17/30 мая 1919г. тяжелый бронепоезд белых “Иоанн Калита” попал в очень неприятную ситуацию, когда обратный путь из Волновахи ему перерезали махновцы. Снарядов для единственного орудия практически не осталось. Двигаться вперед в расчете на то, что поезд махновцы не обнаружат на станции Корань и подоспеют свои? – Временно Командующий поездом капитан Федоров решил иначе – двигаться задним ходом на прорыв назад - к Еленовке. Что ж, продолжаем рассказ об этом военном приключении его героического участника поручика К (В.А.Курбаса), который ехал с пулеметом Максим в ставшем переднем вагоне. Всего на БЕПО “Иоанн Калита” было 3 пулемета.
Продолжение. Ранее см. Белый бронепоезд в ловушке у махновцев. Навечно в памяти - Волноваха. Рассказ офицера. 1919
Как указал кап. Федоров: “Я решил, что ждать, пока нас окружат и подорвут пути с двух сторон, было бы неразумно и малодушно. Переместив один пулемёт на вагон вспомогательного поезда, я повел бронепоезд на прорыв через занятую красными станцию Велико-Анадоль. Я рассчитывал на быстроту наших действий, на храбрость добровольцев, на моральное воздействие на неукрепившегося ещё противника и, конечно, на Бога”…
К: Вагон, куда я залез, был обычный товарный, но с бойницей впереди и весь очень примитивно “бронированный” изнутри шпалами. Он служил убежищем для рабочих вспомогателя во время обстрела. В вагоне было человек шесть рабочих; каждый из них заряжал винтовку, так как обстановка им по какому-то “беспроволочному телеграфу“ уже была известна. На полках лежало несколько лопат, кирок и прочего инструмента. Как только я влез в вагон, поезд тронулся.. Всматриваюсь в лица рабочих. Трудно разгадать, на чьей стороне их симпатии. Во всяком случае, сейчас они вместе с нами. Наша судьба – их судьба. Останешься жив, попадёшь в плен, всё равно не докажешь, что “не верблюд”. Значит, надо защищаться и в случае чего, продать свою жизнь подороже.
Мой “Максимка” с продёрнутой лентой выглядывал из амбразуры, из которой видно набегающее полотно. Сейчас же за станцией начинается огромный лес – Велико-Анадольское лесничество (между прочим, сплошь искусственные насаждения). Смотрю по верстовым столбам – вот уже 5 вёрст до Велико-Анадоля, вот – четыре, вот – три. Лес полон жизни, свежей зелени, птичьих голосов. Неужели мы идём на смерть?
В двух верстах от станции лес кончается и начинается глубокая выемка. Неужели они ещё не успели дойти!? И вдруг вижу две фигурки, перебегающие полотно недалеко перед поездом – справа налево. Даю пулемётную очередь и сразу начинается беспорядочная стрельба слева, справа и с нашего поезда. Мой пулемет заедает, продёргиваю ручку, но на полотне уже никого не вижу. Беру карабин и стреляю вверх, откуда летят пули. Двери вагона широко открыты, пули пролетают между нами. Как это ещё никто не ранен? Ррр… на что-то налетели. Вагон подпрыгивает, не катит дальше… Неужели это всё? Вряд ли.
Что они там, на паровозе, с ума сошли, что ли? Вместо того, чтобы замедлить ход, поезд всё развивает скорость. Вагон полон дыма… Пролетаем станционное здание, - там никого не видно. Из-за какого-то магазина обдают нас залпом, а, может быть, это был пулемет, так быстро всё происходит, что не успеваешь разобраться. Лица у рабочих потные, возбужденные. Вдруг вагон подымается, людей отбрасывает назад, один из рабочих чуть-чуть не вылетает из двери. Затем вагон опять падает вперёд. “Ну, капут”, думаю я. “Сейчас сойдем с рельс и будет катавасия вроде Невинномыской” [В ночь на 14/27 окт. 1918 Морской бронепоезд, будучи в окружении красных, наскочил на груду шпал и был оставлен командой, многие, включая командира, погибли– О.Д.].. Нет, как это ни удивительно, едем дальше. Но едем как-то странно, будто прыгая по рельсам. Выглядываю из левой двери – вот в чём дело, задний скат идёт по шпалам, но передний, по какой-то совершенно непонятной случайности встал обратно на рельсы.
В этот момент мы равняемся с железнодорожным переездом. Оттуда выскакивают всадники – около полуэскадрона (до 30-40 – О.Д.). Мы яростно обдаём их огнём. Вижу, как несколько коней встают на дыбы, некоторые всадники сваливаются. А поезд [едет] всё быстрее и быстрее. Теперь, думаю, обязательно загонят в тупик. Представляю себе, как это мы взлетим вверх по тупику, а затем полетим вниз, и вся масса поезда навалится на нас. На ум приходит Соллогуб: Качай же, черти, качели. Всё выше, выше.. Ах!
Нет, как будто вышли за последнюю стрелку. Сейчас надо во что бы то ни стало задержать поезд – махновцев уже не видно. А с нашим вагоном делается что-то нехорошее. Правда, буфера следующего вагона в него врезались и до известной степени его поддерживают. Но с другой стороны, эти же буфера разрушающе действуют на шпалы, составляющие “бронировку” вагона. Многие из скреп, держащих эту “броню”, уже отпали, и весь вагон напоминает карточную коробку, собирающуюся развалиться с секунды на секунду. Беру деревянную лопату и начинаю махать ею из левой двери. Вверх и вниз, вверх и вниз… Поезд замедляет ход, вот он останавливается возле дорожной будки с надписью: 102. К нам подбегает масса возбуждённых людей, в том числе и капитан Ф. – “Что у вас, всё в порядке”, - слышится десяток голосов сразу. – Приблизительно, - отвечаю я. “Только вот вагон надо выкинуть. Взгляните, в каком он состоянии”
Действительно, “наш гробик на колесах” весь как-то перекосился и явно дышал на ладан. Самую большую сенсацию, конечно, произвёл скат, сошедший с рельс. Многие крестятся от удивления и от благодарности провидению. Появляется и командир вспомогателя, подпоручик З., которого впопыпах позабыли предупредить об опасности, и он сидел в своём вагоне за чаепитием, когда пули стали пробивать вагон. Он делает распоряжение о выкидке вагона с помощью домкрата (рабочие его [домкрат] называют “Панкратом”).
