КУМЕКАЮ

Там, в полутьме бара «Эльдорадо», где пахло виски и сигаретным дымом, я увидела его глаза. Карие, с золотыми искорками — словно огни неона, отраженные в луже после дождя. Он смеялся громко, запрокинув голову, и его смех смешивался с гулом басов. Я помню, как подумала: «Он — ураган. А я — тихая заводь. Нас не должно связывать ничего, кроме случайного взгляда…» Но тогда, в пятницу, тринадцатого сентября, случайный взгляд стал роковым. — Эй, красавица! — крикнул он, перекрывая музыку, и протянул мне бокал мартини...

Слова свекрови врезались в тишину, будто нож в податливое дерево. «Я выставила твою дачу на продажу, оценщик приедет через час». Я стояла у окна, прижав ладонь к холодному стеклу, за которым медленно умирал сентябрь. Листья клёна, словно обгоревшие письма, падали на крыльцо, где ещё вчера сидел дед, читая газету. Его смех, казалось, всё ещё витал в воздухе, цепляясь за паутину в углу потолка. — Это не просто дом, — голос дрогнул, выдавая страх. Я обернулась. Свекровь, прямая как палка, перебирала старые чашки в буфете...

В тот день небо было таким серым, будто кто-то разлил чернила прямо над крышами домов. Капли дождя стучали по окнам, словно пытались что-то сказать. Кто знает… Но вот что точно знала Марина — она не должна была приезжать сюда. Совсем. — Зачем ты согласилась? — спросила она у себя в зеркале, пока машина медленно ползла по разбитой дороге к дому тёти Лиды. Да, тёти Лиды. Та самая тётя Лида, которая всегда умела поддержать, когда жизнь казалась безнадёжной. И та самая тётя Лида, которая однажды исчезла из её жизни, даже не попрощавшись...

Летний вечер застал Аню на кухне: она мыла посуду, слушая, как за стеной гудит старый телевизор. Мама, как всегда, сидела в кресле с вязанием, а напротив неё — тётя Марина, сестра из другого города. Её голос, пропитанный притворной заботой, вонзался в тишину, будто нож в масло. — И что, Анечка до сих пор не нашла себе нормальную работу? — спросила она вдруг, хотя прекрасно знала, что девушка слышит каждое слово. — В её возрасте я уже двоих детей растила и квартиру получала… А она всё «фрилансит», как вы говорите...

Представь: холодный зимний вечер. За окном завывает ветер, а ты сидишь у камина и думаешь... О чём? О том, что могло бы быть? О том, что уже было? А может — о том, что есть сейчас? Я часто задаюсь этим вопросом. Особенно когда остаюсь одна. Одна — это странное слово, правда? Оно как будто звенит в тишине. Одна. Без эха. Без отклика. И всё же... разве это плохо? В двадцать семь лет я родила дочь. Да-да, именно так. Не "стала мамой", не "подарила жизнь". Родила. Просто и без прикрас. Это был мой выбор — или, скорее, моя мечта...

Вечер застал Марину на кухне. Она вытерла руки о полотенце и посмотрела в окно, где садилось солнце. Воздух пах яблоневым цветом — тот самый аромат, что всегда напоминал ей о детстве. Но сегодня он не приносил умиротворения. Мысли вновь и вновь возвращались к разговору, который состоялся час назад. — Опять у них «внезапные» гости, — сказала она мужу, когда тот зашел в дом, держа в руках пакеты с продуктами. — Твои родители снова у Ирины. Мама прислала фото: они с отцом красят её веранду. А мне даже не позвонили спросить, как наша новая квартира...

Мне двадцать девять, ему тридцать четыре. Годы уговоров, его мольбы о ребенке, а я всё тянула: «Давай позже, когда почувствую, что готова». Он же улыбался: «Дети — это счастье! Я даже в декрет выйду, если ты не захочешь. Ты только роди — остальное на мне». И ведь верилось: старший брат в многодетной семье, с младшими справлялся с детства. Казалось — надежный, как скала. Его уверенность грела, как плед в холодный вечер. Он рассказывал, как в пятнадцать лет купал сестренку, гулял с коляской, укачивал племянников...

С марта живу в гражданском браке с мужчиной (красавчик) моей мечты. Казалось бы — счастье: оба самостоятельные, финансово независимые, по 30 лет, полная гармония… Но спустя месяц совместного быта начинаю ловить себя на раздражении. Дело в мелочах, которые для меня значат многое. Я обожаю создавать уют: свежие цветы на столе, дизайнерские свечи в гостиной, даже сплю в шелковых пижамах — это мой способ окружить себя радостью. А он, переехав ко мне в ипотечную квартиру (где каждая деталь продумана годами),...

Только моя любимая бабушка могла придумать что-то настолько фантастическое: её алчные родственники получили то, чего так бесцеремонно требовали, но, прежде всего... урок. Семью не выбирают… К сожалению, это правда. В моих близких словно сошлись худшие человеческие качества... Если бы мне нужно было описать их общую главную черту, сразу приходит на ум одно слово: алчность. И это касается почти всех! Иногда мне кажется, что я либо приёмная, либо совсем не вписываюсь в эту стаю кровопийц. Я совершенно не такая, как они...

Прошло полгода с тех пор, как Виктор ушёл. За это время я так сильно изменилась, иногда мне казалось, что та женщина, которая плакала на кухне и колотила мужа полотенцем, была не я. Больше не чувствовала себя потерянной или сломленной. Моя жизнь наполнилась новыми смыслами: хор, фотография, друзья. Я наслаждалась свободой и новыми открытиями. Как-то вечером раздался звонок, когда я готовила ужин. На экране было написано «Муж Виктор». Я замерла, держа половник. Неужели он? Сердце заколотилось, как сумашедшее, но я взяла себя в руки и ответила...

Как-то, возвращаясь с прогулки по парку с Галиной, я заметила на доске объявлений афишу: набирали людей для любительского хора. На афише красовались яркие буквы и изображение поющих людей. Я замерла, глядя на афишу, и внутри меня что-то ёкнуло. — Что такое? — спросила Галя, заметив мою задумчивость. — Видишь эту афишу? — я указала на объявление. — Когда-то… давным-давно, я увлекалась пением. Даже мечтала стать известной певицей. Но потом жизнь закрутилась: работа, дети, быт… Мечты остались позади...

Я долго думала, чем бы себя занять. Жизнь стала пустой без Виктора. Я никогда не была одна — всю жизнь меня окружали люди: муж, дети, друзья семьи. И вот впервые за долгие годы я одна. Это чувство было пугающим. Пролистывая утреннюю газету, я увидела объявление о компьютерных курсах для пожилых людей. «Надо сходить», — мелькнула мысль. Младший сын не раз хотел показать мне, как пользоваться компьютером, но я тогда думала, что это не моё. Сейчас же мне хотелось освоить что-то новое. На первое занятие я шла с волнением, опасаясь, что запутаюсь в настройках и опозорюсь перед другими...