой рассказывал о том, как проходило общее собрание во МХАТе:
«При оживленной поддержке аудитории заслуженный артист режиссер Сахновский подчеркнул, что основная беда заключается в отсутствии единого руководства: два руководителя театра – Станиславский и Немирович-Данченко никогда ничего ясного не говорят (с места реплика тов. Тарасова – "сумасшедший дом"). Встреченный овацией народный артист Леонидов также заявил: "Самое главное заключается в том, что у нас 2 директора. Вообще бывает один директор, а у нас два. Кроме того, за 36 лет своей работы они не могли согласовать своих взглядов. И поэтому оба эти директора имеют по театру, куда они отдают больше своих сил".
В итоге двухдневных прений собрание приняло постановление, подписанное по поручению собрания Качаловым, Леонидовым, Книппер-Чеховой, Тархановым, Сахновским, Тарасовой, Судаковым, Станицыным и Марковым. Указывая на исключительное внимание партии и правительства к театру, собрание отмечает отставание театра от жизни, отсутствие определенной художественной линии и нужных темпов. Собрание считает, что нужно разгрузить Станиславского и Немировича-Данченко от административно-организационной работы, поставив во главе театра директора.
Эти события в МХАТе не являются, разумеется, случайными. Они результат той внутренней борьбы, которую ведут между собой Станиславский и Немирович-Данченко. Театр переживает тяжелый кризис. Нужно срочно помочь ему.
Отдел культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) считает, что необходимо возможно быстрее ликвидировать двоевластие в МХАТ-1 и назначить туда директора – члена ВКП(б). Станиславского и Немировича-Данченко нужно оставить в качестве художественных руководителей и "почетных директоров" (таким "почетным директором" был в Малом театре Южин). Немирович-Данченко в беседах с рядом лиц выразил свое согласие на назначение директора. Станиславский будет безусловно против».
Но и Станиславский не был против. Предположительно в конце 1935 года он написал письмо Сталину, в котором были такие строки:
«При преклонном возрасте нас, обоих руководителей, и разности наших творческих принципов и запутанных между нами 40-летних отношений можно было бы вывести Театр из того состояния, в котором он находится. Необходим опытный, культурный директор коммунист, который помог бы нам с В.И. Немировичем-Данченко наладить наши взаимные отношения для творческого руководства Театром. Наиболее подходящей кандидатурой для этой сложной, трудной работы мне представляется тов. М.П. Аркадьев, Начальник Управления Театрами Н[ародного] к[омиссариата] просвещения] РСФСР, как человек с театральным опытом, тактом и большой энергией».
В 1936 году Михаилу Павловичу Аркадьеву было 40 лет. Сын дворянина, полковника царской армии, внук священника, он родился в Киевской губернии, в городе Звенигородка. Интересы имел разносторонние: после окончания гимназии поступил одновременно на физико-математический Киевского университета и в Киевскую консерваторию. Однако не закончил – началась Первая мировая война, затем случилась революция.
В 1917 году Аркадьев стал членом партии большевиков. Одно время жил в станице Вешенская, служил там председателем исполкома, а в 1922 году перебрался на партийную работу в Москву, был помощником заведующего орготделом и помощником секретаря ЦК. Дальше началась его дипломатическая карьера: Наркомат иностранных дел СССР отправил Михаила Павловича в Варшаву в качестве первого секретаря полпредства СССР, затем его назначили полпредом и советником полпредства. Был он советником полпредства и в Латвии, а в 1929 году Аркадьев уже – управляющий Наркомата иностранных дел СССР.
Потом его, что называется, «перебросили на культуру». В 1931–1933 годах Михаил Павлович был начальником Главного управления искусства, а также председателем правления Московского союза советских композиторов. А в феврале 1936 года заступил на свою новую должность во МХАТ.
Осенью 1936 года он написал докладную записку, адресовав ее лично Сталину, в которой подробно рассказывал о непростой внутренней жизни МХАТа, о творческой стагнации и интригах, а также предлагал вполне конкретный выход из положения:
«Надо энергично и решительно начать готовить режиссерскую смену, так как наличный режиссерский состав не может обеспечить дальнейший творческий взлет театра.
Совершенно определенно должны быть решены вопросы о темпах работы и праве на творческий риск театра, так как та средненькая линия (как бы не провалиться), которая ведется сейчас, она и заставляет театр топтаться на месте.
В этом смысле во МХАТе имеются все возможности. Есть филиал, в котором сосредоточены сейчас наиболее неудачные постановки МХАТа. Филиал надо целиком использовать для работы молодых режиссеров, для выдвижения молодых актеров, для более смелых творческих исканий, без которых не может жить и расти ни один творческий организм».