Предварительно они выбирают из вагона своё имущество и инструмент, а я забираю своего “Максимку Горького” и ленту. В это время махновцы начинают проявлять активность - их цепь от станции начинает двигаться в нашу сторону. Но пара наших пулеметов [c крыши вагона – О.Д.] заставляют их залечь. Совершенно неожиданно возле поезда появляется какой-то пожилой мужичёнка на неосёдланной лошади. Капитан Ф. его задерживает и на его лошади гарцует в Ново-Троицкое к казакам. Через некоторое время он возвращается и сообщает, что казаки обещают помощь. И действительно, на горизонте скоро появляется редкая казачья лава, которая, конечно, имеет исключительно психологическое значение. Махновцы ещё раз пытаются наступать, но наши пулеметы заставляют их опять залечь.
Капитан Фёдоров подал этот момент иначе в более "пристойном виде": “В это время я увидел к востоку от железнодорожного пути казачий разъезд, послал к нему одного солдата, воспользовавшись пасущейся вблизи лошадью. Начальника разъезда (10-12 человек) я попросил сделать демонстративное движение в обход левого фланга противника, а пулемётчикам приказал открыть огонь. ”
К: “За это время у домкрата работают и за страх, и за совесть. Вот вагон приподымается, вот он сваливается на бок, но совсем близко от полотна, так близко, что ещё вопрос, не зацепят ли за него паровозные цилиндры и кронштейны пушки “Канэ”. Малый ход назад – всё проходит, но цилиндры – в каком-нибудь дюйме от брошенного исторического вагона… Перед Еленовкой начинает падать дождь. Возбужденный начальник станции выбегает нам на встречу. “Ну, слава богу, а то мы все были уверены, что вы погибли.” Капитан Ф. посылает донесение “домой” – на базу. Потери наши – двое раненых, и то пустяково.
Подъезжаем к базе уже в сумерках. Одновременно с нами подходит от Иловайской длинный эшелон с донскими казаками 44 полка. И вдруг вижу, - из одного вагона выходит никто иной, как наш боевой командир – полковник З. [Зеленецкий] (ныне здравствующий в Париже). Он был ранен ружейной пулей под ст.Ханженково, на наблюдательном пункте у “Трех бугров” и уже через неделю вернулся на поезд. За ним, я вижу, выносят наши солдаты какие-то ящики – один, два, три, четыре… Оказалось, раздобыл он где-то спирту. За ужином, как водится, было немало выпито. Да и как не выпить по такому случаю?” По рассказу кап.Федорова, Зеленецкий приехал с починенными: 42-линейной пушкой и бронированным паровозом.
К: “Через два дня ударил Шкуро на “наших” махновцев и разбил их в пух и прах. Много их попало в плен и впоследствии служило у нас, - во 2-м Корниловском полку капитана Пашкевича. Брали они и Курск, и Орёл. Разговаривали с одной группой пленных на той же Волновахе, я спросил их, были ли они в тот день на Вел.Анадоле? – “А то як же, булы”, - ответили они все в один голос. – “А что бы вы сделали с нами, если бы нас захватили?” – “Звисно що”, - ответил один из них, молодой веснушчатый парень, скаля в зубы: “вывели б у расход”.
От железнодорожника узнали мы причину нашего спасения. Дело было в том, что мы, не делая маневров, вернулись по “неправильному” (левому) пути, а ждали нас по правильному и его изрядно попортили. А увидя наш поезд, они успели только наспех бросить поперёк рельс одну доску и один скат от тележки, служащей для перевозки рельс. Осталось неясным, какую сложную траекторию произвел бы этот скат, чтобы выскочить наружу в период между сходом с рельс второго ската нашего вагона и подходом следующего вагона. Ещё до того выяснилась для меня причина такого быстрого хода поезда – одной из первых пуль была пробита трубка [воздушного] тормоза Вестингауза [поэтому колодки не зажимали колеса - О.Д.], отказал и ручной тормоз. И только уже за станцией, где начинается подъем, нашему Ивану Михалычу (“цивильный” машинист) удалось остановить поезд. Из рассказа кап. Федорова: “ Я спустился к машинисту и от него узнал, что тормозная трубка перебита пулей, но мы можем двигаться так, пока железнодорожный путь прямой, а при повороте сойдем с рельсов. На наше счастье, дальше шел подъем, и мы, пройдя полторы версты, остановились как раз перед поворотом”.
К: "Потери махновцев были тоже невелики – человек 10 убитыми и ранеными – при быстром движении поезда ничего удивительного". Напротив, сам рассказ белого офицера удивительно литературен.
Очерк по рукописи В.А.Курбаса 1919 года! с общим рассказом о бронепоезде Иоанн Калита, - рукопись обнаружена мной в ГА РФ см. по ссылке
Очерк включен в Подборку Гражданская война блога Друг Истории
Признателен за лайки, подписку и донаты на развитие канала) Душин Олег ©, Друг Истории №372, следите за анонсами публикаций на Tелеграмм канале Друг Истории и вконтакте