Служба на бронепоезде имеет, конечно, свою специфику. Будучи грозным оружием на полях сражений гражданской войны, бронепоезд между тем имел уязвимость в виде привязки к железнодорожным путям и естественной ограниченности манёвра. Поезд оказывается в ловушке, как только врагу удается перерезать пути сзади и спереди состава. Ничего не скажешь, драматическая ситуация для команды. Только чудо может спасти её. В доме Русского зарубежья мне удалось найти живой материал про один такой случай в 1919г., имевший место с тяжелым бронепоездом белых “Иоанн Калита”. Воспоминания подготовлены для эмигрантской печати в 1959г. и подписаны неким поручиком Комшня. Проанализировав канву событий, я понял, что Комшня - это псевдоним Всеволода Антоновича Курбаса (1897-1967), служившего на Иоанне Калите, - поручика К.
Между прочим, в рассказе К. "Волноваха" упоминается имя Хрущева, советского лидера. Возможно, бывший белогвардеец решил не показывать в 1959г. свою фамилию советским спецслужбам, как, впрочем, и фамилии своих тогда здравствующих сослуживцев, - на всякий случай. Примечательно, что материал "Комшня" был хорошо использован в известной работе 60-х А.А.Власова “О бронепоездах Добровольческой армии”. На работу Власова сразу же откликнулся командир Курбаса “в том эпизоде” В.К.Федоров. Таким образом, в данном очерке вы имеет возможность познакомиться с живым оригиналом полного рассказа о спасении белого бронепоезда в 1919 году (с моими комментариями в начале). Курбас-Комшня обозначен в нем, согласно тексту, как поручик К.
К: Срок немалый – сорок лет. Многое забылось – лица, места, события. Но некоторые переживания врезаются в память на всю жизнь во всех своих подробностях. Эпизод под Волновахой и относится к таким именно переживаниям для всех его участников, то есть для боевой смены бронепоезда “Иоанн Калита”, вышедший на фронт 17, а по новому стилю 30 мая 1919 года. С началом весны стали ожидать на нашем фронте появления подкреплений и нового, до того неведанного, а известного только по наслышке, оружия – танков. До этого нам, после упорных боёв с 9 красной дивизией (9 полков – от 72 до 81 включительно, в составе одного из которых, как говорят, находился теперешний “коллективный вождь” Никита Сергеевич [Хрущёв, политком 2 батальона 74 полка – О.Д.]) пришлось отдать чуть ли не весь Донбасс, кроме Иловайской и Харцызска.
В первый же день наступления [10/23 мая] наш Гриша М. подбил красный бронепоезд [Карл Либкнехт], а танки привели красных в панику и отбросили далеко на север. После этого нас перебросили на “Вторую Екатерининскую” жел.дорогу, огибающую в этом месте Донбасс с юга. Постепенно [мы, белые,] занимаем станции Моспино, Ларино, Караванную и Долю, а по Мушкетовской ветке – Чумаково. База [нашего бронепоезда] обосновалась на станции Караванной. За это время генерал Шкуро [кавалерийский корпус] сделал огромный скачок на запад, заняв Гришино. На юге был занят Мариуполь. Красных в нашем районе не было, зато появились махновцы, заключившие в это время пакт с большевиками. Махновцы в этой время уже переформировались из банд в дивизии [одну дивизию – О.Д.] – на нашем участке стояли части “3 Заднепровской” дивизии. [Махно “самостийно” в мае 1919 провозгласил свою 3-ю Заднепровскую бригаду, причисленной к 7 советской дивизии, в 1-ю повстанческую дивизию – О.Д.]
И вот в один из этих дней, когда, казалось бы, силы красных были сломаны и произошел с нашим поездом случай, который поистине можно назвать “чудом”. Вот как это было. От Караванной до Юзовки в то время считалось около 6 верст. Сейчас, по словам новых эмигрантов [из СССР] город дошел уже до самой Караванной. Сама станция, хотя и узловая, ничего интересного не представляла – при ней был лишь жалкий станционный поселок да большой кирпичный завод Животовского, к тому времени изрядно разрушенный, как и дом владельца завода. Но беседка в саду сохранилась, и в ней – под крышей – нашёл я томик Ростана, приложение к “Ниве” [журналу] – “Орлёнок”, “Шантеклэр” и т.д. Кто и при каких обстоятельствах оставил там это единственное воспоминание о мирном быте?
Накануне шёл сильный дождь, а вечером прибыли две особы, назвавшиеся агентами нашей разведки - молодая миловидная девушка и мешковатый дядя, я бы сказал, семинарского типа. Их накормили ужином, они переночевали у нас на поезде, и утром мы взяли их с собой, чтобы высадить их на станции Доля, откуда они должны были проследовать дальше, имея первой целью греческое село Малый Кременчик. Наш бронепоезд был накануне подбит и пришлось идти (который уже раз) одним составом с “вспомогателем” – впереди броневой состав, в середине обычный “черный” паровоз, затем длинный ряд товарных вагонов вспомогателя. [ВРИД Командующего “Иоанн Калита” В.К.Федоров дает на тот же день такую картину - Бронепоезд состоял из (по порядку, начиная спереди): двух предохранительных платформ с починочным материалом и инструментом, одного бронированного вагона с тремя пулеметами, одной угольной платформы со снятыми щитами и поставленной на нее 6-дюймовой пушкой Кане (с двенадцатью снарядами), небронированного паровоза и одного блиндированного вагона вспомогательного поезда” Почему-то Федоров отрицает наличие восьми товарных вагонов вспомогательного поезда, кроме одного, остальные семь возможно оставили где-то по пути к Волновахе - О.Д.].
