Советский средний танк Т‑34 — это не просто машина. Это технический вызов времени, сплав гениальной инженерии и предельной простоты. О нём написаны сотни статей, тысячи отчётов и миллионы воспоминаний. Чем же был так хорош этот танк? Для ответа на этот вопрос, нужно рассмотреть его во всех деталях.
Немного предыстории
Путь к созданию среднего танка Т-34 начался ещё в 1934 году, когда был представлен опытный колёсно-гусеничный танк Т-29. Это была неплохая машина, хоть и несколько устаревшая ещё в момент создания, своеобразный гибрид из среднего танка Т-28 и колёсно-гусеничного БТ-7. В то время танки с колёсно-гусеничной ходовой частью были компромиссным решением - дело в том, что качество стали, использовавшейся при создании траков, оставляло желать лучшего. Соответственно, ресурс гусениц был очень низким и переход на колёса был настоящим спасением. Ведь куда легче и дешевле заменить резиновый бандаж на колёсах, нежели производить гусеничные траки, которые ломались через неполную тысячу километров хода? Однако советская металлургия развивалась, и уже к 1936 году были представлены новые марки сталей, которые имели куда больший ресурс хода, в том числе и благодаря новым методам обработки.
Оставался один плюс от колёсно-гусеничной ходовой части - скорость движения. К тому моменту на вооружении советской автомобильной и танковой промышленности не было достаточно мощных двигателей и трансмиссий к ним, чтобы разогнать танк до таких скоростей - сдвинуть машину на гусеницах несколько тяжелее, чем на колёсах. Но и одной силовой установкой тут дело не решить - нужны другие подходы к созданию подвески и ходовой части в целом. В общем, танки начала 30-х годов, и танки, созданные спустя 7-8-10 лет, это были абсолютно разные машины.
Главным нововведением середины-конца 30-х годов ХХ века в советской танковой промышленности можно назвать использование брони с рациональными углами наклона. Это позволяло создавать танки с серьёзной защитой без существенного увеличения массы боевой машины, а главную роль в обеспечении усиленной защиты играла геометрия. Расположение брони под большими углами относительно направления подхода снаряда позволяет повысить их стойкость в результате действия нескольких механизмов, в частности разрушения хрупкого бронебойного сердечника под действием изгибающих напряжений, либо в результате отклонения этого сердечника с увеличением угла от нормали к поверхности брони (денормализации) даже при сохранении поверхностной плотности брони. Такое воздействие проявляется наиболее сильно при небольшой абсолютной массе снаряда, и при небольших отношениях длины к диаметру снаряда. И в годы Великой Отечественной войны это было настоящим спасением. Однако уже в 50-х этот принцип работать практически перестал, с появлением в войсках стран вероятного противника бронебойных оперённых подкалиберных снарядов (БОПС), отличавшихся как большими удлинениями, так и более высокой массовой плотностью материала сердечника. При соударении удлинённого сердечника с гомогенной бронёй большой толщины траектория движения сердечника после начальной стадии внедрения в броню «по ходу» искривляется в направлении к нормали, а длина канала в плите будет занимать положение между длиной «по ходу» сердечника (эффективной толщины с учётом угла установки плиты) и толщиной плиты по нормали. Более того, деформированный сердечник действует как снаряд бо́льшего калибра, создавая в тыльных слоях брони напряжённо-деформированной состояние, облегчающее её разрушение по типу среза пробки, откола или их сочетания. Для современных БОПС сказанное характерно при углах установки плиты между 55° и 65°, в связи с чем более высокая стойкость брони может быть получена при её вертикальной установке.
Первой машиной, которая отвечала принципам нового бронирования практически полностью, был опытный средний танк БТ-СВ-2. Его корпус был создан с полным применением рационального бронирования, а следовательно, мог отражать практически любые снаряды противотанковых орудий, стоявших на вооружении армий стран вероятного противника. Однако он не мог выдавать нужной для боя маневренности - эпоха неповоротливой артиллерии уходила в прошлое, танки разрабатывали для борьбы с танками… Поэтому в войсках нужно было что-то иное. Решением стали проекты Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна, про которые вы могли видеть публикации раньше - это лёгкий колёсно-гусеничный танк А-20 и средний танк А-32.
Однако оба эти танка не совсем удовлетворяли военных - А-20, например, оснащался слишком тонкой бронёй, а также сложной системой колёсно-гусеничного привода. Сложная система привода означала затягивание ремонтных работ в случае поломок, а также требовала более высокой квалификации механиков. Вдобавок к тому моменту, как я уже писал, были разработаны новые марки сталей, более прочных к истиранию и поломкам при движении по твёрдым грунтам, каменистой почве и асфальту. Поэтому военные отдали своё предпочтение танкам А-32, которые были менее скоростными, но более проходимыми, а также обладали более мощным вооружением и толстой бронёй. И к слову, А-32 даже был принят на вооружение и его собирались выпускать серийно, предложив несколько важных доработок, когда руководитель проекта, Михаил Ильич Кошкин “внезапно” совершил свой знаменитый “рейд на Москву” в составе двух обновлённых прототипов А-32 с минимальными доработками. Своей акцией он преследовал две цели - продемонстрировал надёжность новых машин, а также показал их высшему руководству страны. Обновлённые прототипы (в них применялся целый ряд изменений конструкции) получили заводское обозначение А-34 и после некоторых доработок конструкции были приняты на вооружение как средний танк Т-34.
