«Я видела, какой это большой труд — быть учителем»
В селе Слобода Черемуховая Новошешминского района с 1930-х годов работает средняя школа. Несколько лет назад для нее было построено новое здание — в нем учатся сегодня 65 школьников и работают 15 педагогов. Классы небольшие. В одиннадцатый класс придут двое ребят, зато первоклашек ожидается аж шесть. Школа современная и уютная. Недавно на средства гранта была закуплена мебель и оборудование для «Комнаты детских инициатив», в кабинетах и коридорах свежий ремонт, учителя во всеоружии готовятся встретить своих подопечных 1 сентября.
И вот уже в 33-й раз отпразднует День знаний в ранге учительницы Любовь Григорьевна Шабалдина. Она преподает русский язык и литературу в той самой школе, которую окончила еще в советские времена. Любовь Григорьевна признается: детской мечты стать учительницей не было. Вплоть до самого окончания школы девушка не могла определиться, кем же ей стать.
— Я видела, какой это большой труд — быть учителем. Безмерно уважала своих педагогов, однако становиться одной из них не хотела. Но в характеристике после 10-го класса моя классная руководительница почему-то написала: «Мечтает стать учителем». Я, конечно, удивилась. А оказалось, это были пророческие слова — что-то она во мне тогда увидела, чего я и сама не знала.
За компанию с подружкой девушка поступила в Казанский кооперативный техникум, но, едва начав учиться, поняла: это все совершенно не по ней. И будущая профессия в торговой сфере, и атмосфера города. Любу отчаянно тянуло домой, в свою тихую уютную Слободу Черемуховую. И как раз в этот момент за дело взялся его величество случай. Из родной черемуховской школы внезапно вынужден был уехать учитель математики. Ситуация была критическая, и директор школы пришла прямо домой к родителям Любы и предложила: пусть девушка, которая всегда хорошо училась и блестяще знала математику, приедет и попробует преподавать. Тогда еще допускалось преподавать в школе, не имея высшего образования.
За это предложение ухватилась и семья нашей героини, и она сама. Отец привез девушку назад из города, и 11 сентября 1988 года она пришла вести свои первые уроки — ей дали 5-й, 6-й и 7-й классы.
— Я скорее не в школу хотела — хотела просто вернуться домой, — признается Любовь Григорьевна. — Но это, конечно, было очень волнительно. Ведь я практически три месяца как ушла из этой школы — и вдруг вернулась в нее же, но совсем в ином качестве. Когда меня впервые назвали по имени и отчеству, я даже растерялась… Сначала все происходящее я воспринимала как какую-то игру. Но быстро втянулась, и мне понравилось. К концу года я уже точно знала, что обязательно пойду учиться в педагогический.
В характеристике после 10-го класса моя классная руководительница почему-то написала: «Мечтает стать учителем». Я, конечно, удивилась. А оказалось, это были пророческие слова — что-то она во мне тогда увидела, чего я и сама не знала.
«Однажды я уходила из школы, работала главой сельского поселения. Но быстро поняла, что это не мое»
С точки зрения логики дальнейший шаг нашей героини сложно поддается объяснению: год успешно проработав учительницей математики, она поступила… на филологический факультет пединститута! Любовь Григорьевна объясняет: здесь тоже сработала спонтанность, случайность. Но чтобы стать хорошим лингвистом, нужно иметь хорошо развитые логические способности. Так что в нашей героине математика и лингвистика усилили друг друга — и все сложилось как нельзя лучше.
В 1994 году, уже получив диплом, молодая учительница вернулась в свою родную школу. С тех пор так в ней и работает. Она поняла: педагогика — ее призвание, а классная руководительница была совершенно права, когда писала характеристику.
— Однажды я уходила из школы и работала главой сельского поселения. Но очень быстро поняла, что это не мое. Я ведь каждый вечер, ложась спать, придумывала, что бы сказала ученикам завтра, представляете? А читая книгу, сразу представляла себе, с чего начала бы ее анализ. В общем, я быстро вернулась в школу, — смеется Любовь Григорьевна.
В работе с каждой параллелью есть своя специфика. Например, пятиклашки, которые только что вышли из-под крыла своей первой учительницы, еще «цыплята», как выражается Любовь Григорьевна. Поэтому на уроках в пятом классе учительница выстраивает с ними отношения, помогает детям пройти адаптационный период, чтобы привыкнуть к тому, что учителей у них теперь много.
