Окончание "Записок доктора Сэмюэля Коллинза", врача царя Алексея Михайловича (пер. с англ. П. Киреевский)
Слишком было бы долго рассказывать теперь "о происхождении Романовых", о том, как они приняли титул "царей", как Василий, 140 лет тому назад (от 1662 года (ред.)), привел в "зависимость меньших князей русских", и как Иван Васильевич, продолжал действия своего отца, покорил царей Казанских, Астраханских и Сибирских.
Это бы значило писать "историю Царя Ивана", для которого, впрочем, желал бы иметь и время и способности, потому что, верно с тех пор, как цари на земле царствуют, никто не слыхивал ни о таком ужасном тиране, ни о таком счастливом государе.
Отец нынешнего царя был Михаил Федорович. Государь отличный по милосердию и великолепию; он всегда жил в мире и дружбе со всеми христианскими царями, любил иностранцев, и был очень набожен.
Граф Вольмар, побочный сын датского короля, назначен был женихом для его дочери; но духовенство воспротивилось, говоря, что "он еретик".
Царь просил, чтобы священникам дозволено было защищать истину его веры, и когда русские священники отказались, то Царь очень рассердился и сказал: "Что же мы за веру исповедуем, если вы даже боитесь ее подвергнуть испытанию?".
Несколько дней после того он лег спать; около полуночи с ним сделалась рвота, а поутру он умер, и по русскому обыкновению был в следующую же ночь отнесен в церковь.
Таким образом спор кончился. Его царица (здесь Евдокия Лукьяновна Стрешнева) недолго жила после него, а граф Вольмар был рад отказаться от невесты, лишь бы самому "как-нибудь спастись".
Двух сыновей Морозова, Бориса и Глеба, сам Император Михаил воспитывал. Борис, занимавший сан, похожий на лорда-протектора, уменьшил число дворцовых слуг, прочих оставил на половинном жалованье, возвысил обычаи, назначил посланникам половинное содержание, и разослал всех старых князей по отдаленным областям: Репнина в Белгород, а Куракина в Казань.
Как скоро Царю наступила пора жениться, к нему свезли всех лучших красавиц из государства; одной, которая ему понравилась, он дал платок и кольцо; но когда она в другой раз явилась перед ним в царской одежде, Борис приказал так крепко завязать ей венец на ее голове, что она упала в обморок.
Тотчас объявили, что у ней падучая болезнь; ее старый отец, бедный дворянин, был, после мучительной пытки сослан в Сибирь и с горя умер на дороге; а семья его осталась в немилости. Эта девушка еще жива, и с тех пор никто за ней не знал ни каких припадков.
У ней было много женихов из высшего сословия, но она всем отказывает, а бережет платок и кольцо. Царь ей дает ежегодное содержание, чтобы загладить "оскорбление ее отца и семейства".
Борис Иванович предложил Царю Марию, дочь Ильи Даниловича Милославского, происходящего из неизвестного дворянского родя и возвысившегося смертью своего дядя Грамматина (который был дьяком Посольского приказа и у которого он в молодости был кравчим).
Теперешняя царица часто хаживала в лес по грибы. Она была недурна собою, окрасилась "драгоценными алмазами скромности, трудолюбия и благочестия". Ее венчали тайно, боясь колдовства, которое здесь на свадьбах очень обыкновенно.
Борис Морозов сватался за ее меньшую сестру, Анну, получил ее руку, и думал, что таким образом прочно основал свое счастье.
Однако ж Анна была им не совсем довольна, потому что "он был старый вдовец, а она здоровая молодая смуглянка"; и вместо детей у них "родилась ревность, которая произвела кожаную плеть в палец толщины".
Это в России случается часто между вельможными супругами, когда их любовь безрассудна, или водка слишком шумит в голове.
Древнее дворянство с завистью смотрело на высокий сан Бориса, который ежедневно уничижал его, давая ход своим клевретам. Народ роптал на новые налоги, обвинял Бориса и решительно требовал его у Царя, который, не зная, что делать, и желая спасти жизнь Бориса, целовал крест и клялся, что "Борис уже никогда ко Двору не возвратится".
Это на время успокоило древнее дворянство. Между тем тайными происками заставили народ просить о возвращении Бориса, и без затруднения исполнили заказанную просьбу.
