В Вахитовском районном суде Казани завершается одно из самых громких коррупционных дел последнего времени. Экс-руководитель управления ЗАГС Республики Татарстан Гульшат Нигматуллина произнесла последнее слово перед приговором, который будет оглашен 11 сентября. Бывшая чиновница, обвиняемая в хищении более 16 миллионов рублей, неожиданно заговорила на родном языке, а затем попросила суд проявить милосердие ради больного сына-инвалида.
Подробности — в материале «АиФ-Казань».
Эмоциональное выступление на двух языках
2 сентября зал суда замер в напряженном молчании, когда Гульшат Нигматуллина поднялась к трибуне для последнего слова. Неожиданно для всех присутствующих она начала говорить на татарском языке, попросив у суда разрешения высказаться на родном языке. Не дожидаясь ответа, экс-чиновница продолжила свою речь, полную боли и отчаяния.
«Каждый пастух в ответе за свое стадо», — процитировала она мусульманский хадис, признав свою ответственность как руководителя за действия подчиненных. Эта фраза стала ключевой в ее выступлении — женщина фактически признала, что не смогла уследить за теми, кто работал под ее началом.
Самым драматичным моментом стал рассказ о больном сыне. Дрожащим голосом Нигматуллина поведала суду о трагедии, которая случилась в 2020 году — именно тогда, когда, по версии обвинения, совершались преступления. Ее 28-летний сын перенес клиническую смерть, находился в коме, сейчас имеет инвалидность второй группы бессрочно.
«Клянусь своим ребенком. Он нездоров, он инвалид. Без меня он не сможет. Он один в этом мире, его отец погиб, когда ему было 11 лет», — со слезами говорила экс-глава ЗАГСа, умоляя суд проявить милосердие.
Схема «возврата ошибочных премий»
История началась в конце 2020 года с благородной цели — цифровизации архивов ЗАГСа по указанию президента России Владимира Путина. Сотрудники районных отделов честно выполнили масштабную работу по переводу документов с латиницы на кириллицу и получили заслуженные премии.
Но затем началось то, что следствие называет «классической схемой» мошенничества. Пока Нигматуллина отдыхала в Испании, ее заместитель Ренат Ахметзянов и главный бухгалтер Ландыш Шарафутдинова начали обзванивать сотрудников с сообщением о том, что премии начислены ошибочно и деньги нужно вернуть наличными.
Сотрудники отдавали сотни тысяч рублей из страха потерять работу. Когда одна из работниц попросила расписку при передаче крупной суммы, ей грубо отказали. «Я лишних вопросов не задавала, не хотела конфликтовать», - отмечает одна из потерпевших.
Масштабы аферы поражают воображение: у 26 сотрудников изъяли в общей сложности 16,4 миллиона рублей. Кто-то лишился всей премии, кто-то — ее части.
«Профессиональная наивность»
Переходя на русский язык, Нигматуллина рассказала суду о своем 37-летнем трудовом пути. Она подчеркнула, что прошла всю служебную лестницу — от концертмейстера и учителя сольфеджио до руководителя государственного ведомства.
«Я полностью им доверяла, в этом моя ошибка», — заявила она о своих подчиненных, назвав произошедшее результатом «профессиональной наивности». По ее словам, у нее никогда не было опыта в финансовой сфере, поэтому она положилась на более опытных коллег.
Следствие установило, что похищенные 16,4 миллиона рублей хранились в сейфе бухгалтерии и тратились на корпоративные нужды: чайные столы для гостей ведомства, подарки сотрудникам к юбилеям. Именно Гульшат Нигматуллина лично вручала эти подарки, прекрасно понимая, что бюджетного финансирования на такие расходы не предусмотрено.
Бывшие подчиненные Нигматуллиной оказались более лаконичными в своих последних словах. Ахметзянов заявил, что полагается на справедливость суда и сожалеет о произошедшем. Шарафутдинова полностью признала вину в превышении полномочий и попросила не назначать реальный срок.
Оба напомнили суду, что активно сотрудничали со следствием и давали показания против своей бывшей начальницы, подтверждая, что действовали исключительно по ее указанию.
Суровые требования обвинения
Старший помощник прокурора Анна Маркарян потребовала для Гульшат Нигматуллиной максимального наказания — 6 лет колонии общего режима и штраф в 500 тысяч рублей. Для ее подчиненных прокуратура запросила по 2 года лишения свободы.
Смягчающими обстоятельствами для Ахметзянова и Шарафутдиновой стали явка с повинной и помощь следствию. У Нигматуллиной таких обстоятельств прокуратура не нашла, несмотря на ее просьбы учесть болезнь сына.
Для Гульшат Нигматуллиной, которая 37 лет строила карьеру государственного служащего, это дело может стать трагическим финалом. Остается только ждать решения суда и надеяться, что справедливость восторжествует — как для пострадавших сотрудников, так и для самих обвиняемых.
