Они ждали наследство. Мечтали о счастье. А получили коробку, заклеенную изолентой. Смешно? А вот и нет.
— Вера Николаевна, вам письмо из нотариальной конторы, — соседка протянула конверт через порог.
— Из какой конторы? — Вера вытерла руки о фартук и взяла письмо. — Ой, правда нотариус. Что бы это значило?
Она вернулась на кухню, где её муж Геннадий перебирал счета за коммунальные услуги. Последние полгода они жили как на вулкане — кредит на ремонт квартиры, который брали два года назад, превратился в непосильное бремя после сокращения Геннадия с завода.
— Гена, смотри, нам нотариус пишет!
— Может, за долги описывать придут? — мрачно буркнул он, откладывая очередную квитанцию.
Вера развернула письмо и начала читать вслух:
— «Уважаемая Вера Николаевна! Сообщаем вам, что вы являетесь наследницей по завещанию вашей двоюродной тёти Антонины Степановны Ждановой, скончавшейся» — голос её дрогнул. — Гена, ты помнишь тётю Тоню?
— Какую ещё тётю? — он поднял голову.
— Тоню Жданову, сестру моей бабушки. Господи, я её лет тридцать не видела! Она в Костроме жила, мы в детстве пару раз к ней ездили.
Геннадий встал и заглянул через плечо жены.
— Смотри дальше, что там пишут. Может, квартиру оставила?
Сердце Веры забилось чаще. Квартира в наследство — это был бы выход из всех бед! Продать её, закрыть кредит, начать дышать свободно.
— «...приглашаем вас для ознакомления с содержанием завещания и оформления наследства. Явка обязательна». Всё, больше ничего не написано.
— Надо ехать, — решительно сказал Геннадий. — Может, это наш шанс.
Через неделю они сидели в кабинете нотариуса — строгой женщины лет пятидесяти с короткой стрижкой. Та разложила перед ними документы.
— Ваша тётя действительно оставила вам наследство, — начала она, поправляя очки. — Правда, завещание довольно необычное.
— У неё была квартира? — не выдержала Вера, сжимая сумочку на коленях.
— Квартира была муниципальная, не приватизированная. После ухода Антонины Степановны она перешла государству, — нотариус посмотрела на них с сочувствием. — Но есть дача. Шесть соток земли в деревне Берёзки, в ста километрах от города. Дом старый, требует ремонта.
Геннадий тяжело вздохнул. Вера почувствовала, как внутри всё сжалось от разочарования.
— Ну что ж, хоть что-то. Может, продадим.
— Это ещё не всё, — нотариус открыла следующий документ. — Согласно завещанию, вместе с дачей вы наследуете кота по кличке Маркиз. И вот здесь есть одно условие.
— Какое условие? — насторожилась Вера.
— Антонина Степановна указала: если наследники откажутся взять кота или отдадут его в приют в течение года после вступления в наследство, дача автоматически переходит обществу защиты животных. Цитирую: «Маркиз всю жизнь был мне другом. Прошу позаботиться о нём так же, как он заботился обо мне».
— То есть как это? — Геннадий растерянно посмотрел на жену. — Мы обязаны взять кота?
— Если хотите получить дачу — да. Я понимаю, это необычное условие, но завещание составлено юридически грамотно. Оспорить его практически невозможно.
Вера и Геннадий переглянулись. У них никогда не было домашних животных — не до того было, всё работа да заботы.
— А кот где сейчас? — спросила Вера.
— У соседки Антонины Степановны. Она согласилась подержать его до оформления документов. Правда, предупредила, что больше двух недель не сможет.
Дома они устроили семейный совет. За столом собрались их взрослый сын Денис с женой Олей.
— Ну и дела, — покачал головой Денис. — Кот в наследство. Бабуля была оригиналкой.
— Дело не в оригинальности, — вмешался Геннадий. — Дачу-то можно продать, хоть какие-то деньги получим. По долгам раскидаем.
— А если просто отказаться от наследства? — предложила Оля, наливая всем чай. — Зачем вам лишние заботы?
— Потому что каждые деньги сейчас на счету! — резко ответила Вера, и тут же спохватилась. — Извини, Оленька. Просто ты не знаешь, как мы живём последние месяцы. У нас ипотеки нет, как у вас, но кредит душит.
Повисло неловкое молчание. Денис с Олей действительно жили с родителями — копили на первоначальный взнос по ипотеке, снимать отдельно было дорого.
— Извини, мама, — тихо сказала Оля. — Мы просто волнуемся за вас.
— Я предлагаю взять этого Маркиза, — неожиданно сказал Денис. — Год потерпим. Продадим дачу, рассчитаемся с долгами. А кота потом... ну, найдём ему хороших хозяев.
— После года можно? — уточнила Вера.
— По условиям завещания — да, — подтвердил Геннадий.
— Тогда решено, — Вера решительно встала. — Завтра едем за котом.
Соседка тёти Тони, бабушка Клавдия, встретила их с облегчением.
— Ох, как хорошо, что приехали! А то я уж не знала, что делать. Маркиз у меня всю квартиру исцарапал, обои ободрал. Характер, знаете ли, непростой.
Она вынесла переноску, из которой раздавалось недовольное мяуканье.
— Вот он, красавец ваш. Антонина души в нём не чаяла. Но я вам сразу говорю — зверюга своенравный. Кормить только премиум-кормом согласен, на руки не идёт, спать любит на хозяйской постели.
— Замечательно, — пробормотал Геннадий, принимая переноску. — Прямо подарок судьбы.
— А ещё, — добавила Клавдия, — я вам тут папку собрала. Антонина всякие бумаги хранила, может, вам пригодятся. Квитанции там, фотографии старые.