— И для учителя это непросто — ты практически весь учебный год собираешь под себя коллектив. Вырабатываешь стиль общения, они привыкают к твоим требованиям. Дальше уже проще — в средней школе все уже привыкли друг к другу, и мы работаем в одних требованиях и одном русле. А в старших классах все опять осложняется — там все продиктовано итоговыми экзаменами, — объясняет учительница.
«Мы не просто учим текст анализировать — литература воспитывает душу»
У нее самой отношение к ЕГЭ неоднозначное. С одной стороны, по ее словам, благодаря этому экзамену дети из отдаленных сел, из провинции, такой как Слобода Черемуховая, могут поступить (и поступают!) в престижные вузы. Минус в том, что период подготовки развивает в школьниках шаблонность мышления. И даже в написании итогового сочинения тоже присутствует шаблон, по которому выпускник целый год учится писать и «мыслить». Но здесь очень мало места для выражения собственного мнения. Или хотя бы для запуска мыслительной программы.
Литература, пожалуй, один из самых неоднозначных предметов во всей школьной программе. Ведь здесь учитель не просто помогает ребенку усвоить материал. В этом предмете огромна воспитательная, морально-нравственная, общеразвивающая компонента. Ведь то, как ученик воспринимает ситуации и характеры героев, то, как он их оценивает и осмысляет, напрямую связано с его собственной душевной организацией и моральными принципами. А значит, встает вопрос: до какого момента распространяется одобрение на самовыражение? К примеру, если ученик в сочинении транслирует позицию, отличную от общепринятой?
Любовь Григорьевна качает головой:
— С одной стороны, мы, конечно, поддерживаем, когда школьник имеет свое личное мнение и выражает его. Но иногда бывает так, что собственные мысли ученика идут вразрез с моральными нормами. Поэтому моя задача как учителя — не жестко декларировать, что хорошо, а что плохо, но попытаться объяснить, как правильнее по-человечески. Ведь мы не просто учим текст анализировать — литература воспитывает душу. Готовит человека к жизни. И именно так я воспринимаю свою работу.
Но современные дети читать не любят — жизнь ускорила ход, терпения сидеть за книгой хватает не всем. Кроме того, в обществе бытует и такое мнение: «Война и мир», «Преступление и наказание», «Отцы и дети» — не слишком ли сложна русская классика для восприятия совсем юного человека, практически ребенка? Что можно понять в терзаниях Раскольникова или в перипетиях исканий Пьера Безухова, если тебе всего 16 лет? Наша героиня считает, что нет, читать эти произведения в юном возрасте не рано! Она высказывает свою точку зрения, сформировавшуюся за три десятка лет работы с детьми:
— С каждым годом все больше говорят о том, что ребенок — это ребенок и ему надо дать чувствовать себя ребенком. В связи с этим наши молодые люди все больше ощущают себя именно детьми. Инфантилизм растет. И дети читают мало, а ведь в этом основной корень зла! Их картина жизни складывается из потока сиюминутной информации, и за этим совсем не видно больших, важных вещей. И уж тем более не видно истории, и они не понимают, как меняется мир. Даже если сравнить то, как читало наше поколение и как читают сегодняшние дети, — видна огромная разница и во внимательности, и в том, как воспринимается произведение. На мой взгляд, это беда абсолютная.
Даже если сравнить то, как читало наше поколение и как читают сегодняшние дети, — видна огромная разница и во внимательности, и в том, как воспринимается произведение. На мой взгляд, это беда абсолютная.
Как мотивировать детей на чтение?
Действительно, «большую классику» по-настоящему понимаешь далеко не с первого раза — и Толстой, и Достоевский, и Тургенев в 30 лет воспринимаются совсем не так, как в 16. Но первое касание, первое прочтение, понимание самых верхних смыслов — все это должно произойти еще в юные годы, убеждена наша героиня. Эти книги нельзя убирать из школьной программы, иначе они пройдут мимо человека на всю жизнь. Любовь Григорьевна объясняет: книга воспитывает. А только на «короткой форме» личность не воспитаешь.
Ведь если постоянно читать, в уме складывается определенная система жизни, причем в историческом контексте. Современный школьник, кстати, не всегда понимает не только глубокого смысла произведений русских классиков — он и реалии-то, в них описываемые, часто не знает. Вот реальный пример из практики: ученик думает, что сукровица — это насекомое, поэтому в его изложении «по лицу ползали сукровицы». Или не знает, что такое полозья, и поэтому фразу «слышен визг полозьев» воспринимает как сцену избиения каких-то персонажей, предположительно, школяров.
А поэтому, прежде чем дойти до сути, до основной мысли произведения, учительница еще должна растолковать ученикам значение непонятных слов, ввести их в исторический контекст.
Но как добиться того, чтобы ребенок читал? В первую очередь примером родителей. Но что греха таить, редко какой современный взрослый человек сидит по вечерам в кресле с книгой. Любовь Григорьевна рассказывает, что заставить невозможно. Поэтому пытается пробудить искренний интерес школьников к чтению всеми доступными ей способами. Крупные произведения из школьной программы полностью прочитывает у нее примерно треть учеников (и это, по сравнению со многими другими школами, очень хороший результат). Остальным приходится объяснять сюжет и давать на обязательное чтение лишь самые показательные и характерные отрывки. Пьесы читать еще сложнее, чем романы, и поэтому учительница нередко ставит видеозаписи спектаклей по классическим пьесам, чтобы хотя бы таким образом дети знакомились с текстом.
Любовь Григорьевна нередко запускает обсуждения в классе: просит описать одну и ту же ситуацию с точки зрения разных персонажей. Поискать пути выхода из ситуации, альтернативные тем, что выбрали герои. Например, найти другой вариант развития событий для Сони Мармеладовой. Или подумать, как могла бы сложиться жизнь Раскольникова, если бы он не принял своего фатального решения и отказался от ницшеанских идей. Все это помогает и развивать опыт обдумывания жизненных сценариев, и уложить в душе нормы общественной морали.
Есть, кстати, и в школьной программе произведения, которые легко читаются — не из одного же Достоевского, в конце концов, она состоит. К примеру, «Капитанская дочка» — любимое произведение самой учительницы. В ней и сюжет захватывающий, и множество смыслов, тем, пластов понимания. И, конечно же, легкий, живой, изящный язык Пушкина, «солнца русской литературы».
— Переходя к каждому новому произведению, я пытаюсь сделать так, чтобы ребенку было интересно. Чтобы он задумался. Есть, кстати, современные авторы, которые пишут не столь академично и которых я стараюсь вводить в изучение, даже когда их нет в школьной программе. Это, например, Андрей Геласимов — он пишет как раз тем языком, каким говорят школьники, озвучивает современные реалии и актуальные мысли сегодняшних подростков. И они начинают читать! Ближе к старшим классам я «подкладываю» им еще и еще… И некоторые начинают читать! — делится своими педагогическими секретами наша героиня.
Всегда непросто воспринимаются учениками стихи — и поэтому Любовь Григорьевна старается зацепить внимание детей, привлечь интерес с помощью личности самого поэта. Серебряный век русской поэзии богат и на трагические судьбы, и на удивительные переплетения случайностей, и на ярчайших личностей. И поэтому учительница щедро рассказывает ученикам интересные факты о поэтах — и некоторые начинают живо интересоваться поэзией этих людей. Ведь одно дело — безликие строчки на фоне портрета из хрестоматии, другое — строки, за которыми стоит живой человек, думавший, любивший, страдавший, смеявшийся.
Еще в ее арсенале средств — Республиканская научно-практическая конференция «Неокнига», направленная на популяризацию чтения. Любовь Григорьевна мотивирует своих учеников участвовать в ней — для участия в одной из номинаций нужно презентовать новую книгу. Учительница просит детей найти произведение современного автора, которое их затронуло, и для начала рассказать о нем классу (разумеется, за это они получают оценки — только положительные). Эта форма работы оказалась неожиданно эффективной. Лучшие работы отправляются от школы на «Неокнигу», и результаты у черемуховской школы весьма впечатляющие на уровне республики. Первого места еще не было, но вторые и третьи регулярно бывают!
А еще Любовь Григорьевна работает и над подготовкой детей к олимпиадам. Несмотря на то, что школа стоит в небольшом, тихом селе, буквально в прошлом году ее ученица уже во второй раз подряд стала призером республиканского этапа Всероссийской олимпиады школьников по литературе.
— Мы с ней с 5-го класса занимали призовые места на конференциях! А в прошлом году она «выстрелила» на олимпиаде, в этом году подтвердила свой успех. Теперь готовится к ЕГЭ — на следующий год ей оканчивать 11-й класс. Умница, молодец! Очень целеустремленная и думающая ученица. В таких вещах, конечно, многое зависит от детей. К сожалению, у нас не так много учеников, но с нашими ребятами мы очень плотно работаем. И успехов добиваемся. Хотя я думаю, что главный вклад все-таки вносит семья, — рассказывает Любовь Григорьевна.
Не так страшен GPT, как его малюют
За 32 года, что наша героиня работает в школе, техники и методики преподавания изменились. Появились новые технологии: на подмогу учителю приходит компьютер, который позволяет ускорить некоторые процессы, облегчить или сделать более интересным проведение уроков. Но в главном Любовь Григорьевна — консерватор:
— Все это, конечно, приходит к нам на помощь. Интерактивные тесты и задания, документы, много информации в интернете — все это просто замечательно. Но главное — это классика, и это остается неизменным. Это учебник и тетрадь!
Слобода Черемуховая — это в хорошем смысле слова провинция. Но искусственный интеллект в образовательных технологиях уже добрался и сюда: школьники вовсю пытаются использовать его в подготовке домашних заданий, в написании сочинений. Впрочем, Любовь Григорьевна занимает тут мудрую позицию и с прогрессом ни в коем случае спорить не собирается: утверждает, что не так страшен GPT, как его малюют. Ведь за ИИ в любом случае нужно дорабатывать текст, как бы хорошо он ни был написан. А значит, школьник все равно должен будет провести свою работу, включить в сочинение свои собственные мысли. Ведь все, что выдают доступные версии GPT, — это очень поверхностно. Хорошо, если ученик сумеет с его помощью задать канву своему тексту, придать структуру. Но над внутренним наполнением придется поработать самому.
— И если он довел до конца работу ИИ — ну что ж, и в этом есть плюсы. Ученики как минимум видят в этих работах, как правильно писать, как ловко можно соединять слова, какие красивые фразы могут получаться. И все это у них в головах отложится, поверьте! Но только если они перед тем, как сдавать эту работу, над ней подумают, — рассуждает учительница.
Как научить ребенка думать? Вопрос, на который «с размаху» сложно ответить даже опытной учительнице. Литература сама по себе — это прежде всего уроки, на которых дети учатся думать, анализировать текст. Поэтому здесь мыслительный процесс включается априори. Правда, каждый ребенок идет в своем темпе — и здесь небольшая наполненность классов в сельских школах, пожалуй, лишь на пользу. Любовь Григорьевна, опытный знаток образовательного процесса, уверена: нельзя всех стричь под одну гребенку. У каждого ребенка свои особенности, свои способности, своя среда, в которой он вырос. Поэтому даже базовые умения все усваивают с разной скоростью. То, над чем один ребенок думает час, у другого занимает минуту. И это не говорит о том, что кто-то умнее, а кто-то глупее, лишь о том, что у каждого свой темп и особенности усвоения материала.
В связи с этим и у нее, и у множества других учителей возникает вопрос: что делать с новым законом о том, чтобы по часам нормировать домашние задания?
— Как к этому нормированию подойти практически? Предположим, есть класс. Одна ученица — отличница, она делает домашнее задание пять минут — ровно столько, сколько требуется ее руке на то, чтобы вывести буквы. Думать ей не надо, у нее в голове все сразу уже готово. А есть ее одноклассник — ему нужно часа полтора на то, чтобы выполнить это задание, потому что он долго думает, а к тому же очень медленно пишет. И как нормировать? — разводит руками Любовь Григорьевна.
«Если не любишь детей — тебе нельзя работать в школе»
У учителя нелегкий хлеб. Каждый из учеников — отдельный человек, и невозможно, чтобы все вели себя идеально и с охотой воспринимали все, чего требует педагог. Поэтому бывает всякое. Но Любовь Григорьевна за 32 года учительства не выгорела и до сих пор признается: она любит учеников.
— Если не любишь детей — тебе нельзя работать в школе. Не в том плане, что тебя сразу выгонят, нет. Просто ты же сам будешь ходить на работу как на каторгу. И каждый день делать нелюбимую работу с нелюбимыми людьми. А зачем это тогда? — недоумевает учительница.
Наша героиня признается: дети порой ведут себя, мягко скажем, неконвенционально. И каждый раз учительница переживает это по-разному. Общий язык старается найти с каждым учеником. Использует и свой опыт, и глубокое знание детской психологии. К примеру, если видит гиперактивного подростка, который пристает ко всем и всем мешает, понимает: этому ребенку нужно внимание. И дает ему внимания столько, сколько тот может «съесть», — нейтрализуя таким образом его кипучую энергию.
— Потихоньку, понемногу к старшим классам они уже практически полностью формируются как взрослые люди. И, конечно, все эти люди со своими непростыми характерами. Но как-то всегда срабатываемся. У меня не было ни одного серьезного случая, чтобы взаимопонимания не сложилось абсолютно. И очень приятно, когда взрослые люди, которые давно окончили школу, пишут мне сообщения, рассказывают о себе, поздравляют с праздниками. Особенно если это не формально пересланная открытка, а сообщение, на которое они потратили свои собственные слова. И уж тем более приятно видеть своих бывших учеников, когда они приходят в школу, — улыбается учительница.
Авторитет педагога должен защищаться на государственном уровне
Сельский учитель — это не просто профессия. Это еще и своего рода общественная функция. За без малого четыре десятилетия Любовь Григорьевна успела поучить русскому и литературе практически все село (или взрослых, или их детей). А значит, в своей Слободе Черемуховой она человек известный. Почетное звание учителя налагает на нее и определенную ответственность — ведь она всегда на виду (как и четырнадцать ее коллег). Стало быть, нужно всегда держать себя в рамках, находясь под постоянной лупой. Любопытные односельчане даже в магазине заглянут: ну-ка, что там в корзинке у нашей учительницы? И через забор в огород подсмотрят, чисто ли прополоты грядки. И наряд оценят, и прическу обсудят. Все как в советской песне: «никуда на деревне не спрятаться». Легко ли жить с такой ответственностью?
— Ответ однозначный: конечно, нелегко, — вздыхает Любовь Григорьевна. — Все мы люди, у всех своя жизнь, но я всегда пытаюсь соответствовать ожиданиям. Прежде чем что-то сделать, пытаюсь спрогнозировать: а как это отзовется? Потому что репутация учителя — это очень серьезно. В этом плане в селе сложнее, чем в городе. В городе тебя знает только определенное количество людей. А здесь — все поголовно.
Учительница с тревогой говорит о перекосах, которые господствуют сейчас в общественном сознании: педагогам едва ли не полностью отказывают в праве быть обычными людьми из плоти и крови. Эра мобильных телефонов с видеокамерами делает их беззащитными перед бесцеремонным вторжением в личную жизнь и перед глумлением. Все мы видели ролики, когда над учителем в школе злобно подшучивают или когда снимают истерику выведенного из себя педагога, которого долго и цинично «подготавливали» к эмоциональному взрыву. Что с этим делать?
Любовь Григорьевна видит в происходящем тотальное снижение в обществе уважения к профессии учителя, к самой сути педагогического труда.
— И я считаю, это абсолютная беда. Когда я еще училась, мне дома говорили: «Учитель всегда прав». Возможно, в этом был определенный резон. Если ребенок уважает учителя и чувствует, что его точку зрения разделяют родители, он будет слушаться. А в девяностые годы, когда разом отпустили всех и вся, мы потеряли это уважение. И чем дальше, тем больше. Сейчас это вылилось в то, что учителя абсолютно ни во что не ставят, — с горечью говорит она. — Случаи, когда учитель теряет лицо на уроке, немедленно распространяются в газетах. Но никто не утруждается подумать: а что было до этого момента? Как нужно было довести этого человека, чтобы он так себя повел? Почему в любой подобной ситуации однозначно считается виноватым учитель?
Нуждается ли современный российский учитель в защите от травли? Несомненно, да, считает наша героиня. Авторитет педагога должен защищаться на государственном уровне. Любовь Григорьевна приводит в пример законодательство о защите от дискредитации участников СВО. По ее мнению, закон о недопустимости дискредитации действий педагогов тоже уже давно назрел. И должен быть акт, регламентирующий деятельность СМИ в спорных случаях.
В девяностые годы, когда разом отпустили всех и вся, мы потеряли это уважение. И чем дальше, тем больше. Сейчас это вылилось в то, что учителя абсолютно ни во что не ставят.
— Потому что в конечном счете все происходящее идет во вред прежде всего ученику. Как он будет учиться, воспринимать материал, если он не уважает учителя? Если чувствует себя абсолютно безнаказанным и позволяет себе все что угодно? Как он будет учиться? — задается риторическими вопросами учительница. — У нас, слава Богу, такого нет — у нас тихая, спокойная школа. Но что творится в городских школах — это просто страшно.
