Стоял обычный летний день. Сквозь полуоткрытое окно Наташиной квартиры доносились голоса соседских детей и запах свежескошенной травы. Под окном стрекотала бензокосилка — работники управляющей компании ЖК приводили в порядок газоны. Наташа сидела на диване с книгой, пытаясь вчитаться в скучную учебную статью, когда телефон резко зазвонил. На экране высветилось: «Мама».
Она замерла. Два года — тишины. Два года — ни звонка, ни сообщения, ни даже поздравления с днём рождения. Сердце дернулось.
— Алло? — голос Наташи прозвучал осторожно, словно она боялась услышать плохую весть.
— Наташа, это я, — голос матери был почти радостный, будто не было этой ледяной паузы между ними. — Мы с Колей хотим зайти завтра. Надо поговорить.
Наташа моргнула, будто не расслышала.
— Зачем? — в голосе её сквозила недоверчивость.
— Ну… мы ж семья. Надо обсудить кое-какие дела. Не по телефону.
Наташа глубоко вздохнула. Воспоминания обрушились внезапно — она почти физически почувствовала, как сжимается что-то в груди.
— Мама, у нас же... у нас давно нет никаких дел.
— Ты неправа, дочь, — перебила мать. — Мы семья. Это навсегда. Ты же не выгонишь нас, когда мы придём?
— Я подумаю... — Наташа почти хотела сказать «нет», но язык не повернулся.
— Вот и отлично, — мать мгновенно оживилась. — Мы завтра к трём будем.
Гудки оборвали разговор. Девушка сидела, сжимая телефон в ладони. «Мы» — это значит и Николай. Она почувствовала, как холодная волна пробежала по спине.
***
Ночью Наташа долго ворочалась в постели, и мысли уводили её в прошлое.
Она помнила детство, запах варёной картошки, облезлые обои в их маленькой двушке. Помнила, как Коля, на два года старше, всегда пытался доказать, что сильнее. Толкал, отбирал игрушки, смеялся, когда она плакала. А мать... мать никогда не вмешивалась. «Ты же девочка, будь умнее», — вот и всё, что она говорила.
У них с Колей была одна мать, но разные отцы. Мать Наташи никогда не была замужем, но кажется, в жизни делала ставку только на мужчин, рожая им детей и рассчитывая, что они будут содержать её. И с отцом Наташи этот трюк удался — он признал дочь, добросовестно платил алименты и помогал все годы, хотя общался с дочерью мало. А вот отец Николая, который родился на два года раньше, исчез в неизвестном направлении задолго до рождения сына.
Из-за этого мать всегда жалела Колю, а вот Наташу, напротив, ничуть. Иногда ей даже казалось, что если бы не алименты, мать давно бы нашла способ от неё избавиться.
Брат всегда чувствовал нелюбовь матери к Наталье и своё превосходство, поэтому не стеснялся толкнуть, отобрать, спихнуть на сестру домашнюю работу. В школе у Наташи любимым предметом была химия, а ещё... физкультура. Она старательно занималась, даже ходила в секции, мечтая стать сильной и дать отпор нахальному братцу.
И так оно и вышло. Наташа к 15 годам выросла, стала высокой и стройной девушкой, на полголовы выше брата. Она пошла в отца. Брат же был похож на мать — низкорослый и тщедушный. Правда, недостаток физической силы он компенсировал злостью и двуличием. Травить сестру было его любимым развлечением. И однажды она не выдержала.
Когда брат снова толкнул её в коридоре, она так врезала ему учебником по истории, который держала в руках в тот момент, что он отшатнулся, а потом неделю маскировал синяк под глазом материной тоналкой. Конечно, он нажаловался, представив дело так, что Наталья сама на него напала ни с того ни с сего. И конечно, ей влетело от матери. Но зато брат больше никогда не пытался поднимать на нее руку.
Отец... её отец. Он не жил с ними, но всегда был где-то рядом, словно тихая тень. Алименты исправно приходили каждый месяц, и именно на них семья держалась. На эти деньги мать покупала продукты, одежду, даже копила на ремонт. Виделись они редко, и Наташа, не привыкшая к отцу, стеснялась его. Зато кроме алиментов на все праздники и каникулы от него приходили денежные переводы. И хотя мать всегда делила эти деньги на троих, все же и Наталье что-то доставалось. Для Наташи это были не просто деньги на подарок, это был знак: у неё есть отец, пусть и не рядом, но он заботится.
А потом ей исполнилось восемнадцать. Алименты закончились. И в тот же месяц мать без тени сомнений сказала:
— Ты теперь взрослая. Работай. Снимай жильё. Тут нам тесно, вы с братом взрослые уже, а теснитесь в одной комнате. Куда это годится? Но Коля учится в вузе, ему важнее.
О том, что Наташа тоже хочет учиться, даже и речи не шло.
Тот день Наташа запомнила надолго. Она вышла из дому с сумкой на плече, оглянулась на двери подъезда и не верила, что это правда. Села на скамейку и, стараясь не заплакать, позвонила отцу...