После того Борис уже стал к народу снисходительнее, сделался его любимцем и покровителем иностранцев. Он умер через 6 лет после того, в глубокой старости, любимый Государем и оплаканный всем народом, кроме дворянства.
Теперь здесь Нащокин (здесь Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин). Нащокин человек неподкупный, строго воздержный, неутомимый в делах и обожатель государей. Говоря об соединении французов и датчан с голландцами против Англии, у него вырвались следующие слова:
"Удивляюсь, как эти два короля так неблагоразумны и безрассудны, что отстаивают и поддерживают таких мужиков против английского государя? Лучше бы им соединиться с остальными европейскими государями, чтобы разрушить все республики, которые не иное что, как матери ереси и бунтов".
Он при мне говорил, что "для Царя выгоднее поддерживать связи с королем английским, нежели со всеми другими христианскими государями". Он единственный покровитель англичан.
Когда его просили о впуске английских товаров, он показал "Лондонский отчет о смертности", по которому (хотя очень немного), умерли от чумы.
"Несмотря на это, - сказал он: - как нам знать, не вывезены ли товары из зараженных домов? А довольно искры, чтобы зажечь целый мешок с угольями. Странное у вас обыкновение, - разглашать свои несчастья. Правда, что нищие обнажают свои раны, чтобы возбудить сострадание и получить помощь; однако, кто объявляет о чуме, предостерегает других, чтобы не имели с ним никаких сношений; точно так ставятся маяки, чтобы корабли не подходили к берегу.
Также нам кажется странно, зачем часто присылаются к нам особенные королевские письма "с просьбами за частных лиц", как будто наш Царь не довольно печётся как об русских, так и об иностранцах.
Редко другие государи обращаются к нам с такими просьбами, кроме датского, у которого они, как слышно, дешевы. Не знаю, что они стоят в Англии. Да что нам за дело до иноземных обычаев: их платье не по нас, а наше не по них".
Здесь он вдруг остановился, как будто высказал больше, нежели хотел сказать, как будто боялся, чтобы его слов не повторяли. По этому можете судить, что он великий политик, очень важный и мудрый государственный министр, и может быть не уступит ни одному из министров европейских.
Царь (Алексей Михайлович) при торжественных шествиях присутствует с обнаженной головою, и если нет дождя, то идёт пешком.
Он очень покровительствует церкви, ограничивает, однако же, "излишнюю щедрость" умирающих, которые отказывают свои имущества духовенству. Никто не может основать монастыря без его позволения.
Во время войны он заимообразно пользуется церковною казною, и возвращает занятое "аd graecas calendas" (после дождичка, - в четверг), а без таких займов доходы его были бы недостаточны, потому что почти две трети царства принадлежит церкви.
Он содержит во дворце стариков, имеющих по 100 лет от роду, и очень любит слушать их рассказы о старине.
Ежегодно, в Великую пятницу он посещает ночью все тюрьмы, разговаривает с колодниками, выкупает некоторых, посаженых за долги, и по произволу прощает нескольких преступников.
Он платит большие суммы за них, о которых узнает, что "они точно находятся в нужде", - царица выкупает женщин.
Царь располагает всеми церковными должностями, но предоставил избрание патриарха жребию; потому что имел (как он думает) "худой успех" в избрании последнего патриарха Никона.
Русский император равняется в благочестии, великодушии, милосердии и доброте со всеми другими государями; что же касается до его министров, то и они, как народы и министры прочих государству "на все готовы" за деньги и рады обмануть всякого, кого только могут.
Московская торговля прошедшим летом была в большом упадке по причине недавней войны, которая лишила купцов 5-ой части доходов, кроме того, что они потеряли от возвышения пошлин.
У них силой брали товары за медные деньги, а медные деньги упали сначала от 100 до 1, и когда казна снова захотела вывести их, многие разорились, многие повесились, другие пропили свои имущества и померли в пьянстве.
Английское сукно совершенно упало в цене, потому что оно дороже голландского; а голландское сукно, хотя непрочно, и при стирании уменьшается на 6-ю долю, но оно нравится русским, которые говорят, что "уменьшается только новое сукно".
