Серая кошка со свалявшейся шерстью появилась на крыльце дома престарелых "Теплый вечер" холодным октябрьским утром. Она жалобно мяукала, прижимаясь к двери, а рядом с ней, в старой картонной коробке, копошились четыре крошечных котенка – два полосатых, один рыжий и один совсем белый.
Серая кошка
Крошечные комочки шерсти разбудили сердца тех, кто давно перестал надеяться на перемены. Но животных в доме престарелых быть не должно – так говорил устав.
— Что это за безобразие? – Валентина Петровна, директор заведения, замерла на пороге, уставившись на необычную картину. – Ну и кто притащил сюда эту.
— Никто не притащил, Валентина Петровна, – тихо возразила нянечка Люда, склонившись над коробкой. – Сама пришла. Видите, какая худая? Наверное, думала, что здесь безопаснее, чем на улице.
Кошка подняла на директора зеленые глаза и жалобно мяукнула. Один из котят пискнул, и это тоненькое звучание словно пронзило утреннюю тишину.
— Всё равно, пусть служба отлова заберет. У нас тут не приют для животных.
Но не успела Валентина Петровна развернуться, как на крыльце появились первые постояльцы. Бабушка Клава, опираясь на палочку, первой подошла к коробке.
— Ой, котятки! – она всплеснула руками. – Господи, да они же совсем крошечные! Валентина Петровна, ну нельзя же их выгонять, замерзнут ведь!
К ней присоединилась Зинаида Ивановна в ярком платке, потом Мария Степановна с вязанием в руках, за ними вышли еще несколько постояльцев. Через пять минут на крыльце собралась целая толпа.
— Оставьте их, пожалуйста, – попросил дед Петр, обычно не вмешивавшийся в разговоры. – Хоть кого-то спасти успеем в этой жизни.
Директор смотрела на лица своих подопечных – впервые за долгое время они выглядели живыми, заинтересованными. Обычно в девять утра все сидели в своих комнатах или дремали в общем зале перед телевизором.
Я работала медсестрой в доме престарелых пять лет назад и прекрасно помню то безразличие, которое царило там. Люди словно ждали конца, а не жили. Каждый день был похож на предыдущий – завтрак, таблетки, обед, таблетки, ужин, сон. И никакой радости в глазах.
— Ладно, – вздохнула Валентина Петровна. – Но временно. Пока котята подрастут. И ухаживать будете сами!
Радостный гул прокатился по собравшимся. Бабушка Клава первой нагнулась к коробке и осторожно погладила кошку по голове.
— Молодец, мамаша, правильно сделала, что к нам пришла. Мурка тебя звать будем, ладно?
Первые недели были непростыми. Мурку с котятами поселили в подсобке возле кухни – там было тепло и тихо. Постояльцы по очереди дежурили возле них, приносили молоко, которое экономили от своих завтраков, просили повара отварить рыбу.
Бабушка Клава связала для котят мягкую лежанку из старых шерстяных свитеров. Мария Степановна сшила подушечки, набитые ватой. Зинаида Ивановна каждое утро меняла воду в мисках и следила, чтобы у Мурки всегда была еда.
Но самое удивительное произошло с дедом Василием. Это был угрюмый мужчина за восемьдесят, который после смерти жены замолчал. Просто перестал разговаривать.
Диагнозы сыпались один за другим — "посттравматическое расстройство", "тяжелая депрессия", "эмоциональное выгорание". Рецепты менялись каждый месяц. А он всё так же сидел на подоконнике в своей комнате, обхватив колени руками, и смотрел куда-то сквозь стекло. Мать пыталась заговорить с ним — он молчал. Отец злился, кричал — он даже не вздрагивал. Просто молчал. Уже полгода молчал.
Через неделю после появления кошачьего семейства дед Василий впервые вышел в коридор сам, без напоминаний. Он медленно подошел к подсобке, заглянул внутрь. Котята уже подросли, начали выползать из коробки, неуверенно переставляя лапки.
— Неправильно вы их кормите, – вдруг произнес он хриплым от долгого молчания голосом.
Все замерли. Бабушка Клава даже уронила миску с молоком.
— Василий Кузьмич? Вы говорите?
— А то, – он присел на корточки возле коробки. – Котятам в этом возрасте уже мясной фарш нужен давать. Молоко-то хорошо, но одним молоком не выкормишь.
С того дня дед Василий взял на себя обучение котят жизни. Он рассказывал им – а на самом деле всем собравшимся – как правильно ловить мышей, как точить когти, как охотиться.
— «Вот видишь, рыжий», – объяснял он, водя перед котенком привязанной к веревочке тряпочкой, – сначала затаиться надо. Не суетиться. А потом – прыжок! Резкий, точный.
Котенок и правда замирал, прижимаясь к полу, а потом неуклюже бросался на импровизированную добычу. Старики смеялись, подбадривали, спорили о правильной технике охоты.
