Когда дальняя тётушка оставила мне в наследство спаниеля, я восприняла это как издёвку — мне едва хватало сил на себя. Но через полгода, когда я перебирала вещи Чарли для поездки на дачу, между пакетами с кормом выпал конверт. Почерк на нём был знакомый до дрожи в пальцах.
Спаниель в наследство
— Маргарита Владимировна, это вам, — секретарша Лена протянула мне телефонную трубку и покрутила пальцем у виска: мол, какие-то странные.
Я смахнула со стола бумажки — отчёт, который висел на мне мёртвым грузом, — и взяла звонок. — Слушаю.
— Добрый день. Нотариус Светлана Игоревна. Вы родственница Зинаиды Фёдоровны Ковалёвой?
Зинаида Фёдоровна? Кажется, это была двоюродная бабушка моей мамы. Мы виделись раза три в жизни, последний раз лет десять назад на каких-то поминках.
— Формально да, но мы почти не общались.
— Понимаю. Зинаида Фёдоровна не дожила до своего семидесятипятилетия всего три недели. А среди бумаг, которые она оставила, нашлось завещание с вашей фамилией. Я удивлённо приподняла бровь. Неужели квартира досталась?
— Зинаида Фёдоровна завещала вам свою собаку — породы английский кокер-спаниель по кличке Чара. Когда сможете забрать?
Собаку? Она завещала мне собаку?
— Простите, а больше никого нет? Детей, внуков?
— Зинаида Фёдоровна была одинокой. Квартира отходит государству, других наследников не указано. Но собаку она попросила передать именно вам.
Я растерянно посмотрела на экран компьютера, где мигал курсор в недописанном абзаце, потом на стопку папок справа.
— Хорошо, заеду сегодня вечером.
Чару передали вместе с огромной сумкой, набитой мисками, игрушками и кормом. Собака оказалась небольшой, рыжей, с длинными ушами и умными глазами. Она молча смотрела на меня, будто оценивала.
— «Она воспитанная», — сказала сотрудница приюта. — Знает команды, приучена к выгулу дважды в день. Зинаида Фёдоровна её любила.
Я кивнула, взяла поводок и повела собаку к машине. Чара послушно семенила рядом, не натягивая ремень. В квартире она обнюхала углы, попила воды и улеглась на коврике у двери, положив морду на лапы.
— Ну что ж, — пробормотала я. — Теперь мы соседи.
Первую неделю я воспринимала Чару как досадную нагрузку. Утром нужно было вставать на полчаса раньше для выгула. Вечером, когда я приползала домой после десяти, измотанная переговорами, собака требовала внимания — тыкалась носом, приносила игрушки.
— Отстань, — отмахивалась я. — Видишь, работаю.
Но Чара будто не понимала слова «отстань». Особенно когда дело касалось вечерней прогулки. Ровно в семь она приносила в зубах поводок и садилась перед рабочим столом, не сводя с меня глаз.
— Чара, мне ещё презентацию доделать, а ты со своими прогулками!
Собака не уходила. Она сидела и пристально смотрела. Иногда тихонько поскуливала. И каждый раз я сдавалась, потому что в этих глазах было что-то, от чего отказать было невозможно.
— Ладно, пошли, — ворчала я, захлопывая ноутбук.
Прогулки быстро стали привычкой. Сначала я выводила Чару на полчаса, торопясь вернуться к работе. Но собака не спешила. Она неторопливо обходила все кусты, обнюхивала каждое дерево, останавливалась, глядя куда-то вдаль.
— Быстрее, Чара, нам ещё отчёт дописать.
Но она словно не слышала. И постепенно я замечала: когда я не торопилась, а просто шла рядом, дышала вечерним воздухом, слушала шелест листвы — напряжение, накопленное за день, медленно отступало.
Через месяц я поняла, что стала лучше спать. Раньше засыпала в два-три ночи, ворочаясь и прокручивая в голове рабочие задачи. Теперь, после прогулки, ложилась около одиннадцати и почти сразу проваливалась в сон.
Ещё через две недели произошло кое-что неожиданное. Во время прогулки я столкнулась с соседкой из параллельного подъезда — молодой женщиной с лабрадором.
— Ой, какая прелесть! Спаниель?
— Да, английский кокер.
— Я Светлана. Мы с Арчи каждый вечер здесь гуляем, но вас раньше не видела.
— Маргарита. Собаку недавно взяла, по наследству досталась.