К: Трогаемся.. Наши солдаты с явным неодобрением смотрят на нашу пассажирку – примета несчастья. Погода дивная, высоко в небе поют жаворонки. Жадно вдыхаю запах пробуждающейся степи. Но вот и Доля, занятая батальоном Самурского полка. Настроение у солдат радужное – шум, гам, пение, гармошка… Оставляем там наших пассажиров и двигаемся дальше. Еленовку проезжаем благополучно, но на ст.Велико-Анадоль командующий поездом капитан Ф.[Федоров] (ныне благополучно здравствующий в Вашингтоне), сошедший на станции для ориентировки о положении, возвращается с таинственными словами – положение тревожное. Тем не менее трогаемся дальше, лишь убавив ход и останавливаемся у стрелок Волновахи.
Капитан Ф. уходит на станцию за указаниями к начальнику боевого участка, командиру батальона какой-то нам до тех пор неизвестной части из отряда генерала Виноградова [Сводно-гвардейского батальона – О.Д.] Почти одновременно с его возвращением показывается дымок со станции Хлебодаровки – следующей станции Второй Екатерининской жел.дороги, которая от Волновахи резко сворачивается вправо- на запад. Вскоре из-за складки местности появляется компания – впереди вспомогатель, немедленно начинающий чинить путь, за ним бронепоезд, дальше длинный товарный состав, по-видимому, с солдатами. Капитан Ф. немедленно открывает огонь, красный бронепоезд [Спартак – О.Д.] отвечает. Огневое состязание длится недолго – минут двадцать. Положение для красных явно невыгодное – их три поезда прекрасно видны и представляют собой широкую цель, а наш поезд для них – цель узкая, к тому же проектирующаяся на лес [то есть бронепоезд “сливается” с лесом при взгляде со стороны красных – О.Д.]. Стреляли они очень неудачно, а были ли с нашей стороны попадания – трудно сказать, во всяком случае, наши снаряды ложились неплохо. Словом, наши “аргументы” оказались сильнее, вся компания задымилась и скрылась за горизонтом.
Подходит время обеда. Команда располагается вокруг платформ на зелёной траве. Обед традиционный – котлеты, хлеб, чай. Хлеб – тоже по традиции – разрезаю я, каждый каравай делю радиусом на шесть частей. Как приятно поев, развалиться на свежей траве, отдохнуть и забыть обо всём. Ещё не все допили чай, как вдруг вызвали капитана Ф. к командиру батальона. Почувствовав что-то неладное, я встал и пошёл к бугру, по-видимому, разрытому кургану, которых в тех местах множество. На бугре лежало два солдата - “виноградовца”. Изрядно шлёпая засаленными картами, они резались в подкидного дурака. На меня они не обратили внимание. Я стал всматриваться в западный горизонт и сразу увидел много каких-то палочек. Что бы это было?, -мелькнуло в голове. Для виноградных кольев как будто малы, а для хмелевых тычек – велики. И вдруг заметил я, что “палки” увеличиваются в росте и движутся фронтом прямо перпендикулярно к нашему поезду. Ясно – идёт цепь, и идёт довольно быстро. – Что же вы, черти, зеваете, - закричал я на солдат. “Смотрите, красная цепь лезет.” Оба вскочили враз. – Ух, и до чёрта же сволочей!, - закричал один. – Жарь, Мишка, до командира, а я пока тут буду. И он стал быстро рассовывать карты по карманам.
Мишка побежал к станции, а навстречу ему шёл капитан Ф. Вид у него был озабоченный. Он отозвал нас, четырех офицеров, в сторонку. “Дело плохо”, - сказал он. Сейчас со ст.Велико-Анадоль телефонировал начальник казачьего разъезда [о том], что к станции подходят густые цепи махновцев. Его разъезд не в силах защищать станцию и отходит к селу Ново-Троицкому. Это значит, что нам придётся [назад] пробиваться через Велико-Анадоль, так как там уже наверное махновцы”. Я предложил уходить по мариупольской ветке на ст. Корань, имеющую и уголь, и воду, где и выждать события, так как Шкуро не сегодня-завтра выйдет в тыл этим “нашим” махновцам. “Маневры делать уже поздно”, сказал он [кап.Фёдоров], - поедем как есть. То есть сейчас вспомогатель пойдет впереди, паровоз посредине, притом задом наперёд, а боевая часть – сзади. – “Поручик К., - сказал он мне, - берите одного “Максима” с лентой и идите в последний, то есть теперь уже первый вагон вспомогателя. Стреляйте в каждого, кого увидите на полотне. “Слушаю”, ответил я. Взял [пулемет] “Максимку” и потащил его мимо всего поезда по лужам от вчерашнего дождя”.
Продолжение рассказа следует
Очерк по рукописи В.А.Курбаса 1919 года! с общим рассказом о бронепоезде Иоанн Калита, - рукопись обнаружена мной в ГА РФ см. по ссылке
Очерк включен в Подборку Гражданская война блога Друг Истории
Признателен за лайки, подписку и донаты на развитие канала) Душин Олег ©, Друг Истории №370, следите за анонсами публикаций на Tелеграмм канале Друг Истории и в группе вк