Дом престарелых ожил. Теперь постояльцы не сидели по углам, а собирались в подсобке, обсуждали котят, делились воспоминаниями о своих давних питомцах. Кто-то вспоминал кота, который жил в деревне в детстве. Кто-то рассказывал про собаку, которую пришлось отдать при переезде.
— «У меня Мурзик был», – говорила Мария Степановна, – черный, с белой манишкой. Умнейший кот! Когда я на работу уходила, он на подоконнике сидел, ждал. А как возвращалась – сразу к двери бежал, мурлыкал.
— А у нас в деревне кошка мышей ловила, – вспоминал дед Петр. – За ночь по пять штук приносила. На крыльцо складывала, гордилась.
Моя бабушка тоже жила последние годы в доме престарелых. Помню, как она оживлялась, когда мы привозили к ней внучку с морской свинкой. Целый час могла рассказывать зверьку о своей молодости, гладить его, улыбаться. А потом мы уезжали – и снова это безразличие в глазах, это равнодушие ко всему.
Через месяц котята превратились в шустрых пушистых комочков. Они бегали по коридорам дома престарелых, запрыгивали на колени к старикам, играли с шнурками от тапочек. Белый котенок, которого назвали Снежком, стал любимцем бабушки Клавы. Она носила его повсюду, разговаривала с ним, как с ребенком.
Рыжего назвали Рыжиком – за него отвечал дед Василий. Он смастерил для котенка игрушки из деревянных брусков и перьев, учил его прыгать, охотиться на привязанные к палочке тряпочки.
Двух полосатых – Ваську и Ваську-младшего – опекали Зинаида Ивановна и Мария Степановна. Они спорили, кто из котят умнее, быстрее, красивее.
А Мурка наблюдала за всем этим с достоинством королевы. Она располагалась на самом теплом месте у батареи, мурлыкала, когда её гладили, и иногда приносила пойманную мышь – показывала, что свою роль в доме выполняет исправно.
Изменились не только постояльцы – изменилась атмосфера всего дома. Люди стали чаще улыбаться, больше разговаривать друг с другом. Даже персонал заметил перемены.
— Не узнать наших стариков, – говорила нянечка Люда. – Раньше целый день молчали, а теперь послушайте – смех, разговоры. И аппетит у всех улучшился.
Действительно, завтрак больше не оставался нетронутым на тарелках. Постояльцы старались съедать всё – ведь остатки можно было отнести Мурке и котятам.
Дед Петр достал из кладовки старые инструменты и смастерил для котят настоящий домик с лесенкой и лежанкой на втором этаже. Бабушка Клава связала маленькие попоны, чтобы котятам не было холодно на прогулках по коридору.
Зинаида Ивановна придумала устраивать котятам фотосессии – она просила персонал сфотографировать их в разных позах, а потом показывала снимки родственникам, которые приезжали навестить постояльцев.
— Видишь, это наш Снежок, – гордо говорила она своей дочери. – А это Рыжик. Умнейшие животные! Уже почти сами едят из миски.
Через три месяца дом престарелых стал совсем другим местом. Постояльцы больше не выглядели апатичными и безразличными. У них появилась цель, забота, ответственность. Каждый знал, что кому-то он нужен, что без него эти маленькие создания не справятся.
Валентина Петровна больше не говорила о том, чтобы отдать котят. Она видела, как преобразились её подопечные, как изменилась жизнь в доме престарелых.
— Знаете, – призналась она как-то Люде, – я никогда не думала, что животные могут так влиять на людей. Это же просто кошки. А сколько радости принесли!
— Не просто кошки, – возразила Люда. – Это новый смысл для наших стариков. Они снова чувствуют себя нужными.
Когда котятам исполнилось четыре месяца, директор приняла решение оформить их официально – как животных для пет-терапии. Теперь Мурка с подросшими детьми имела законное право жить в доме престарелых и радовать его постояльцев.
Дед Василий, который месяцами не произносил ни слова, теперь каждый день разговаривал с котятами, с другими постояльцами, даже начал играть в домино с дедом Петром. Он улыбался, шутил, вспоминал истории из своей молодости.
— «Спасибо тебе, Мурка», – говорил он, почесывая кошку за ухом. – Ты меня к жизни вернула.
Иногда случайная встреча меняет всё. Бездомная кошка, принесшая котят на крыльцо, не просто нашла приют для своих детей. Она подарила одиноким старикам то, чего им так не хватало – заботу, радость, ощущение нужности.
А у вас есть питомцы? Замечали ли вы, как животные меняют настроение и атмосферу в доме? Поделитесь своими историями в комментариях – давайте вспомним о тех, кто делает нашу жизнь добрее!
Подписывайтесь, если вдохновился историей – впереди ещё больше настоящего добра!🐾
Рекомендуем ознакомиться с интересными материалами на канале:
До встречи в новых рассказах!