Чемоданы стояли у двери, путёвки на море лежали на столе, когда четырнадцатилетняя дочь ворвалась в квартиру с окровавленной овчаркой на руках. Тридцать тысяч рублей за отпуск или жизнь бездомного пса — выбор, который должна была сделать Светлана за следующие два часа до поезда.
Чемоданы стояли у двери, путёвки лежали на столе. Через два часа — поезд на море, которого ждали весь год. И тут Даша влетает в квартиру с окровавленным псом на руках. Тридцать тысяч на операцию или тридцать тысяч на отпуск — одно из двух.
— Ты серьёзно? — Андрей замер посреди коридора, глядя на жену так, будто она предложила что-то невозможное. — Света, мы год откладывали каждую копейку!
— Папа, но собака же погибнет! — Даша сидела на полу возле коробки, где лежала овчарка с перебинтованной лапой. Кровь просачивалась сквозь бинты. — Её машина сбила прямо передо мной. Водитель даже не притормозил.
Светлана опустилась на корточки рядом с дочерью и посмотрела на пса. Крупная овчарка дрожала, задняя лапа висела под неестественным углом. Глаза — карие, глубокие — смотрели с таким отчаянием, что сердце сжалось.
— «В клинике сказали тридцать тысяч», — произнесла Даша сквозь всхлипы. — Операция, стационар, обследование. Я всё записала.
Андрей прислонился к стене и закрыл лицо руками.
— То есть ты хочешь, чтобы мы выкинули отпуск ради бездомной собаки? Света, скажи ей что-нибудь!
Светлана молчала. Год она считала дни до этой поездки. Работала бухгалтером в строительной компании — сдача отчётов, проверки, задержки допоздна. Последние три месяца вообще спала по четыре часа. Мечтала только об одном: лечь на тёплый песок, закрыть глаза и слушать шум волн.
— Мам, — Даша взяла её за руку, — если мы сейчас уедем, я себе этого не прощу. Понимаешь?
Светлана посмотрела на дочь. Четырнадцать лет — возраст, когда запоминается каждое решение взрослых. Что она покажет ей сейчас? Что море важнее жизни? Что можно пройти мимо?
— Андрей, позвони в гостиницу, — тихо сказала она. — Отменяем бронь.
— Ты шутишь?
— Нет.
Муж резко выпрямился.
— А как же твоё здоровье? Ты же сама говорила, что на грани! Что ещё месяц — и свалишься!
— Если мы уедем, я всё равно не отдохну, — Светлана встала и подошла к нему. — Буду лежать на пляже и думать об этой собаке. О Даше. О том, что струсила.
— Это не трусость, это здравый смысл!
— Для меня — трусость.
Андрей молча отвернулся к окну. Плечи напряглись. Светлана знала: он злится. И имеет право. Но иначе она не могла.
Клиника находилась на окраине. Андрей вёл машину молча, сжав руль так, что побелели костяшки пальцев. Даша сидела сзади, обхватив руками коробку. Собака внутри едва дышала, и девочка боялась пошевелиться — вдруг станет хуже. Светлана смотрела в окно на мелькающие дома и кусала губу. В голове крутилась одна мысль: "А если зря везу? А если только хуже сделаю?"
Ветеринар молча осмотрела овчарку, потрогала живот, заглянула в глаза. Потом выпрямилась, сняла перчатки и посмотрела на Светлану так, что та сразу все поняла.
— Сложный перелом, возможно внутреннее кровотечение. Операция срочная, но гарантий никаких.
— Делайте, — сказала Светлана.
Три часа они просидели в коридоре. Даша молчала, уткнувшись в телефон. Андрей вышел курить и вернулся с запахом табака и холода.
— Звонил в гостиницу, — бросил он, не глядя на жену. — Деньги не вернут.
Светлана кивнула. Что тут скажешь?
Когда ветеринар наконец вышла, она выглядела измотанной, но на лице было облегчение.
— Операция удачная. Лапу сохранили. Правда, ей нужен уход — хотя бы первую неделю кто-то должен быть рядом.
— Я буду, — сразу откликнулась Даша.
— И я, — добавила Светлана.
Андрей ничего не сказал.
Следующие дни выдались тяжёлыми. Муж почти не разговаривал — уходил рано, возвращался поздно. Светлана проводила время в клинике, сидя у вольера. Даша приезжала после школы и читала псу вслух — то стихи, то отрывки из книг.
— «За двадцать лет работы я видела всякое», — сказала как-то ветеринар. — Но таких, как вы, единицы. Обычно бездомных или бросают, или усыпляют.
— Не могла иначе.
— А муж так и молчит?
— Пока да.
На шестой день Светлана сидела в вольере, когда дверь клиники открылась. Вошёл Андрей. Усталый, но уже без той злости в глазах.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет.
Муж присел рядом и посмотрел на овчарку, которая уже могла вставать, хоть и с трудом.
— Красивая, — неожиданно произнёс он. — И умная какая-то.
— Да.
— Света, прости, — Андрей взял её за руку. — Я думал только о себе. О своём отдыхе. А ты была права.
— Правда?
— Видел, как Даша светится, когда сюда приезжает. Как ты с ней возишься. И понял: если бы мы тогда уехали, я бы всё равно не отдохнул. Совесть бы грызла.
Светлана почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Значит, оставляем её?
— А разве есть другой вариант? — муж улыбнулся и почесал овчарку за ухом.
Собаку назвали Вольта. За два месяца она окрепла, набрала вес и превратилась в статную овчарку с умными глазами и невероятной преданностью.
Ровно через год они снова собирали чемоданы. На этот раз — вчетвером.
— Вольта, готова к морю? — Даша надела на собаку ошейник с биркой.
Овчарка радостно залаяла.
— «Знаешь, Свет», — сказал Андрей, закрывая багажник машины, — я ни разу не пожалел о том прошлом лете. Это был лучший отпуск в моей жизни.
— Но мы же никуда не ездили.
— Поэтому и лучший, — он обнял её. — Я понял главное: отдых — это не место. Это когда совесть спокойна.
Светлана посмотрела на дочь, которая играла с Вольтой на лужайке. Море их дождалось. А они стали семьёй — настоящей.
А как бы поступили вы на месте Светланы? Поделитесь своим мнением в комментариях — какие у вас были ситуации, когда приходилось выбирать между личными планами и помощью тем, кто в ней нуждается?
Подписывайтесь, если вдохновился историей – впереди ещё больше настоящего добра!🐾
Рекомендуем ознакомиться с интересными материалами на канале:
До встречи в новых рассказах!