Центральный образ "Попытки к бегству" – шоссе с бесконечно движущейся колонной машин. Они выходят из одной воронки, наполненной дымом, и уходят в другую, такую же, и этот поток машин необъяснимым образом никак не прекращается. Борис Стругацкий, отвечая на вопросы читателей, растолковывал этот образ так: "«Дорога машин» – символ неуклонности хода Истории, который (ход) задан не нами и не нам его изменить". Собственно, в повести эта тема хода истории и невозможности его изменить, она лежит на поверхности и в первую очередь обращает на себя внимание. Посыл авторов кажется очевидным, но посмотрим, что тут можно ещё обнаружить интересного.
Это продолжение заметок о повести братьев Стругацких "Попытка к бегству".
Начало здесь >>
"Пока не исчезнут машины"
"Дорога машин" – это, предположительно, следы деятельности Странников, загадочной внеземной цивилизации, опережающей технологически даже сверхразвитую цивилизацию землян Мира Полудня. В последующих книгах "полуденного" цикла они будут играть всё большую роль, но пока эта роль ограничена тем, что они выступают источником необъяснимого и необъясняемого, синонимом тайны.
Устройство бесконечной дороги и самих машин необычно даже для "продвинутых" землян, а для местного народа планеты Саула, находящегося по земным меркам на уровне то ли древней рабовладельческой, то ли раннесредневековой культуры, это и вовсе чудо и священный символ вечности. Наподобие известных нам космогонических мифов на Сауле существует легенда о том, как давным-давно с красной луны упали ящики с красной водой, которая проделала в земле две дыры и наполнила их дымом. "С тех пор один дым рождает машины, а другой дым глотает машины, и так всегда будет". Машины включены даже в титул правителя этой земли: "Великий и могучий утёс, сверкающий бой, с ногой на небе, живущий, пока не исчезнут машины".
Фирменный приём Стругацких: ирония у них почти постмодернистски дополняет и оттеняет любую эпичность и драматизм происходящего. "Машины" в таком контексте звучат, конечно, комично, но при этом они символизируют незыблемость того ужасного порядка, который царит на планете, и именно машины Саул расстреливает в отчаянной попытке сломить такой порядок.
— Чепуху я сделал, — горестно сказал Саул. — Ругайте меня. Но все равно начинать здесь нужно с чего-нибудь подобного. Вы сюда вернетесь, я знаю. Так помните, что начинать нужно всегда с того, что сеет сомнение…
Для всех деспотических систем крайне важна вера в их вечность и неизменность, а подкрепляют её наглядные, вещественные символы. Поэтому и "Великий утёс" провозглашается "живущим, пока не исчезнут машины". Но в вещественности символов заключена и их слабость. Даже если ты не можешь изменить то, что происходит сейчас, можно попытаться хотя бы посеять сомнение в том, что так будет происходить всегда, – эта мысль выражается поступком Саула, и эта мысль пока далека от "фатализма", который часто усматривают у Стругацких уже в "ПкБ".
Обычно в качестве ключевой мысли всей повести приводят спор Саула с оптимистичными "полуденными мальчиками" Антоном и Вадимом, который начинается такими словами:
— Вы понимаете, что вы хотите сделать? Вы хотите нарушить законы общественного развития! Вы хотите изменить естественный ход истории! А знаете вы, что такое история? Это само человечество! И нельзя переломить хребет истории и не переломить хребет человечеству…
И далее ещё более пламенное:
— Нет, голубчики, коммунизм надо выстрадать. За коммунизм надо драться вот с ним, — он ткнул трубкой в сторону Хайры, — с обыкновенным простаком-парнем. Драться, когда он с копьем, драться, когда он с мушкетом, драться, когда он со «шмайссером» и в каске с рожками. И это еще не всё. Вот когда он бросит «шмайссер», упадёт брюхом в грязь и будет ползать перед вами — вот тогда начнётся настоящая борьба! Не за кусок хлеба, а за коммунизм! Вы его из этой грязи подымете, отмоете его…
Но, во-первых, если бы всё ограничивалось только этими заявлениями, то мы бы и имели не художественное произведение, а меморандум в развитие программы XXII съезда КПСС.
Во-вторых, даже из этих двух фрагментов речи Саула видно, что вопрос не идёт о бездействии, о "фаталистическом" принятии существующего порядка вещей, мол, если "нельзя переломить хребет истории", то и делать тут нечего, пусть история сама и разбирается. Не так, конечно.
Кстати, Саул говорит ещё и такое, например:
— Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть активнее, чем зло, иначе все остановится.
А главное, что вся его сюжетная линия представляет из себя борьбу двух мотивов, двух невозможностей – невозможности изменить ход истории и самих людей и невозможности, видя всю несправедливость и страдания, бездействовать, отвернуться, убежать.
Дмитрий Быков так трактует основную тему "ПкБ":
"Дело же не в том, как думали сами авторы, что нельзя сбежать из своей эпохи, нельзя её предать, надо её прожить — это узкий, частный смысл. Ужас в том, что вообще нельзя сбежать из мира, как мы его знаем. Всякая попытка к бегству приведет нас на другую планету, где всё то же самое, где люди с позолоченными ногтями — это представители бывшей аристократии — в дерюге лежат на снегу. Куда бы ты ни сбежал, за тобой сбежит твое отчаяние, за тобой сбежит твоя судьба."
Правда, в такой трактовке теряется элемент активного участия человека в своей судьбе, пусть и неизбежной, элемент выбора, этического выбора. Такого, который делает Саул.
Все посты о книгах Стругацких собраны здесь.
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Особая благодарность тем, кто найдёт возможность поддержать канал донатом, это поможет вести его регулярнее.
Можно подписаться также на телеграм-канал автора.
Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Что ещё интересного в этом блоге:
