Мария Лесса | Рассказы

Я стояла у окна с чашкой кофе, наслаждаясь тишиной субботнего утра, когда увидела знакомую серую "Ладу", которая парковалась у нашего дома. Сердце ёкнуло. Из машины вылезли свёкр со свекровью, потом сестра мужа Вика с мужем Олегом и их двое детей. Семь человек. Без звонка. Без предупреждения. — Костя! — позвала я мужа, стараясь сохранять спокойствие. — К нам гости. Он вышел из спальни, зевая и почёсывая затылок. — Какие гости? Мы же никого не звали... — Твои родители. И Вика с семьёй. Лицо Кости вытянулось...

Я сидела на кухне с чашкой остывшего чая и смотрела, как Денис в очередной раз орёт на Лёшу за разлитый сок. Сыну шесть лет, он просто хотел сам налить — ну пролил немного, с кем не бывает? — Идиот! Вечно ты всё портишь! — муж швырнул тряпку мне под ноги. — Вытирай за своим недоумком! Лёша сжался в комочек на стуле, губы задрожали. Я встала, подняла тряпку. Вытерла лужицу. Обняла сына и увела в комнату. — Мам, я больше не буду, — всхлипывал он. — Я правда больше не буду... — Тихо, солнышко. Ты ни в чём не виноват, — я гладила его по голове, а внутри всё кипело...

Я стояла на кухне и мешала кофе, когда Виктор вошёл с растерянным лицом. В руках у него был телефон, а на экране — смета от бригады ремонтников. — Лен, трубы прорвало насквозь. Надо срочно делать ремонт. Стены, полы, сантехника... Триста пятьдесят тысяч минимум. Я кивнула, продолжая мешать кофе. — Ясно. — Давай пополам скинемся? — он посмотрел на меня с надеждой. Я поставила чашку на стол, повернулась к мужу. — Нет. — Как — нет? — Витя, это твоя квартира. Оформлена на тебя. Я не обязана платить за ремонт...

Когда я обнаружила только три тысячи в своём кошельке и поняла, что до зарплаты ещё две недели, а в холодильнике только просроченный йогурт и пачка дошираков, — я села на пол в своей съёмной комнате и впервые за тридцать два года подумала: а что, если просто исчезнуть? Уехать в другой город, сменить номер, стать кем-то другим. Кем-то, у кого нет младшей сестры-студентки, требующей денег каждую неделю и нет матери, звонящей с одной фразой: "Ты должна помогать! Семья обязана!" Телефон завибрировал — опять мама...

Муж в очередной раз сказал своим друзьям по телефону: "Да я вкалываю как проклятый, содержу семью, плачу за всё, крышу над головой обеспечиваю!". Пятнадцать тысяч — вот столько из его тридцати пяти уходит на нашу семью, а остальное — на него самого. В сравнении с моими сорока из сорока пяти. На садик, еду, одежду Мише, врачей, бытовую химию, на всё, блин, на всё. И он при этом считает себя добытчиком, главным кормильцем. Положила калькулятор. Посмотрела на список расходов, который веду уже три месяца специально для этого момента, и поняла — сейчас или никогда...

Я приехала на дачу и увидела пустую веранду, где ещё неделю назад стоял новый ротанговый диван, два кресла и столик. Это просто шок! Мебель исчезла. Просто исчезла. Зашла внутрь дома. Гостиная тоже полупустая — нет дивана, который я покупала в мае. Нет журнального столика. — Что за чёрт... Позвонила сестре Ире. Гудки. Пять. Десять. Сбросила. Написала в мессенджер: "Ира, ты знаешь, где мебель с дачи?". Ответ пришёл через десять минут: "Забрала к себе. Нужна была". Я перечитала сообщение три раза...

Дима взял со стола конверт с надписью "Турция. Август" и спросил: "Вера, ты опять спрятала деньги на отпуск от меня?". Я поняла, что пришло время для разговора, которое избегала последние три года. Стоя у плиты и помешивая суп во мне кипели смесь вины, злости и усталости. — Не спрятала. Просто откладывала. — Откладывала? — он поднял конверт выше. — Здесь семьдесят тысяч! Откуда? — С зарплаты. — Вера, у тебя зарплата пятьдесят. Как ты умудрилась отложить семьдесят? — По чуть-чуть. Каждый месяц. Он открыл конверт, пересчитал купюры...

Когда тётя Марина позвонила мне в слезах и сказала: "Свет, я развелась, мне некуда идти, можно пожить у тебя недельку?", — я согласилась без раздумий. Она же моя тётя. Я её с детства знаю. Как можно отказать? — Конечно приезжай. Пока разберёшься с жильём — живи. — Спасибо, Светочка! Ты моё спасение! Я быстро, обещаю! Неделю, максимум две! Две недели. Ну окей, думаю. Не страшно. Помогу родному человеку в трудную минуту. Она приехала в пятницу вечером с двумя огромными чемоданами вся заплаканная. — Светик, спасибо, что приютила...

Папа положил передо мной на стол лист бумаги с текстом расписки и сказал: "Машенька, мы дадим тебе денег на свадьбу, но давай оформим всё по-честному". Я стояла на кухне в родительском доме, смотрела на расписку и не понимала — почему они мне не доверяют? — Пап, зачем расписка? Я же верну всё! — Знаю, доченька. Просто так правильнее. Для порядка. — Но мы же семья! — Именно поэтому и делаем по-честному, — вмешалась мама. — Чтобы потом не было недопониманий. Я посмотрела на них обоих. Папа — сорок восемь лет, работает мастером на заводе...

Я услышала, как свекровь говорит моему мужу: "Андрюш, твоя жена их неправильно воспитывает, отправь её куда-нибудь, а дети тут пускай останутся". Стояла с корзиной белья в руках и не могла пошевелиться. Не могла поверить, что слышу это. Я — мать двоих детей. Рожала их, кормила грудью, не спала ночами, когда они болели, учила ходить, говорить, читать. А она хочет, чтобы я уехала и оставила их ей? — Мам, ну что ты говоришь, — услышала я голос Андрея. — Катя нормально их воспитывает. — Нормально? — свекровь фыркнула...

Двоюродный брат позвонил мне в субботу утром со словами: "Наташ, выручай, мне нужно, чтобы ты поручителем стала по кредиту". Я стояла на кухне с чашкой кофе, а за окном начинался дождливый октябрьский день. — Поручителем? По какому кредиту? — Ну я хочу взять кредит на бизнес. Мне нужен миллион. Банк требует поручителя с белой зарплатой и стажем. А у меня своё ИП, мне не подходит. Ты же на хорошей работе, тебя возьмут. Я медленно опустила чашку на стол. — Макс, ты хочешь, чтобы я поручилась за миллион?...

Как-то раз Игорь сказал: "Ты постарела, Вик. А она молодая и красивая". Я стояла на кухне, держа тарелку, смотрела на него и не верила. Это говорит человек, с которым я двадцать лет прожила. — Что ты сейчас сказал? — То, что сказал. Ты постарела. Я не чувствую к тебе того, что раньше. — Мне сорок три, Игорь. Тебе сорок пять. — Да, но ты выглядишь на все сорок три. А Настя свежая. Молодая. Ей двадцать пять. Настя. Его новая коллега. О которой он полгода трещал с горящими глазами. А я, дура, думала — рад новому сотруднику...