Ольга Брюс

— Дорогая, знакомься, это Руслан — мой друган, мой братан. Эх, сколько мы вместе водки выпили! Сколько… э-э-э… Ну, да ладно, это всё было до знакомства с тобой. — Виталик заржал как конь, чуть не проболтавшись супруге Тамаре про их любовные похождения с другом детства. А сейчас этот друг детства наведался в гости. Тамара стояла в коридоре, она только что пришла с работы, уставшая, но довольная. А тут на тебе — сюрприз. В комнате стоял чужой мужчина, а муж радостно кивал на него. Надо было срочно готовить на стол — мужа и его друга ожидает шумная ночь за выпивкой...

— Танька, ты чего такая хмурая сегодня? — спросила Вика у подруги, отодвигая пустую тарелку. Они сидели в небольшой, уютной кофейне прямо напротив офиса, где работали вдвоём. Обед подходил к концу, через пятнадцать минут нужно было возвращаться к рабочим столам. — С утра смотрю на тебя — сама не своя! Татьяна тяжело вздохнула, помешала ложечкой уже остывший капучино. Её обычно живые глаза сегодня были пустыми, а уголки губ опущены. На столе лежал её телефон, и она то и дело поглядывала на экран, словно ожидая какого-то неприятного сообщения...

- А когда ж она успела в Зорино съездить и с ним схлестнуться? – глаза Анны наполнились слезами. – Она же всегда здесь, у нас на виду. - А мне почем знать, - развел руками муж. – Девка она прыткая, может он сюда приезжал. Но то, что он из Зорино – точно. Зина лежала на цветущем лугу и жевала травинку. Рядом с ней пристроился симпатичный темноволосый паренек, с которым она катается на мотоцикле вот уже несколько дней по селу. Когда Шурик узнал, что у него растет сын, без раздумий предложил Зинке переехать к нему...

Из комнаты донесся плач Насти. Анна всплеснула руками, зашипев на Ваню: - По твоей милости девка проснулась. Дав несносному мальчишке подзатыльник, Анна пошла успокаивать внучку. Ваня, увидев строгие взоры брата и сестры, опустил глаза и медленно поплелся в спальню. Света пошла следом. Саша, почесав затылок, тоже ушел за ними. - Вот ведь, неслух какой, - начала бурчать Анна Павловна, укачивая Настю, - ушел, ничего никому не сказал. Сбежал, одним словом. Вера, накрывшись одеялом, зевнула. - И что с ним делать? – рассуждала вслух Анна, косясь на дочку...

«Привет. Отцу плохо. Приезжай». Сообщение пришло с незнакомого номера. Петя прочитал его несколько раз, пытаясь осмыслить. Отец… Как давно он его видел? Ещё когда сам был мальчишкой. Петя бы и рад поддерживать связь, но отец уже давно поменял их с матерью на другую семью. И тут это сообщение. Кто же его мог написать? Наверняка кто-то из его детей. Вернее, детей его жены, к которой он сбежал, когда бросил их с мамой. Все тогда удивлялись: ладно бы сбежал к молодухе, а тут разведёнка с прицепом, точнее, с двумя...

Валя! Слезы заблестели в глазах Насти. Это была Валя, её подруга из детского дома. Настя подняла мальчика, подошла к машине. — Я тебя не сразу узнала. Вижу, женщина сидит раздетая. А это ты! — Валя смотрела на Настю, переводя удивленный взгляд с нее на спящего мальчика и обратно. — Кто это? — Женя, — полушепотом ответила Настя. — А ты чего тут, так поздно? А-а-а, всё ясно. Он тебя выгнал… — Нет, я сама ушла. — Мне твой муж сразу не понравился. Нагловатый какой-то. Как взглянет, даже живот сводит...

Саша, разобравшись с другом, бежал домой со всех ног. Он вытирал слезы на ходу, которые предательски текли по его щекам. Было обидно за маму, за ссору с другом. А чего он свой рот открыл против его матери?? Оскорблял так, что уши в трубочку заворачивались. Вот пусть теперь просит прощения, Саша не намерен подходить первым и здороваться с Алешей. Прибежав домой, Саша проскочил мимо кухни, не заметив, что за столом сидят бабушка и мама. Закрывшись в комнате, Саша упал на кровать, сжал покрывало пальцами и засопел...

На крик прибежала бабушка. Резким движением поставила мальчика на ноги и шлепнула его по заду так, что мальчишка подпрыгнул. - Сколько тебе повторять надо, чтоб ты понял?! – разозлившаяся женщина трепала его за ухо. Она слышала, как Ваня приставал к матери, хныкал, надоедал ей. – Не лезь к мамке! Она болеет! Ваня, открыв рот и закрыв глаза, рыдал. Только голоса не было слышно. Он будто задыхался. Беззвучно. Вера стояла у окна, покосившись на мать и сына. В ее глазах блестел огонек радости, как будто Вера была довольна происходящим...

— Сынок, я не позволю вам снимать квартиру, когда у меня целая комната пустует, — твёрдо заявила мама Марка, когда он поделился с ней своими планами. — Всё решено: после свадьбы живёте у меня! — Мам, но Ниночка сказала… — попытался возразить Марк. — Ты Ниночку знаешь года два, не больше, а с мамой своей живёшь уже почти тридцать лет, — перебила она его. — Так, всё, хватит! Ты же знаешь, не люблю, когда ты со мной споришь. У меня давление поднимается. Другие матери вон, наоборот, сыновей из дома выгоняют...

— Это вы какую квартиру собрались продавать? — с опаской в голосе спросила мать. Она отлично знала, что у детей нет лишних квартир, и речь могла идти только о её единственной квартире. — Мам, чего не понятного? — удивился Сёма. — Ты живёшь одна в нашей трёхкомнатной квартире. Тебе зачем так много площади? Тем более коммуналку платишь за квадратные метры, которыми вообще не пользуешься. Мы предлагаем тебе продать квартиру, а деньги поделить поровну. Твою долю направим на ремонт дачного домика. Всё будет хорошо, мама...

Давно не приходили дети к Раисе Степановне. А тут позвонили, сказали ждать в субботу вечером, причём все сразу: и Манечка со своей младшей дочкой Милой, и Сёмочка со своими Матвеем и Вероничкой. Сердце Раисы Степановны забилось чаще от радости. И вот она — долгожданная суббота. Суетится Раиса Степановна, накрывает на стол, хлопочет по дому. Хочется ей всем угодить, накормить вкусно, чтобы хотелось им почаще приезжать после этого. Чтобы чувствовали, что их здесь всегда ждут и любят. А то ведь совсем грустно стало в последние годы...

Общежитие кулинарного техникума, где училась Люба, с виду напоминало старый, полуразвалившийся корабль, выброшенный на берег волнами житейского моря. Двухэтажное кирпичное здание с облупившейся краской и потрескавшимися стенами никогда не выглядело особенно привлекательным, однако, за свою сорокалетнюю историю приютило под собственной крышей немало молодых людей, увлечённых поварским искусством. Вход в общежитие на ночь запирался на замок, а в остальное время деревянная дверь стонала на ветру так, что иногда казалось — вот-вот развалится на части...