***
Прошло два года. Наташа всё-таки поступила в институт, отец помог снять квартиру и даже оплачивал ее первое время, но слишком пользоваться его добротой Наташа стеснялась, тем более что у отца была жена. Поэтому Наташа с самого начала подрабатывала репетиторством, благо училась она хорошо. Особенно любила химию — предмет, который мало кому дается легко. Но все же иногда она сидела в парке и думала: «У меня никого нет, — а потом, сморгнув непрошенные слёзы, добавляла: — Никого, кроме папы».
А потом случилось то, чего она никак не ожидала — отец умер. Она приехала на похороны, почти не чувствуя ног. Её сердце рвалось — слишком рано, слишком внезапно. Она всё надеялась, что со временем сблизится с ним, подружится, но теперь этого не случится никогда...
А спустя несколько недель — письмо от нотариуса. Отец оставил ей две квартиры. Одну — ту, что досталась ему от матери, Наташиной бабушки, которую Наташа не видела ни разу в жизни. Вторую, по словам его жены, он купил специально для дочери. В ней Наташа поселилась сама — уютная, светлая, с большим балконом и видом на тополя. Вторую она сдавала, и благодаря этому могла спокойно учиться, не думая о подработке.
Это было впервые, когда жизнь повернулась к ней лицом. Она чувствовала в этих стенах отцовскую заботу, его невысказанные слова: «Доченька, я о тебе подумал».
Но когда мать и Коля узнали о наследстве... всё изменилось.
***
На следующий день в три часа звонок в дверь раздался точно по расписанию. Наташа открыла — на пороге стояли мать и брат.
Мать, в светлой блузке, с настороженным и любопытным взглядом. Коля — уверенный, со слегка нахальной улыбкой и с папкой под мышкой.
— Ну, здравствуй, — мать протянула руки, будто ничего не произошло между ними.
Наташа молча отступила, впуская их. Они прошли на кухню. Мать огляделась и даже одобрительно кивнула:
— Красиво ты устроилась.
Коля сразу перешёл к делу:
— Слушай, Наташ, мы все в курсе, что тебе отец оставил квартиры. Так вот, по справедливости, ты должна поделиться.
— Должна? — Наташа подняла брови.
— Конечно, — вмешалась мать. — Мы же семья. Коля твой брат. Он сейчас на последнем курсе, ему нужно жильё. Нехорошо молодому человеку жить с матерью. И я хочу отдохнуть, может быть, личную жизнь устроить... А ты одна. Две квартиры тебе зачем?
Наташа почувствовала, как внутри поднимается та самая старая волна боли и злости.
— Вы серьёзно думаете, что после всего... я вам что-то должна?
— Не начинай, — мать резко повысила голос. — Ты живёшь благодаря своей семье! Я тебя растила!
— Растила? — Наташа усмехнулась. — Это называется «растила», когда выгоняешь дочь на улицу в восемнадцать?
Коля фыркнул:
— Да ладно, не драматизируй. Мы же тогда сами еле тянули. Но сейчас у тебя есть возможность помочь. Ты не можешь быть такой жадной.
— Я не жадная, — твёрдо сказала Наташа, вставая из-за стола. — Я просто больше не позволю вам себя использовать.
Мать вскочила:
— Наташа! Мы твоя семья!
— Семья? — девушка посмотрела на них твёрдым, ледяным взглядом. — Семья — это те, кто рядом, кто тебя любит. Вы выставили меня на улицу и два года от вас не было даже звонка. У меня нет семьи.
Она подошла к двери и открыла её.
— Уходите.
Коля хотел что-то сказать, но, встретив её взгляд, промолчал. Мать шумно вздохнула, покачала головой и первой вышла в коридор. Дверь захлопнулась за ними глухо, как будто кто-то поставил точку в этой истории.
Наташа опустилась на стул, руки дрожали, а сердце колотилось, как птица в силках. Но вечером, когда она успокоилась, она впервые за долгое время почувствовала лёгкость. В квартире было тихо. Она понимала: теперь по-настоящему начинается её собственная жизнь.
***
Через несколько дней Наташа шла по городу, по залитым солнцем августовским улицам. Люди вокруг спешили кто куда, торговки выкладывали яблоки на лотках, дети визжали возле фонтана. А она вдруг поймала себя на том, что улыбается.
Не из-за весёлого разговора или шутки, а просто так — оттого, что внутри стало тихо и легко.
Она думала о том, что отец оставил ей не только квартиры. Он оставил ей опору. Возможность сказать «нет». Возможность жить, не оглядываясь.
Он как будто шепнул: «Я рядом, доченька. И теперь ты сама решаешь, с кем идти дальше».
Проходя мимо цветочного ларька, Наташа остановилась. На полке стояли крохотные фиалки в пластиковых горшочках, зелёные, живые. Девушка выбрала одну — с нежными лиловыми цветочками, словно в ней собралось всё то новое, что начиналось в её жизни.
Дома она поставила горшок на подоконник. Солнце упало на листья, и они будто ожили, потянулись к свету. Наташа провела пальцами по лепесткам и прошептала:
— Ну что, начнём с чистого листа?
И впервые за долгое время она почувствовала: впереди действительно будущее. Её собственное.
Читайте ещё истории из жизни: