Евграф Гордеевич барабанил пальцами по столу, с нескрываемым недовольством смотрел на девчонку.
Это, что ли, учительница?..
Старосельцев заверил:
- Сашенька… Александра Михайловна, выучит. Не только Алёху твоего, – любого балбеса выучит.
Это вот… она выучит?..
Ну, Ефим Данилович!..
Удружил.
Девчонка – Александра Михайловна!.. – то ли троюродная племянница… то ли крестница Пелагеи Кузьминичны, жены Старосельцева.
Учительница!..
У учительницы должен быть строгий взгляд, пучком собранные волосы… и шаль на плечах.
А эта…
Только и того, что Александра Михайловна.
А – невдомёк: чтоб Александрою Михайловною быть, надо это… – в общем, пучок на затылке. И брови сведенные.
Только и того, что глазастая…
Глаза – что небушко майское.
А вместо пучка на затылке – переброшенная на грудь коса…
Евграф Гордеевич с досадою почувствовал, что краснеет… И сердце отчего-то забилось – так, как не билось уже давно: представил, каким золотисто-русым водопадом упадут её волосы… если расплести её косу…
Чтоб скрыть досаду… и давно забытую неловкость, Бирюков нахмурился:
- Позвольте взглянуть на ваш аттестат.
Девчонка перебросила косу за плечо, подошла к столу. Расстегнула плетёную из соломы сумочку.
В такую – лишь цветики-касатики собирать…
Александра Михайловна положила перед Бирюковым аттестат на звание домашней учительницы и похвальный лист – за отличное поведение, прилежание и успехи в учёбе.
Евграф Гордеевич небрежно просмотрел бумаги.
Поклониться ей, что ли, – за её поведение и прилежание…
Бирюков вздохнул: толку с её прилежания-то, – ежели Алёшку, шалопая, исключили из гимназии… Исключили в середине восьмого класса. На Рождественских каникулах разгильдяй этот влюбился в какую-то матрёшку – на катке дело было. Надо отметить, что Алёха и до матрёшки особо не усердствовал в учении-то: один раз, что ли, классный наставник Владимир Иванович вызывал Евграфа Гордеевича в гимназию, чтоб сообщить о печальной участи контурной карты гимназиста Алексея Бирюкова, листы из которой просто-напросто использовались на самокрутки…
Алексей предерзко вскинул глаза:
- Я не собираюсь становиться студентом. С меня гимназии достаточно – вполне. Поэтому без географии обойдусь.
Из гимназии Алёшку исключили: за пропуски уроков, за то, что крайне неучтиво вёл себя с преподавателями, за курение на переменах.
И вот теперь этой… учительнице предстоит учить его дома, – чтоб летом он был допущен к экзаменам. Об этом с большим трудом… и, само собою, – недаром… Евграфу Гордеевичу удалось договориться с Мещеряковым, директором гимназии.
Про домашнюю учительницу придумала Вера Андреевна, жена Бирюкова. Вначале было решено, чтоб учительница занималась с семилетней Машенькою: дочка готовится к поступлению в женскую гимназию… А потом Веру осенило: пусть учительница заодно подтянет Алёшенькины знания – по алгебре, географии и русской словесности… да и по другим предметам: она же учительница!
Бирюков усмехнулся: подтянет Алёшенькины знания…
Будто у Алёшеньки есть, что подтягивать!
Влюбился на катке в эту… как её, – то ли Вареньку, то ли Глашеньку… скорее всего, Катеньку… И ночами напролёт учил наизусть стихи. Чтоб потом блистать перед Варенькою-Катенькою глубокими познаниями в поэзии.
Это – будущий студент юридического факультета.
Относительно юридического факультета Алёшенька ухмыльнулся:
- Не я, а вы решили, что мне интересна юриспруденция.
Евграф Гордеевич сдержанно поинтересовался:
- А что тебе интересно?
- К примеру, как паровая машина поднимает из шахты уголь.
Вере Андреевне при слове «шахта» становилось нехорошо… Так нехорошо, что незамедлительно требовался стакан воды.
Как бы там ни было… а сдать экзамены и получить аттестат надо.
Может… и впрямь – научит?
Ещё раз окинул взглядом девчонку:
- Мой сын должен успешно сдать экзамены за курс гимназии и поступить на юридический факультет. Думаю, вам ясна ваша задача.
Бирюков поднялся из-за стола, приоткрыл дверь кабинета:
- Наденька, разыщите-ка Алексея Евграфовича. Скажите ему, чтоб сию минуту явился ко мне.
Алексей безразлично взглянул на девчонку, с деланным почтением обратился к отцу:
- Чего изволите, батюшка?
Чего изволите…
Подзатыльника бы тебе доброго.
А Вера Андреевна твёрдо уверена: битьём не выучишь.
Вот, – выучила добром да ласкою…
- Приходится изволить, Алексей Евграфович, – коли вы не изволите. Мне приходится изволить – побеспокоиться о том, чтоб ты получил аттестат. Вот тебе учительница.
Скрыл усмешку: повеса этот так опешил, что потерял дар речи, чего с ним никогда прежде не случалось…
Алексей всё же переспросил:
- Это мне… кто?
- Александра Михайловна. Будет работать у нас домашнею учительницей. Александра Михайловна – в отличие от некоторых – окончила гимназию с отличием, получила аттестат на звание учительницы и похвальный лист.
Алексей пришёл в себя. Улыбнулся в своей всегдашней дерзости:
- Мне кажется, батюшка, вы несколько перепутали: это не мне учительница надобна, а сестрице Машеньке: ей поступать в гимназию. А я читать-писать давно умею.
-Похвально. Теперь станешь учиться другому. В том числе – использовать контурную карту так, как её надлежит использовать… а не как вы с Емельяновым и Кадочкиным её использовали.
Алексей исподлобья посмотрел на Александру Михайловну… и, наконец, покраснел.
Бирюков распорядился:
- Покажи Александре Михайловне свою комнату да запомни расписание уроков, какое она тебе назначит.
Алёшка и учительница вышли из кабинета.
Евграф Гордеевич снова в задумчивости побарабанил пальцами по столу: учительница… Ветер подхватит и унесёт – несмотря на то, что коса тяжёлая. Сама-то – ровно стебелёк цветка лазоревого…
Сашенька остановилась:
- Мне всё равно, как выглядит ваша комната, Алексей Евграфович. Был бы стол. Давайте условимся: я буду приходить к девяти, первым уроком – русская словесность. Полагаю, – это сложнее всего: научиться грамматике… и – писать сочинения. Затем – алгебра, география, история. Ежели вы собираетесь учиться на юридическом факультете…
- Не собираюсь, – Алексей улыбнулся её учительской строгости. Уточнил: – Боюсь вас разочаровать… но – учиться на юридическом факультете я не собираюсь.
Учительница чуть растерялась. А ответила по-девчоночьи заносчиво:
- Не вхожу в подробности того, как вы представляете себе своё будущее. Замечу лишь: батюшку надобно слушаться. Ежели Евграф Гордеевич счёл нужным, – чтобы вы сдали экзамены, значит, я приду завтра к девяти. Надеюсь, вы будете готовы прилежно заниматься грамматикой.
- Не обещаю… – сочувственно заметил Алёшка. – Но – может статься. Вас проводить, Александра?..
- Михайловна, – напомнила учительница. – Мне недалеко.
Алексей почему-то смотрел в окно – ей вслед…
Слышал, как простучали её каблучки, – она легко сбежала по ступенькам крыльца. А на дорожке, что вела к калитке, поскользнулась: на днях подтаяло, а нынешнею ночью лужицы снова покрылись льдом, да ещё и снегом припорошило дорожку.
Алексей сорвал с вешалки куртку, догнал Александру Михайловну. Галантно подал ей руку:
- Позвольте, я всё же провожу вас: скользко нынче. Особенно – для ваших каблуков. Уж если вы столь твёрдо намерены научить меня без ошибок писать диктанты и сочинения, – вам совершенно ни к чему упасть на ледяной дорожке. А ну, – как коленки разобьёте, да не сможете прийти завтра к девяти. Мне неучем оставаться?..
Сашенька вспыхнула. Впервые подумала: так ли уж правильно решение – готовить к экзаменам этого дерзкого мальчишку, сына купца Бирюкова…
После окончания гимназии Сашенька Крапивенцева жила у крёстной. Дома, в шахтёрском посёлке, – отец… После аварии в шахте десятник Крапивенцев ходит с трудом. А мачеха, Аграфена Ильинична, предупредила Сашу – разумеется, чтоб отец не слышал:
- Про то, что сядешь отцу на шею, – даже не думай. Мало того, что кормили-поили… одевали-обували тебя, пока – непонятно зачем – в гимназии училась. Никогда не понимала, с чего вдруг Михаилу Степановичу пришло в голову учить тебя по гимназиям. Но – его воля. А сейчас скажу тебе вот что: Панкрат, племянник Прасковьи Тихоновны, кумы моей, намерен посвататься к тебе. Хата у Фомичёвых – в округе поискать такую. Хозяйство справное: две лошади, коровы… птицы – курей, гусей, уток – полный двор. Чего тебе ещё? Хозяйкою станешь. Ещё благодарить меня будешь.
Сваты от Панкрата?..
Прошлой зимою Настенька Ермилина будто бы случайно оступилась, когда пошла по воду на Донец. Оступилась… и угодила в прорубь.
В Вознесенке рассказывали, что Настенька беременна от Панкрата.
Мачехе Саша ответила:
- Я не собираюсь выходить замуж за Панкрата. И сидеть на вашей шее я тоже не собираюсь. Я буду работать учительницей.
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»