Через полгода Аркадьев снова написал Сталину – это было еще более пространное послание. В этом письме он отчитывался о том, что успел сделать за прошедшие месяцы, как под его руководством театр избавился от «творческой инертности» и встряхнулся, «загруженный творческой работой до отказа». Михаил Павлович, как заботливый управляющий вверенного ему большого хозяйства, беспокоился о материальной стороне жизни артистов, просил Сталина увеличить им зарплаты:
«Материальное положение актера продолжает оставаться совершенно нетерпимым. Из 170 актеров, которые работают сейчас в театре, около 60-ти получают оклад от 200 до 300 рублей в месяц. Многие из них окончили средние и высшие театральные учебные заведения, работают у нас в театре около 5 лет и т.п.
Как можно прожить на такое жалованье, я сам не представляю. Знаю, что время от времени я вынужден шить то тому то другому костюм, брюки, покупать ботинки, давать небольшие суммы денег и т.п. Нужна большая любовь к театру, огромная настойчивость, чтобы выдержать и эти условия.
Но и средняя категория актеров находится не в блестящем материальном состоянии. Зарплата в среднем у них 600 рублей в месяц. Это люди, проработавшие в театре 10–15 лет и зарекомендовавшие себя как способные актеры. <...> Самая высокая категория – Хмелев, Тарасова, Еланская, Добронравов получают по 1200 рублей в месяц. Тоже, если не будут подрабатывать на стороне, семьей жить довольно трудно.
Вне категорий – Москвин, Качалов, Книппер-Чехова, Тарханов, Леонидов – получают 2000 рублей в месяц. Мне кажется, что минимальная зарплата в таком театре как Художественный должна быть установлена в 400 рублей, а максимальная (Качалов, Москвин и др.) – 4000 рублей. Тогда Хмелев и его группа будут получать по 3000 руб.
Я не считаю эти ставки чрезмерными по сравнению с тем, сколько зарабатывают у нас архитектора, художники, драматурги и т.п.»
В книге Леонида Максименкова «Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция 1936–1938» высказывается версия о том, что подспудной причиной отставки Аркадьева было нарушение им субординации. Ведь докладные записки он отправлял лично вождю, в обход Платона Керженцева, всесильного председателя Комитета по делам искусств, которому подчинялись все театры. Вряд ли Керженцеву могли понравиться независимость и самостоятельность директора МХАТа. Во всяком случае, снятие Аркадьева инициирован именно он.
Тучи над «красным директором» МХАТа сгустились летом 1937 года. В начале июня Михаил Павлович распорядился разместить информацию в прессе о том, что в сентябре МХАТ отправится на Всемирную выставку в Париж, куда повезет спектакли «Анна Каренина», «Враги», «Любовь Яровая» и «Борис Годунов». Но «Борис Годунов», которого с 1935 года репетировали Сергей Радлов и Немирович-Данченко и где заглавная роль предназначалась Василию Качалову, еще даже не был поставлен. Аркадьев быстро понял свою ошибку и дал в газету опровержение, однако роковой шаг был уже совершен. «Борис Годунов» так и не вышел («мальчики кровавые в глазах» царя были явно не ко времени), а Аркадьева сняли с должности с формулировкой «за повторную ложную информацию в печати о гастролях и репертуаре МХАТа в Париже и за прямое нарушение соответствующих решений правительства».
В театре думали, не попробовать ли его отстоять: директор многим полюбился, оказался очень толковым. Немирович-Данченко собирался предпринять какие-то шаги, Леонидов считал, что это может повредить театру, Сахновский тоже говорил, что это совершенно невозможно. Как бы то ни было, вступиться за Аркадьева не успели: вскоре Михаил Павлович был арестован и обвинен в шпионаже в пользу Польши. Финал нам известен.
Жена Михаила Павловича Клавдия Алексеевна тоже была арестована: восемь лет она провела в АЛЖИРе, Акмолинском лагере жен изменников родины. Их дочь Елена Михайловна (1920 – 2011), которой очень тяжело пришлось после ареста родителей, стала известным искусствоведом, автором книг о Георгии Якулове, Вадиме Рындине, Владимире Дмитриеве. Внук Михаила Павловича Аркадьева – замечательный книжный иллюстратор и график Андрей Костин (1947 – 2000), правнучка Вера Костина – тоже художник. Именно она открывала в Москве табличку «Последнего адреса».
Остается добавить, что и следующий директор МХАТа – Яков Боярский – проработал в этой должности недолго: с 1937 по 1939 год. В 1939-м он был арестован и в 1940 году расстрелян.
#мхт #история
Также будет интересно:
Владимир Грибков. Не просто комик