Напрасно и мы не возим им такого же. К тому же мы все торгуем одним сукном, а голландцы привозят шёлк и всякого рода мелочные товары, расходящиеся больше, нежели сукно, которое теперь выходит из употребления. "Sed si populus vult decipi, decipiatur" (если народ хочет обольщаться, - пусть обольщается).
Если распространится в России персидская и индийская торговля шёлком, то можно опасаться, что Царь не захочет возвратить англичанам "права свободной торговли" в своем государстве, им также трудно будет снова получить свои льготы, как "фараонову народу было тащить свои повозки через Чермное море, когда у них оси отпали".
Я ничего не могу сказать против великолепия, богатства, милосердия и добродетели Царя, но не имею также причины и хвалить русских за прямодушие; потому что они вообще лукавы, не держат мирных договоров, хитры, алчны, как волки, и с тех пор, как начали вести торговлю с голландцами, еще больше усовершенствовались в коварстве и обманах.
Голландцы, как саранча напали на Москву, и отбивают у англичан хлеб.
Они гораздо многочисленнее, богаче англичан, и ничего не щадят для достижения своих видов; между тем как англичане, ожидая возвращения своих древних льгот, довольствуются словами иудеев: "Наш отец Авраам; мы - англичане; требуем удовлетворения или будем жаловаться!".
Но русские держатся "мнения Соломонова", и говорят, что "деньги на все отвечают". Если мы хотим превзойти голландцев в торговле, то вести торг должны не те купцы, которые "берут товары у других и на время", как было в последние 20 лет.
Теперь голландцы "налетают как саранча", и всюду бросаются, куда манят их выгоды. В России принимают их лучше, нежели англичан, потому что они подносят подарки боярам, и таким образом приобретают их покровительство.
Голландцы стараются также унизить и осмеять англичан: рисуют карикатуры, сочиняют пасквили, и тем дают русским невыгодное об нас понятие.
Они изображают нас "в виде бесхвостого льва с тремя опрокинутыми коронами, и множества больших собак с обрезанными ушами и хвостами".
Таких неприличных картин очень много, и кистью они владеют искуснее, нежели пером. Они производят большое действие "в народе варварском", особенно когда некому противоречить.
Очень бы хорошо было, по моему мнению, если бы какой-нибудь умный человек сделал в Москве самое выгодное описание государств, принадлежащих Его Величеству, королю британскому, его могущества, западно-индийских колоний со всеми их доходами, и, приложив карту всех этих земель, поднес бы это сочинение Афанасию Нащокину, чтобы опровергнуть клеветы голландцев и дать ему истинное понятое о могуществе британского короля.
Не должно также пренебрегать и Богданом Матвеевичем (Хитрово?): он охотник до редкостей, и ему не худо было бы поднести в подарок редкостей. Нащокин занимает первое место в делах государственных, а Богдан может выиграть личную любовь Царя к Его Величеству королю британскому.
Русские очень радуются и гордятся выгодным миром, заключённым с Польшей, и думают, что выше их нет народа; потому что они тогда только и хороши, когда их побьют или подкупят. Никто не имеет над ними столько власти, сколько Марс и Луна; и действительно, только эти планеты правят миром.
Говорив прежде об икре, я теперь сообщу подробное о ней известие; она приготовляется в Астрахани из осетров и белуг.
Белугой называется большая рыба, около 12-ти или 15-ти футов длиною, без чешуи, которая похожа на осетра, но гораздо слаще вкусом и больше; ее мясо белее телятины и вкуснее мозгу.
Белуг и осетров ловят множество единственно для икры, которую солят, сдавливают и кладут в бочки. Отправляют также некоторое количество икры не давленной и малосольной, и она считается большим лакомством.
Есть два рода икры: первая, добываемая, из осетров, чёрная, зернистая, имеет некоторую клейкость и называется по-русски икрою (eekra): она приготовляется также и турками.
Другой род икры добывается из белуги; цвет этой икры тёмно-серый и величина ее зерен ровняется с перцем.
Белуга лежит на дне реки и глотает множество камней, невероятно тяжелых, чтобы противиться быстрому течению Волги, усиливаемому тающим снегом. Она выбрасывает камни, как скоро стремление реки ослабевает.