Как привлечь молодых учителей в школы
Мы спрашиваем: как быть с дефицитом педагогических кадров на селе? Кому Любовь Григорьевна оставит свою работу, когда наступит пора выйти на пенсию? Учительница разводит руками: школу оставлять не на кого. Потому-то сама и работает на две ставки: 33 часа чистого преподавания в неделю. Это минимум пять уроков в день — очень большая нагрузка! А ведь к этим урокам нужно еще и готовиться, и передышка между ними должна быть, и внеурочные занятия с детьми (одних к олимпиаде надо готовить, другим проводить элективы перед выпускными экзаменами, третьих подтягивать как отстающих).
В черемуховской школе две преподавательницы русского языка и литературы — и обе работают в таком вот «марафонском» режиме. Оставить работу не на кого — молодежи мало, учительский коллектив стареет. Наша героиня называет вполне очевидные причины того, что молодые люди не спешат идти начинать свой трудовой путь в школе. Первая — то самое снижение общественного уважения к учителю и повышенные моральные требования. И вторая — банальная: деньги. Прежде чем сумма в зарплатной ведомости становится хоть сколько-нибудь приемлемой, должен пройти не один год, причем для этого все равно нужно будет работать на две ставки. К сожалению, на сегодняшний день такова ситуация в школах по всей России. Есть федеральные и региональные программы для привлечения педагогов в сельские школы, и многие из них срабатывают (например, «Земский учитель» и выплата подъемных в региональных муниципалитетах). Но срабатывает все это пока недостаточно эффективно.
Хотя есть и позитивный пример: родная дочь Любови Григорьевны работает здесь же, в этой школе: она учительница химии и биологии, выбрала для себя такую же стезю, что и ее мама. Ей нравится жить здесь, на лоне природы, вести свое хозяйство, преподавать детям в маленьких комфортных классах. Так что перед нами зачатки династии.
Главное, что надо воспитать в человеке, — порядочность
Любовь Григорьевна проработала на одном месте всю свою жизнь. Каждый год 1 сентября она вместе с коллегами выходит в уютный школьный двор, усаженный цветами, и приветствует детей. Что бы ни происходило, как бы круто ни менялась жизнь, 1 сентября дети должны прийти в школы, услышать первый звонок, разойтись по классам и встретиться со своими учителями впервые после долгого лета.
Главное, что, по мнению нашей героини, надо стремиться воспитать в человеке, — порядочность и следование законам государства. Если это заложено — значит, задача, поставленная перед семьей и школой, решена. Любовь Григорьевна признается: за столько лет она не потеряла то чувство радости, которое испытывает, когда видит доброе, заинтересованное отношение учеников. В этом она видит подтверждение того, что работает здесь не зря.
— А еще мне всегда приятно, когда дети демонстрируют свои высокие моральные качества. Когда они по-доброму поступают. Делают добрые дела — в этом есть и частичка того, что сумела вложить в них я. Значит, не зря я сюда хожу каждый день столько лет. Не только для того, чтобы они писали без ошибок, — да это и несбыточно. Но в первую очередь для того, чтобы все они стали людьми. Это моя главная, самая сильная профессиональная мечта. И мое предназначение, — говорит учительница.
Кстати, она и сама любит учиться. Каждые три года проходит подтверждение квалификации, регулярно ездит на курсы. Говорит, что любит слушать университетских преподавателей и с удовольствием посещает уроки коллег — ведь сколько учителей, столько и способов преподавания. У коллег можно почерпнуть и новые методики, и способы преподнесения материала — у каждого есть чему поучиться. А вот когда Любовь Григорьевна сама дает открытые уроки — каждый раз волнуется, как девчонка. Ведь давать открытый урок — это один из главных экзаменов для учителя.
Лето прошло. Впереди долгий учебный год. Мы покидаем уютную черемуховскую школу, в которой уже есть праздничный декор, подготовлены к работе учебные классы, заботливо разложены на стопки учебники в библиотеке… А Любовь Григорьевна, улыбаясь, поздравляет своих многочисленных коллег по всему Татарстану с Днем знаний.
— Я всем желаю благодарного труда, успешных учеников и достойной зарплаты, чтобы от своей работы вы получали не только моральное, но и материальное удовлетворение!
Автор: Людмила Губаева