Мы разговорились. Оказалось, Светлана работает дизайнером на удалёнке, тоже частенько засиживается допоздна. Договорились гулять вместе иногда — собаки подружились, носились друг за другом, а мы болтали.
Потом я познакомилась с Игорем, хозяином таксы Фунтика, потом с Ольгой и её дворнягой Шариком. Неожиданно у меня появился круг общения во дворе — люди, с которыми можно было обменяться парой слов, посмеяться.
— «Знаешь, Чара», — сказала я однажды вечером, когда мы возвращались домой после долгой прогулки, — кажется, я начинаю понимать, зачем ты мне.
Но настоящее открытие случилось через полгода.
Я разбирала кладовку, куда сложила все вещи Зинаиды Фёдоровны. Среди мисок и игрушек нашёлся старый кожаный блокнот. Я открыла его и увидела знакомый убористый почерк.
«Марго (прости за фамильярность, но я помню тебя ещё девчонкой), если ты читаешь это, меня уже нет. И Чара теперь с тобой.
Я видела тебя на тех поминках десять лет назад. Ты постоянно отвлекалась на телефон, нервничала, торопилась уйти. Твоя мама говорила, что ты строишь карьеру, работаешь без выходных. Я узнала в тебе себя молодую.
Всю жизнь я гналась за успехом. Поднялась по службе, стала начальницей отдела, жертвовала личной жизнью ради работы. И что в итоге? Осталась одна. Без семьи, без друзей. Даже родня отдалилась — некогда мне было с ними общаться.
Чару мне подарила соседка пять лет назад. Сначала я злилась: зачем мне собака, когда у меня столько дел? Но Чара не спрашивала разрешения. Она просто жила рядом и требовала внимания. И буквально вытаскивала меня из дома — то предлагала пройтись до рынка, то звала посидеть на лавочке у подъезда, где соседки обсуждали последние новости. Незаметно я снова начала замечать людей вокруг, слушать их истории, смеяться над нелепыми случаями из жизни.
С ней я впервые за много лет почувствовала, что живу, а не просто отрабатываю смены и отчёты, которые всё равно никто толком не читает. Оказалось, что радость — в простых вещах: утренней прогулке, разговоре с соседкой, тепле рядом спящего существа.
Чара — мой последний урок тебе. Надеюсь, она научит тебя тому, чему когда-то научила меня. Не трать жизнь впустую, Марго. Она одна, и работа не вернёт упущенные годы.
С любовью, твоя бабушка Зина.
Я дочитала письмо, и слёзы сами покатились по щекам. Чара подошла и положила морду мне на колени.
— Спасибо, — прошептала я, обнимая тёплое мохнатое тело. — Спасибо тебе и бабушке Зине.
На следующий день я пришла к директору.
— Маргарита Владимировна, я хотел с вами поговорить, — начал он. — У нас открывается позиция регионального менеджера. Зарплата вдвое выше, но придётся часто ездить в командировки и работать по вечерам. Я вас рекомендую.
Ещё полгода назад я бы радовалась. Но сейчас я посмотрела в окно, где за стеклом светило весеннее солнце, вспомнила вчерашнюю прогулку с Чарой и Светланой, наш смех и разговоры ни о чём.
— Спасибо за предложение, Пётр Иванович. Но я отказываюсь.
Он удивлённо поднял брови.
— Серьёзно? Вы же так рвались вперёд.
— Рвалась, — кивнула я. — Но поняла, что есть вещи важнее карьеры. Мне нужно время на жизнь. На друзей. На собаку, в конце концов.
Директор помолчал, потом усмехнулся.
— Знаете, Маргарита, я вас понимаю. Сам недавно начал ходить в спортзал по вечерам. Жена довольна.
Я улыбнулась и вышла из кабинета. В кармане завибрировал телефон — Светлана прислала фотографию Арчи и Чары с подписью: «Наши красавицы скучают, когда гулять?»
«В семь, как обычно», — быстро набрала я.
Вечером мы с Чарой шли по парку, и я вдруг поняла: я больше не тороплюсь. Не дёргаю поводок. Просто иду рядом со своей рыжей учительницей, которую подарила мне мудрая старушка.
Работа подождёт. А жизнь нет.
А вы замечали, как домашние питомцы меняют вашу жизнь? Поделитесь своей историей в комментариях!
Подписывайтесь, если вдохновился историей – впереди ещё больше настоящего добра!🐾
Рекомендуем ознакомиться с интересными материалами на канале:
До встречи в новых рассказах!