Икра ее называется армянской (arminska eekra) , может быть, потому что армяне ее первые приготовляли.
Икру эту очищают, солят и кладут в корыта, чтобы стекли масляные и жирные ее соки; потом кладут ее в бочки и давят очень крепко, покуда она сделается твёрдою.
Около Астрахани убивают множество белуг, и, вынув икру, бросают остальные части; но это напрасно: потому что белуга одно из лучших лакомств, из воды доставаемых, и брюхо ее вкуснее даже бычачьего мозга. Из белуги добывается клей.
Описывая растения, находящиеся в России, я должен говорить о некоторых родах грибов, очень замечательных по своему виду и своим качествам.
- Рыжики бывают черные и красные, они невелики, растут в болотах и вырастают в одну ночь.
- Волницы цветом чёрно-бурые, с красными и желтыми оттенками.
- Грузди внутри пусты и во время совершенной зрелости бывают белы, как хорошие тюльпаны.
- Дождевики бывают белые большие и ноздреватые.
- Сморчки появляются ранее всех других грибов, а остальные бывают уже осенью.
- Масляники название которых значит "масляные грибы или жир земли".
Ботаники разделяют грибы на "ядовитые" и "съедобные". Ядовитых грибов в России мало, съедобных же много, и нигде нет лучших, потому они составляют пищу бедных и лакомство богатых.
Ежегодно привозят Москву тысячи возов с грибами, и солят их. Русские телеги невелики и запрягаются в одну лошадь, как ирландские. Те грибы, которые первые появляются в апреле или мае, считаются "ядовитыми", и Джерард называет их "сотовыми" грибами (honey comb mushrooms; опята?); но в России они украшают столы вельмож, и ценятся дорого.
Русские сморчки кладутся в пироги и похлебки.
В конце мая начале июня (если погода бывает дождливая) рыжики вырастают в одну ночь; они меньше всех других грибов, иногда черноваты, а иногда красноваты, и растут особенно в местах болотистых.
Волницы цветом жёлто-бурые и шапки имеют большие.
Груздями называется самой большой род грибов; они шириною в руку, толщиною в коровий желудок; белы и очень сочны, покуда сырые. Русские солят их также, ка и растение, называемое marina lactuca, а иначе они жгут рот и горло.
Однажды я неосторожно отведал жареных груздей, и едва не задохнулся.
Название масляников означает "жир земли", потому что "масло" по-русски значит то же , что мы называемы butter (коровье масло, растительное масло, сало).
Масляники растут в июне месяце, и похожи цветом на коровье масло.
Мы, однако, довольно уже говорили о грибах.
Итак, читатель, вот краткое и занимательное описание России.
"Обращение книгопродавца к читателю".
Этот список я получил от одного господина, бывшего при ученом докторе Коллинзе во все время его пребывания у русского императора.
Тогда это сочинение имело форму письма, писанного собственной рукою доктора к одному здешнему, лондонскому, знаменитому доктору медицины.
После. многие почтенные особы мне советовали "передать это сочинение некоторым ученым и искусным людям для разделения на главы и отделы, чтобы легче было приискивать предметы, в нем содержащиеся, и для приведения в методическую форму, соответственную назначенному заглавию".
Но, так как автор умер прежде, нежели оно поступило в печать и не успел пересмотреть и выправить всего, что могло произойти от его скорописного почерка, то я принужден был обратиться с просьбою "о копии рукописи" к другому ученому, который не только совершенно был незнаком со слогом и почерком автора, но и "об этой русской земле" знал только по книгам.
А потому я смею надеяться, что читатель не удивится, если орфографические и другие небольшие ошибки на этом языке укрылись от его руки, что всего чаще случалось при собственных именах лиц и должностей, и не столько "должно быть отнесено к переписчику, сколько к наборщику; потому что печатать на русском языке в Англии необыкновенный случай".
Все опечатки тщательно и верно собраны при сличении книги с первым списком.
Конец.
Другие публикации:
- Иван Васильевич Грозный был хорошим Государем, но много имел странностей (Записки доктора Сэмюэля Коллинза)
- В наших часах стрелка ходит по кругу, а в русских вертится циферный круг (Записки доктора Сэмюэля Коллинза)