Вера взяла потёртую папку-скоросшиватель и поблагодарила.
Дома, выпустив Маркиза из переноски, они впервые увидели своё наследство во всей красе. Огромный серый кот с янтарными глазами неспешно обошёл всю квартиру, обнюхал углы, проинспектировал каждую комнату и наконец уселся на диване, глядя на новых хозяев с королевским высокомерием.
— Ну здравствуй, Маркиз, — Вера осторожно протянула руку.
Кот фыркнул и отвернулся.
— Симпатяга, — усмехнулся Геннадий. — Год с ним — это будет испытание.
Первые недели были настоящим испытанием. Маркиз царапал мебель, сбрасывал цветы с подоконников, игнорировал свой лоток и вообще вёл себя так, словно новые хозяева были для него досадной помехой. По ночам он выл под дверью спальни, требуя впустить его, но стоило открыть дверь — тут же уходил.
— Я не выдержу, — призналась Вера после очередной бессонной ночи. — Это невыносимо.
— Потерпи, — уговаривал её Геннадий, собираясь на работу. — Нотариус сказала — специалист из приюта приедет, проверит условия содержания. Ещё месяц, и официально вступим в наследство. Потом дачу продадим.
Однажды вечером, убирая квартиру, Вера вспомнила про папку от соседки. Она достала её из шкафа и начала перебирать содержимое: старые фотографии, квитанции, письма. И вдруг среди бумаг нашёлся конверт с надписью «Вере».
Руки задрожали, когда она вскрыла его.
«Верочка, милая моя! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Прости, что мы так давно не виделись — жизнь разбросала нас по разным городам. Я знаю, ты удивилась моему завещанию. Наверное, думаешь, что старуха совсем спятила, оставив тебе кота вместо квартиры.
Но я хочу объяснить. Маркиз появился у меня пять лет назад, когда я чуть не сломалась от одиночества после ухода мужа. Он научил меня снова радоваться жизни, замечать мелочи, заботиться о ком-то. Сначала я тоже думала, что он вредный и капризный. А потом поняла: он просто скучает по любви и вниманию.
На даче есть погреб. В погребе, под половицами у дальней стены, я спрятала жестяную коробку. Там мои сбережения — копила всю жизнь на чёрный день. Хотела в банк положить, но не доверяла я им. Деньги твои. Используй с умом.
А Маркиза прошу не как обузу воспринимать. Он не заменяет людей, но помогает сохранить в душе тепло, когда всё вокруг рушится.
Будь счастлива, девочка моя. Твоя тётя Тоня».
Вера не заметила, как слёзы потекли по щекам. Она перечитала письмо ещё раз, и в этот момент что-то тёплое коснулось её руки. Маркиз запрыгнул на колени и осторожно ткнулся мордой в её ладонь.
— Гена! — позвала она мужа дрожащим голосом. — Срочно иди сюда!
Через час вся семья собралась на кухне. Вера читала письмо вслух, а Геннадий лихорадочно рассчитывал.
— «Если там действительно есть деньги», — сказал он, — мы сможем закрыть кредит полностью. И даже останется.
— Надо завтра же ехать, — предложил Денис.
— Нет, — неожиданно возразила Вера, гладя Маркиза. — Поедем в субботу. Все вместе. И Маркиза возьмём.
Дача оказалась милым деревянным домиком с заросшим садом и покосившимся забором. Погреб нашли быстро — старый, обложенный кирпичом, с покосившейся дверью. Геннадий и Денис спустились вниз с фонарями.
Коробка нашлась именно там, где указала тётя Тоня. Жестяная, от печенья, обмотанная изолентой для надёжности. Внутри, аккуратно упакованные в полиэтилен, лежали пачки денег.
— Мама, тут больше миллиона, — ошарашенно сказал Денис, пересчитав купюры наверху.
Вера опустилась на траву рядом с переноской, из которой выглядывал Маркиз.
— Тётя Тоня, спасибо тебе, — шептала она сквозь слёзы. — Спасибо.
Через три месяца жизнь семьи изменилась до неузнаваемости. Кредит был закрыт, Денис с Олей внесли первоначальный взнос по ипотеке и переехали в новую квартиру. Геннадий нашёл работу — не такую хорошую, как прежняя, но стабильную.
А Маркиз перестал быть обузой. Оказалось, тётя Тоня была права: он не капризный, просто тосковал по заботе и привычному укладу жизни. Теперь он встречал Веру у порога, мурлыкал, когда она смотрела вечерние сериалы, и спал, свернувшись клубком, в ногах их кровати.
— Знаешь, — сказала как-то Вера мужу, разглядывая старую фотографию тёти Тони с котёнком на руках, — я теперь понимаю её. Она хотела, чтобы я научилась видеть не только проблемы.
— И чему же ты научилась? — улыбнулся Геннадий, почёсывая кота за ухом.
— Тому, что иногда самое важное приходит не в той упаковке, которую мы ожидаем. Мы искали квартиру в наследство, а получили... — она замолчала, подбирая слова.
— Шанс начать заново, — закончил за неё Геннадий.
Маркиз довольно зажмурился, явно соглашаясь с этим выводом. А на столе, под стеклом рамки, лежало выцветшее фото: молодая женщина на крыльце дачи, рядом — серый котёнок.
Внизу, выцветшими чернилами, была надпись: «Я и мой Маркиз. Лето 2018. Начало нашей дружбы».
Подписывайтесь, если вдохновился историей – впереди ещё больше настоящего добра!🐾
Рекомендуем ознакомиться с интересными материалами на канале:
До встречи в новых рассказах!