А-34
Рассказывая об истории Т-34, нельзя не рассказать о его предсерийном образце, А-34. Работы по их созданию были инициированы договором между заводом №183 и АБТУ РККА за номером 8/678 от 28 сентября 1939 г. Согласно этому договору, завод должен был сделать следующее:
- не позднее 15 января 1940 г. изготовить и подготовить к испытаниям два танка А-34;
- провести полигонные испытания двух танков и обстрел одного из них;
- доработать образец и изготовить рабочие чертежи;
- восстановить после полигонных испытаний один из танков.
Сроки для сборки двух прототипов были установлены сжатые - в этот промежуток времени необходимо было провести целый комплекс мероприятий по подготовке сборочных линий. Но прежде - нужно было доработать всю необходимую техническую документацию, проведя полный пересчёт конструкции. Это связано с тем, что на А-34 устанавливалась более толстая броня, что вызывало рост массы танка на шесть тонн. Для ускорения подготовки чертёжной документации, в КБ завода №183 было создано сразу восемь групп конструкторов, каждая из которых занималась своим делом:
- Проектирование деталей корпуса - Б.А. Черняк, Г.П. Фоменко, А.Ф. Толстиков;
- Проектирование башни - А.А. Молоштанов;
- Укладка боеприпасов - М.А. Набутовский и Н.Т. Якименский;
- Разработка орудийной установки - У.Е. Хлопенко;
- Группа дизельной силовой установки - Н.С. Коротченко, А.Я. Митник, Н.П. Горбенко, П.С. Сентюрин, Б.М. Шевченко, М.К. Кубата и Г.Л. Помогайбенко, П.П. Васильев, И. Кипаренко, М.Я. Штительман;
- Трансмиссионная группа - Я.И. Баран, А.И. Шпайхлер, В.М. Дорошенко, Н.И. Дудник и А.А. Шур;
- Группа ходовой части - В.Г. Мат.хин, Е.Т. Дикалов, С.М. Брагинский, Ю.А. Ходулин, И.С. Аккер и М.З. Лурье. Работы по ходовой части проходили при участии А.И. Шпайхлера;
- Электрическим и радиооборудованием, а также смотровыми приборами занимались В.Я. Курасов, А.А. Горбачёв, К.И. Зеленов, Л.Н. Капитановский, В.Е. Моисеенко, Н.Г. Изосимов, Р.А. Маркирер, А.С. Бондаренко и В.О. Дроботенко;
Проектирование деталей корпуса и башни танка А-34 было связано с определёнными трудностями - просто так взять и увеличить толщину бронелистов было нельзя. Первой и главной причиной было то, что военные затребовали максимальную защиту танка от попаданий 45-мм противотанковых пушек, что были распространены в армиях вероятного противника. Поэтому технические решения, применённые при создании А-32, не подходили. К примеру, борта А-32 состояли из двух частей - передней и задней, которые стыковались между собой при помощи сварки, а с внутренней части дополнительно усиливались металлической планкой. При попадании из крупнокалиберного пулемёта корпусу было “хоть бы хны”, а вот попадание 45-мм снаряда уже вызывало серьёзные деформации конструкции. Также было и в случае с носовой частью танка - именно поэтому эти детали решили делать монолитными. Такая конструкция и в отливке была несколько проще, и защиту танка увеличивала.
С производством деталей по чертежам завода №183 также возникла проблема - сталь марки 1-П, которая была основным продуктом Мариупольского завода, не подходила для танков. Именно поэтому для производства А-34 на заводе было решено использовать новую марку гомогенной стали Х-3, которая по всем расчётам лучше держала попадания снарядов. Но касалось это только деталей корпуса толщиной от 25 до 45 мм, более тонкие листы производились из стали 1-П. Ещё одной проблемой стала проблема производства цельных деталей - они были черезвычайно сложны в производстве, а также требовали мощного прессовочного и гибочного оборудования, а также обработки кромок (она тоже была непростой из-за твёрдости стали).
Но несмотря ни на что, к октябрю 1939 года оба прототипа были готовы. Примечательно то, что на прототипе №2 была установлена башня от не пошедшего в серию танка А-20, а также иные компоненты - оптические прицелы, смотровые приборы, механизм подъема пушки, приводы управления жалюзи, радиостанция, пулеметы, боеукладка с весовыми макетами артиллерийских выстрелов и пулеметными магазинами, запасные части, инструмент и принадлежности. Обе машины дополнительно нагрузили всяким металлическим хламом, доведя массу танков до 22-23 тонн и начали программу заводских испытаний. С 14 октября по 27 ноября обоими танками было пройдено 1534 км, из них 447 км – по грунтовым дорогам, 505 км – по целине, 527 км – по булыжным шоссе и 55 км – по сырому песчаному грунту. Кроме этого, танк А-32 дважды (после выхода из строя коробки передач и центробежного вентилятора) буксировался на завод № 183 другим танком, общее расстояние, пройденное машиной на буксире, составило 88 км. Специальные испытания по преодолению естественных и искусственных препятствий, предусмотренные программой испытаний, из-за неблагоприятных метеорологических условий проведены не были.
Огромное внимание уделялось надёжности работы компонентов, а именно силовой установки - она была ещё сыроватой к тому времени, но при дополнительной отладке демонстрировала неплохие показатели работы “в отказ”. За всё время испытаний было выявлено несколько десятков мелких неисправностей, устранение которых показало - танки А-34 строить целесообразно и даже полезно для будущего танковых подразделений РККА.
Также в сентябре 1939 года было определено изменение вооружения для А-34 - вместо планируемого Л-11 конструкции Маханова, на танки предписывалось устанавливать 76,2-мм пушку Ф-32 конструкции Грабина. Объяснялось это, согласно отчётам, «как имеющую преимущества перед пушкой Л-11 в смысле удобства обслуживания и эксплуатации, надежности работы, простоты конструкции, сборки и разборки, а также общей компоновки её для башни танка». Однако все эти изменения конструкции прототипов А-32 едва не привели к серьёзным проблемам - орудий в наличии не было, броня поставлялась с задержками, двигатели всё ещё находились на доработке, а “сверху” уже требовали новые машины. Поэтому, ещё в своём роде “недоделанные” А-34 с максимально возможной подготовкой к войсковым испытаниям, были переданы военным для проведения войсковых испытаний. По их завершению, председатель военной комиссии полковник В.М. Черняев направил заместителю народного комиссара обороны СССР командарму 1 ранга Г.И. Кулику докладную записку № Б/1/00155 о ходе войсковых испытаний танков А-34, в которой сообщил следующее:
«Первый танк А-34 прошел по состоянию на 4.3.40 г. – 1350 км.
За время испытаний имел следующие дефекты: вышел из строя двигатель В-2 через 32 часа работы (причина – пробой газов). Двигатель В-2 августовского изготовления 1939 г. Три случая выхода из строя вентилятора (вентилятор серийного образца, в котором обнаружили трещины в лопатках).
Один случай выхода из строя ведущего колеса гусеничного хода (при боковом ударе). Остальные механизмы работают нормально.
Второй танк А-34 прошел – 950 км.
Имел один случай поломки вентилятора – те-же дефекты. Остальные механизмы работают нормально.
Проведен отстрел арт. системы – результаты крепления удовлетворительны. Размещение в башне тесно. Поставлен вопрос перед заводом о возможности уширения габаритов башни без переделок корпуса танка и погона башни. Испытана внутренняя и внешняя связь: результаты связи – удовлетворительные. Размещение рации и удобство пользование аппаратурой – неудовлетворительно, благодаря громоздкости самой рации и размещении ее в нише башни.
Пробеги совершаются в основном по целине со снежным покровом от 300 – 1000 мм глубиною.
По предварительным итогам испытаний видно, что слабым местом танка является ведущее колесо гусеничного хода и вентилятор, которые переработаны и изготовляются более усиленными.
Проходимость танка хорошая и гораздо выше серийного БТ-7.
Максимальный угол подъема, преодолеваемых танком по снежному покрову глубиною от 500 – 1000 мм 15 – 16° (что превышает серийный).
Максимальную скорость по шоссейной дороге покрытой неглубоким снежным покровом 100 – 200 мм танк развивает до 50 км в час.
Движение танка устойчивое, управляется танк хорошо.
В силу затрудненных дорожных условий и несвоевременного предъявления танка для испытания – ориентировочно испытания могут быть закончены 15 – 20 марта»
Тогда же оба танка были возвращены на завод, где начались работы по их “допиливанию напильником”. Все эти работы имели своё предназначение, которое было “ниспослано” Климом Ворошиловым - тот самый пробег танков из Харькова в Москву был задуман именно им. Он сумел разглядеть перспективы в данной машине, понимал, что его нужно строить для перевооружения РККА. И пока на заводе шли работы по подготовке забега, параллельно разрабатывался маршрут движения танков - для поддержания секретности прототипов, им предписывалось двигаться вне дорог общего пользования. К забегу всё было готово 11 марта 1940 года, и на следующий день, в 12:00 обе машины, при двух тракторах “Ворошиловец” (символично, да?) отправились в путь. В конечный пункт пробега – на территорию завода № 37 колонна прибыла 17 марта 1940 г. в 16 часов 45 минут. Следующие двое суток, 18 и 19 марта 1940 г., на заводе № 37 танки А-34 проходили техническое обслуживание и текущий ремонт, на танке № 2 был заменен комплект дисков главного фрикциона. После проведения испытаний на территории подмосковной Кубинки (в том числе и с испытанием броневой защиты), оба танка направили в Кремль для демонстрации высшему руководству СССР. Это произошло 30 марта 1940 года, в ходе этой демонстрации высшее руководство страны нашло обе машины интересными и повторно рекомендовали их к серийному производству. Однако по завершении стрельбовых испытаний в конструкцию А-34 было решено внести ещё около восьмидесяти (!) небольших изменений, что по факту положило конец существованию А-34 как проекта. Ещё раз обновлённый танк получил, наконец, свой производственный индекс Т-34, был принят на вооружение, а на ХПЗ начали работы по подготовке серийного выпуска. А уже “ставшие ненужными” прототипы А-34 продолжали использовать для отработки тех или иных обновлений конструкции Т-34 - это стало возможным благодаря преемственности конструкции.
История танка Т-34
История непосредственно Т-34 началась 19.12.1939 года, когда вышло постановление Комитета Обороны № 443. Именно этим постановлением определялся запуск нового танка в опытную серию (иными словами - установочной партии) из десяти машин, которые требовалось собрать к началу июня 1940 года. Однако уже после завершения испытания прототипов (тех самых двух, что совершили марш-бросок до Москвы), производственный план увеличили до 150 танков, только по Харьковскому заводу №183. Ещё один заказ был размещён на Сталинградском тракторном заводе им. Дзержинского, причём заказ на два завода уже был объёмом на шестьсот танков - пятьсот должен был выпустить ХПЗ, как “уже настроенный” на выпуск Т-34, ещё сто - СТЗ, им ещё только предстояло отработать все технологии производства нового танка.
Однако, пока на заводе №183 проходили работы по “очеловечиванию производства”, то есть отладки технологий, на СТЗ чертежи передавать не спешили - решили помочь заводу-напарнику с наладкой серийного выпуска, дескать, дадим сразу готовые, меньше времени потратите на адаптацию. Это, по правде говоря, сыграло роль медвежьей услуги - такая задержка обошлась руководству СТЗ в несколько выговоров, но заводу №183 решили помочь ускориться - свернули программу производства лёгких быстроходных танков БТ-7М. Но вскоре КБ завода №183 “обрадовали” - и без того новенький танк уже затребовали модернизировать, увеличив броню лобовой части корпуса до 100 мм, а также затребовали установить новые главные фрикционы, новое орудие Ф-34, установить фальшборты над верхними линиями гусениц, а также заменить коробку передач на пятискоростную. Из-за гонки по адаптации танка, к работам по проектированию Т-34М (именно такой индекс получил модернизируемый танк) удалось приступить лишь к осени 1940 года. Работы вёл инженер-конструктор Морозов, который чуть позже разработает первый ОБТ СССР - Т-44.
В сентябре 1940 года, первые серийные Т-34 начали поступать в строевые части РККА. Танкисты на новые танки, откровенно говоря, матерились - лишь часть танков соответствовала всем параметрам, в то время, как другая (причём большая часть машин), имела дефекты силовой установки, коробки переключения передач, в общем, указывали на низкую надёжность агрегатов танка. На этом фоне, в ГБТУ на основании полученных рекламаций, едва не загубили производство - они обратились в Наркомат обороны с просьбой восстановить выпуск БТ-7М, отправив новые танки на доработки. Однако в Наркомате работали люди более прагматичные, и вместо ограничения выпуска “сделали внушение” руководству ХПЗ и СТЗ. Первому заводу - что ещё не отработали технологию серийного производства танков, второму - за то, что ещё не начали серийный выпуск техники, нужной для страны, как воздух.
В то же время в госпитале ушёл из жизни Михаил Ильич Кошкин - его не стало 26 сентября 1940 года. В рядах любителей конспирологических теорий этот момент связывают с репрессиями, дескать, “убрали отца Т-34!” (хотя официальный диагноз - тромбоз, на фоне пневмонии). Однако отцом Т-34 (и вполне справедливо на мой взгляд) следует считать Адольфа Дика, а Кошкин лишь подхватил идею и довёл танк до конца. Да, он сделал немало - за то ему почёт и хвала, но работы останавливаться не должны, новым главным конструктором КБ-520 назначили Александра Александровича Морозова, стоявшего у истоков создания новой машины. Ну и как водится, “всех собак” за срыв программы производства и выпуск неподобающей техники ринулись скидывать на Кошкина. На фоне этих заявлений, в ГБТУ решили проверить реальность рекламаций - с этой целью на завод прибыли представители “конторы” для отбора трёх случайных танков для проведения контрольных испытаний в длительном пробеге (с отрывом от базы в соответствии с отстрелом огневых задач) в соответствии с директивой Наркомата обороны № 76791 от 25.10.1940 г.
Испытания решили проводить с 31 октября до 7 декабря, а в комиссию были назначены:
- П.С. Глухов - помощник начальника по научно-технической части полигона НИИ БТ АБТУ;
- А.М. Сыч - начальник 1 отдела АБТУ, военный инженер 2 ранга;
- Е.Е. Геркевич - командир пробега, ответственный за прохождение танков по маршруту;
- И.И. Колотушкин - заместитель командира пробега;
- И.М. Малявин - инженер по связи;
- Н.Я. Горюшкин - ответственный за проведение ремонтных работ машин в пути;
- А.В. Колесников и Я.Д. Портной - представители завода №183.
За всё время пробега (а это, на секундочку - 2680 километров, с проведением стрельбовых испытаний) танки показали себя неудовлетворительно, как показывает доклад НИИБТ:
“Танк Т-34 не удовлетворяет современным требованиям к данному классу танков по следующим причинам: огневая мощь танка не могла быть использована полностью вследствие непригодности приборов наблюдения, дефектов установки вооружения и оптики, тесноты боевого отделения и неудобства пользования боеукладкой; при достаточном запасе мощности дизеля максимальные скорости, динамическая характеристика танка подобраны неудачно, что снижает скоростные показатели и проходимость танка; тактическое использование танка в отрыве от ремонтных баз невозможно вследствие ненадёжности основных узлов — главного фрикциона и ходовой части. Заводу было предложено расширить габариты башни и боевого отделения, что дало бы возможность устранить дефекты установки вооружения и оптики; разработать заново укладку боекомплекта; заменить существующие приборы наблюдения новыми, более современными; переработать узлы главного фрикциона, вентилятора, коробку передач и ходовую часть. Увеличить гарантийный срок дизеля В-2 минимум до 250 часов.”
Отчёт был сходу, без разбора, представлен заместителю наркома обороны, маршалу Г.И. Кулику - тот, рьяно взявшись за изучение доклада, незамедлительно “подмахнул” нужные бумаги. Бумаги эти предписывали заводу №183 остановить производство негодной техники и восстановить на линиях уже отлаженный БТ-7М. Но не тут-то было - руководство завода №183, уверенное в своих возможностях и качестве производства танка Т-34, начало действовать через замнаркома средней промышленности (которому фактически и подчинялись) А. А. Горегляда и представителя ГАБТУ — И. А. Лебедева. Они обжаловали решение маршала Кулика на приёмах у наркома среднего машиностроения Малышева и заместителя председателя СНК СССР К. Е. Ворошилова. Втроём (Малышев, Горегляд и Лебедев) они сумели “надавить” на Ворошилова, убедив его в необходимости дать заводу возможность доработать новый танк, хоть временно и снизив требования военных к машине. Также были озвучены предложения завода о внесении дополнительных изменений в конструкцию, а также о временном снижении гарантийного пробега машин до 1000 км. Таким образом, судьба Т-34, вновь оказавшаяся на волоске, получила ещё один шанс на “реинкарнацию”. Фактически, Ворошилов “вспомнил” о проводимых работах по модернизации Т-34 и предложил вместе с исправлением недостатков внести в конструкцию доработки - в серию запускать уже обновлённую машину.
Надо сказать, что к 31 декабря ХПЗ уже выпустил 115 машин, ещё одну выпустил СТЗ (но он не был принят военной приёмкой, поэтому к серийным машинам образца 1940 года не относился). Отличительными признаками танков Т-34 образца 1940 года можно назвать:
- Пушку «Л-11» калибра 76,2 мм образца 1939 года, длиной ствола 30,5 калибра. Противооткатное устройство пушки «Л-11» защищено фасонной бронировкой. Пушка «Л-11» не выступала за переднюю часть корпуса;
- Сварная орудийная башня из катанных броневых листов (внешне отличается от предсерийной), боковые и задние стенки наклонены к вертикали на угол 30º. В боковых стенках башни вмонтированы смотровые приборы. В кормовой стенке башни установлена на болтах съёмная броневая панель, закрывающая собой прямоугольный вырез, через который производилась установка и замена пушки. Однако вскоре выяснилось, что съёмная панель являлась слабым местом в боевой обстановке, и башни приказали выпускать цельными. В конце года было принято решение использовать литые башни для танка Т-34, ещё чуть позже - штампованные;
- Носовая часть корпуса, в месте сопряжения верхнего и нижнего лобовых 45 мм броневых листов выполнена скруглённой. Верхний и нижний 45 мм броневые лобовые листы крепились гужонами (винт с потайной головкой, сегодня известен как “винт под шестигранник”) к поперечной стальной балке. Откидная крышка люка механика-водителя имела смотровой перископический прибор, а слева и справа от неё располагались дополнительные смотровые приборы, обеспечивающие водителю в определённых пределах дополнительный боковой обзор. Опорные катки и траки гусениц конструктивно аналогичны танку БТ (траки гладкие, без грунтозацепов), но большей ширины — 550 мм. Кормовой лист корпуса съёмный, на болтах, крепился к боковым стенкам. На крыше башни выполнен один большой люк трапециевидной формы.
- Корпус сварен из восьми катаных броневых листов: шесть установлены наклонно к вертикали и два нижних бортовых — вертикально. В верхней части крышки люка механика-водителя смонтирован центральный смотровой прибор. Боковые смотровые приборы водителя смонтированы в лобовом листе корпуса слева и справа от люка под углом 60° к продольной оси корпуса. Амбразура для установки курсового пулемёта ДТ закрыта броневым колпаком, но без броневой маски. В верхнем кормовом броневом листе корпуса выполнен прямоугольный люк для доступа к агрегатам трансмиссионного отделения. Сопряжение верхнего и нижнего кормовых броневых листов имеет радиусный переход. Две фары установлены на верхнем лобовом броневом листе. ЗИП размещён в четырёх деревянных ящиках, закреплённых на наклонных бортовых броневых листах корпуса, в средней их части (по аналогии с БТ-7). Буксировочные узлы (рымы) закреплённые на верхнем лобовом и нижнем кормовом листах корпуса. Направляющие катки (ленивцы) снабжены резиновыми бандажами. Радиостанция 71-ТК-3 устанавливалась только на командирских машинах, ввод антенны на правом борту корпуса, в передней части.
В 1941 году, в первых числах января, начался серийный выпуск танковой пушки Ф-34 конструкции Грабина, которая по своим характеристикам была куда лучше штатной для “тридцатьчетвёрки” пушки Л-11 конструкции Маханова. Примерно в то же время, в ГБТУ рассматривали проект будущего Т-44 конструкции Морозова, несколько перспективного в сравнении с Т-34. Однако Морозову, который слишком активно продвигал свой новый проект, напомнили про неудачи конца прошлого года и приказали начать работы по реальной модернизации серийных “тридцатьчетвёрок”, с установкой на них пушек Ф-34. Первый танк с новой пушкой сошёл со сборочной линии уже в марте 1941 года, а в апреле был доделан проект модернизации Т-34, задуманный ещё Кошкиным. Заново спроектированы корпус и башня улучшенной конструкции и увеличенного объёма, ходовая часть с торсионной подвеской с опорными катками уменьшенного диаметра с внутренней амортизацией (по аналогии с тяжёлым КВ), разработаны другие мероприятия. Рабочие чертежи сразу же передавались в производство. В цехах полным ходом изготавливались детали, собирались узлы, в бронекорпусном отделении велась подготовка к закладке нового корпуса для опытного ещё танка.В этом же месяце на завод № 183 прибыла комиссия ГАБТУ и дала следующее заключение: прекратить выпуск Т-34, налаживать производство Т-34М.
В мае 1941 года во время обсуждения проблемы производства танка Т-34 в Комитете Обороны, представители армии предложили прекратить выпуск существующей модели танка и возобновить его уже в варианте Т-34М, по сути — практически новой машины, которая к маю 1941 года существовала ещё лишь в чертежах и макете. Уже 5 мая 1941 года вышло Постановление СНК и ЦК ВКП(б) следующего содержания:
«1. Утвердить Наркомсредмашу на 1941 год план производства: а) танков Т-34 в количестве 2800 штук, в том числе по заводу № 183—1800 штук и по СТЗ — 1000 штук.».
« 2. Обязать Наркомсредмаш. т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева внести в танки Т-34 следующие улучшения:
а) увеличить толщину брони башни и переднего лобового листа корпуса до 60 мм;
б) установить торсионную подвеску;
в) расширить погон башни до размера не менее 1600 мм и установить командирскую башенку с круговым обзором;
г) установить бортовые листы корпуса танка вертикально, с толщиной брони равнопрочной 40 мм броне при угле наклона 45º;
3. Установить полный боевой вес улучшенного танка Т-34 −27,5 тонны.
4. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева обеспечить в 1941 г. выпуск 500 штук улучшенных танков Т-34 в счёт программы, установленной настоящим постановлением.»
Таким образом, выпуск Т-34 приказывалось продолжать в пределах производственного задела из старых корпусов, новые - “отехнологичить” для массового производства и запускать в серию как можно быстрее. Задела хватило до конца мая-начала июня, после чего на ХПЗ началась работа по подготовке к выпуску Т-34М. А всего за первую половину 1941 года было выпущено 1110 танков Т-34 первой серии, из которых 816 построил ХПЗ, ещё 294 - построили в Сталинграде. И вроде бы всё было хорошо, но тут грянула Великая Отечественная Война - с её началом новый директор завода №183 Максарёв получил личное распоряжение наркома среднего машиностроения - никакого затягивания серийного выпуска танков, всё для фронта, всё для победы. Все модернизации - без всякого влияния на темпы выпуска машин, первые 250 единиц завод должен был дать уже в июле 1941 года.
И тут же, 24-25 июня 1941 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) поставлена задача создать на востоке страны новые заводы по выпуску танков КВ, Т-34, Т-50, и танковых дизелей. Сталинградскому заводу было приказано форсировать выпуск новых танков, дополнительно выпуск “тридцатьчетвёрок” поручили наладить на заводе “Красное Сормово”. Был также создан наркомат танкостроения под руководством наркома среднего машиностроения Малышева, производство Т-34М начало расти день ото дня. За второе полугодие 1941 года военная приёмка получила и одобрила применение в войсках 1886 танков (ХПЗ - 744 танка, СТЗ - 956, Тагильский завод №183 - 25 танков, ещё 161 был произведён на заводе “Красное Сормово”). За 1942 год все заводы, производившие Т-34 (включая эвакуированные и перепрофилированные) выпустили уже 12 252 танка, за 1943 - 15 696 танков. В том же 1943 году появляется новая модификация Т-34 с 85-мм пушкой Д-5 и новой бронёй - о нём мы поговорим в соответствующей статье. С выпуском “тридцатьчетвёрок” с новой пушкой, выпуск “старых” модификаций практически сразу снизили до нуля, заводам было предписано выпускать обновлённую модификацию танка.
Таким образом, выпуск 35 тысяч танков Т-34 автоматически сделал его самым массовым танком СССР. Его небывалая надёжность (если говорить о машинах, выпущенных начиная с конца 1941 года), а также его боевые характеристики сделали танк машиной легендарной и в каком-то смысле даже культовой. Одно только то, что он до сих пор стоит на вооружении разных армий мира (спустя почти 90 лет с момента начала работ по нему) - о чём-то говорит…
Описание конструкции
Т-34 выгодно отличался от своих “собратьев” своими боевыми возможностями и высокой надёжностью узлов и агрегатов. Я не хочу сказать, что это был идеальный танк, но конструкторы сумели “поймать баланс”, необходимый для того, чтобы сделать по-настоящему универсальную боевую машину. Давайте взглянем на него изнутри?
Бронированный корпус и башня
Одной из самых характерных черт легендарного Т-34 была его броня. Не только толщина, но и сама логика её размещения — рациональная, продуманная, словно созданная не на заводе, а в чертогах военного разума. Корпус танка варили из гомогенной стали марки 8С высокой твёрдости. Плиты шли на дело толщиной от 13 до 45 мм, и собирали их в единое целое с точностью до миллиметра. Причём не абы как: лобовая часть, например, образовывала клин — 45 мм верхняя плита шла под углом 60°, а нижняя под 53°. Всё строго по законам баллистики. Между ними ставилась балка, связывающая обе плиты, — прочный «хребет» танка.
Борта внизу были вертикальными и тоже по 45 мм. Верхняя часть, над гусеницами, — 40 мм, но уже под углом в 40°, что опять же добавляло устойчивости к попаданиям. Корма тоже клином: верх — 47°, низ — 45°, и всё из тех же 40-мм плит. Крыша над мотором — 16 мм, в районе башни потолще — 20 мм. А вот днище — скромные 13 мм сзади и 16 мм спереди, но в районе кормовой оконечности встречались даже 40-мм плиты. Такой себе бронированный «аппендикс» снизу. С 1943 года броню усилили: корма стала 45 мм, днище спереди — 20 мм. Были и заводские нюансы: на Сталинградской судоверфи, например, лобовую плиту соединяли с бортами «в шип», а не встык — технологическая экзотика военного времени.
Башня первых Т-34 была сварной — из катаных 45-мм бронелистов, стенки наклонены на 30°, лоб закруглён, как половинка бочки, с вырезами под пушку и прицел. Крыша — 15 мм, днище кормовой ниши — 13 мм. Внутри — теснота, вдвоём в башне особо не разгуляешься. Позже появилась литая башня. Её отливали целиком, за исключением крыши, которая по-прежнему приваривалась. Из-за меньшей прочности литой брони пришлось нарастить толщину стенок до 52 мм. В остальном всё по-прежнему: форма, размеры, узлы. И сварные, и литые башни выпускались параллельно вплоть до конца производства Т-34.
А ещё была штампованная башня — редкая гостья, но любопытная. Уралмаш начал их делать в 1942-м. Верх делался из единого 45-мм листа методом горячей штамповки — эффектно и по-своему красиво. Отличить такую башню просто — по скруглённым верхним граням. Всего их сделали чуть больше двух тысяч, по одним данным — 2050, по другим — 2062. С 1942 года пошли в серию так называемые «шестигранные» башни, или, как их ласково называли на заводах, «гайки». Форма — почти правильный шестиугольник, объём чуть увеличился, но башня всё равно оставалась двухместной. Пресловутая командирская башенка появилась в 1943 году, но толку от неё было немного — командир в бою был занят вовсе не наблюдением, а перезарядкой.
Вооружение
Когда мы говорим о легендарном Т-34, хочется вспомнить не только его силуэт и броню, но и то, что делало его грозным оружием на полях Великой Отечественной — его пушку. Ведь в танковом бою главный аргумент — не сталь, а снаряд, пущенный вовремя и точно. Ранние Т-34, тех самых первых выпусков 1940 — начала 1941 годов, оснащались 76-мм пушкой Л-11, созданной под руководством Маханова. Интересно, что длина её ствола составляла всего 30,5 калибров (а это 2324 мм), и бронебойный снаряд покидал её с начальной скоростью 612 м/с. Для своего времени — неплохо, но быстро стало ясно: этого недостаточно для борьбы с новыми типами бронированных целей.
Уже в марте 1941 года Л-11 уступила место более мощной пушке — Ф-34, разработке знаменитого конструктора Василия Грабина. Новое орудие имело ствол длиной 41,5 калибра (3162 мм) и отправляло снаряды в полёт с начальной скоростью 662 м/с. По тем меркам — серьёзное преимущество. Монтаж обеих пушек был классическим — на цапфах, в лобовой части башни, рядом со спаренным пулемётом. Наводка по вертикали велась винтовым механизмом (у Л-11 — от −5 до +25°, у Ф-34 — чуть шире: от −5,3° до +26,5°), а вот горизонтальная осуществлялась поворотом всей башни — задача не из лёгких, особенно вручную.
Прицеливание на ранних машинах шло с помощью оптики: для Л-11 использовались ТОД-6 (телескопический) и ПТ-6 (перископический панорамный). У Ф-34, с начала — ТОД-7 и ПТ-7, а затем им на смену пришли куда более продвинутые ТМФД-7 (с 2,5-кратным увеличением и полем зрения 15°) и ПТ-4-7. Последний хоть и давал широкое поле обзора (26°), но страдал от погрешностей в механике связи с орудием — за точность приходилось платить.
Интересная деталь: с 1943 года Ф-34 начали оснащать боковым уровнем для ведения огня с закрытых позиций — шаг в сторону артиллерийской гибкости.
Боекомплект обеих пушек был одинаков — использовались унитарные выстрелы от дивизионной пушки обр. 1902/30 и полковой обр. 1927 года. Варианты снарядов впечатляют: бронебойные (в том числе подкалиберные), осколочно-фугасные, шрапнель и картечь. Подкалиберные, кстати, из-за содержания карбида вольфрама были редкостью — на обычные танки их загружали только при реальной угрозе встречи с вражеской броней.
Боекомплект у Т-34 1940–1942 годов составлял 77 выстрелов, аккуратно уложенных в чемоданы и боковые укладки боевого отделения. С улучшенной башней, в моделях 1942–1944 годов, число боеприпасов довели до круглой сотни.
Не обошлось и без пулемётов: два 7,62-мм ДТ, один — спаренный с пушкой, другой — курсовой, в шаровой установке в корпусе. Последний имел горизонтальную наводку ±12° и вертикальную от −6 до +16°. Боекомплект составлял от 2898 до 3087 патронов (46–49 дисков по 63 патрона), а на ранних машинах без радиостанции в отсек помещалось до 75 дисков — почти 4,8 тысячи выстрелов! В более поздних Т-34 с новой башней этот показатель стабилизировался на 50 дисках, или 3150 патронах.
Двигатель, трансмиссия и ходовая часть
На всех модификациях Т-34 устанавливался V-образный 12-цилиндровый четырёхтактный дизель В-2-34 с жидкостным охлаждением, струйным впрыском топлива и двухвальной газораспределительной системой (DOHC). Разработкой двигателя занимался К. Ф. Челпан, изначально создавая его под нужды авиации, с соответствующими плюсами (удельная мощность, компактность, алюминиевые детали) и минусами (высокие требования к производству и обслуживанию).
В условиях дефицита В-2, 943 машины (1941–1942 гг.) комплектовались карбюраторными моторами М-17Т/М-17Ф (дефорсированные авиационные двигатели, 500 л.с.).
Максимальная мощность двигателя достигалась при 1800 оборотах в минуту (такой темп долго держать не рекомендовалось из-за риска выхода обтюраторных колец из строя), эксплуатационная составляла около 400 “лошадок” при 1700 оборотах. Объём двигателя - 38,9 литров, при этом расход в экономичном режиме составлял примерно 1,5 литра топлива на километр пути по шоссе (в поздних модификациях танка). На ранних сериях объём топлива в баках достигал 460 литров, в поздних, благодаря установке кормовых топливных баков, запас топлива достигал уже 540 литров дизельного топлива.
Очистка воздуха на впуске осуществлялась при помощи воздушных фильтров “Помон”, который ранее устанавливался на различных тракторах. Однако это решение не было грамотным - их использовали в силу того, что ничего другого в то время не было. Они отличались низкой надёжностью, при низких температурах он и вовсе отказывался работать без подогрева. Поэтому в 1942 году их начали заменять на более эффективные воздушные фильтры “Циклон” - они не содержали масла, не требовали столь частого обслуживания, и обеспечивали надёжную защиту мотора даже в запылённых условиях юга. Таких фильтров на двигатель устанавливалось по две штуки.
Маслосистема танка была представлена двумя баками по 40 литров каждый, в который полагалось заливать следующие сорта масла - МК летом, зимой - МЗ. При отсутствии или нехватке масла МК (только в летнее время) допускалось использование смеси, состоявшей из 70% масла МК (даже чуть б/у, хоть это и не рекомендовалось) и 30% веретённого масла. Такая смесь чуть хуже выполняла свои функции, вызывала чуть больший “жор масла”, но выбор временами был невелик - либо такая смесь, либо никакой. Система охлаждения двигателя - жидкостная, была представлена двумя радиаторами по 80 литров каждый, расположенными по бокам двигателя. Выхлопная система - прямоточная, без всякого рода фильтров, глушителей и прочих конструктивных элементов, не нужных на массовой военной технике того времени.
Трансмиссия Т-34 включала в себя многодисковый главный фрикцион сухого трения (сталь по стали), механическую пятиступенчатую трёхходовую коробку передач, два бортовых фрикциона сухого трения и одноступенчатые бортовые передачи. Тормозить танку предлагалось с помощью бортовых ленточных тормозов с обшивкой феродо. В конце 1942 года в состав трансмиссии была включена пятиступенчатая механическая коробка передач с постоянным зацеплением, а также улучшенный главный фрикцион - отныне Т-34 получили более плавное переключение передач, выросла надёжность коробки передач. Кстати, распространённая в сети информация про включение третьей передачи при помощи кувалды относилась только к танкам, выпущенным в период до конца 1941 года, с начала 1942 проблему с синхронизатором удалось решить.
В ходовой части Т-34 использовалась свечная подвеска или как её ещё именуют подвеска Кристи, унаследованная им от серии танков БТ, но в случае Т-34 подвеска была модернизирована и пружина была размещена под небольшим углом. С каждого борта ходовая часть состояла из пяти больших сдвоенных опорных катков диаметром 830 мм, направляющего колёса (ленивца) спереди и расположенного сзади ведущего колёса. Конструкция опорных катков могла существенно отличаться в зависимости от завода-производителя и года выпуска: использовались штампованные или литые катки, обрезиненные или с внутренней амортизацией, а выпущенные СТЗ летом 1942 года — и вовсе без амортизации. Опорные катки крепились на балансирах, соединённых с пружинами подвески, находившимися внутри корпуса танка, в прикреплённых к бортам коробах. Цельнолитое ведущее колесо имеет ступицу, отлитую вместе с дисками и ободами, между которыми расположено шесть роликов. Рабочая поверхность ролика, с которой соприкасаются гребни траков, выполнена в виде желобка — для лучшего зацепления с гребнем трака и уменьшения его износа.
Гусеницы Т-34 — стальные, гребневого зацепления, состоявшие из чередовавшихся гребневых и «плоских» траков. На машинах ранних выпусков гусеница имела ширину в 550 мм и состояла из 74 траков, на машинах более поздних выпусков гусеница имела ширину 500 мм, а число траков в ней сократилось до 72. Для улучшения проходимости, на траки могли устанавливаться грунтозацепы («шпоры») различной конструкции, крепившиеся болтами к каждому четвёртому или шестому траку.
В зависимости от завода-производителя и года выпуска, на Т-34 устанавливались различные виды траков. На машинах ранних выпусков производства ХПЗ применялись траки шириной 550 мм, с низким профилем, состоящие из штампованного трака и прикреплявшегося к нему гребня. Каждая гусеница танка состояла из 74 траков, 37 гребневых и 37 «плоских». Траки соединялись между собой двумя пальцами, фиксировавшимися вначале винтами, на машинах более поздних выпусков — шплинтами или клиньями. К осени 1940 года началось производство цельноштампованных или литых траков. В ходе войны, с осени 1941 года началось производство цельноштампованных траков шириной 500 мм, отличавшейся усиленной конструкцией, более развитым профилем внешней стороны, улучшавшим сцепление с грунтом, и сглаженной внутренней стороной, обусловленной применением необрезиненных катков. Число траков в гусенице такого типа сократилось до 72. Параллельно шло производство литых траков той же ширины и с сокращённым их числом в гусенице. С 1943 года перешли на траки так называемого «вафельного» типа, собиравшиеся из двух штампованных половинок каждый. Среди перечисленных типов траков могли также иметься незначительные различия, в основном в профиле опорной поверхности.
Электрооборудование, средства наблюдения и связи
В небоевых условиях механик-водитель Т-34 осуществлял наблюдение за местностью через открытый люк. В боевой обстановке использовался неподвижный призменный перископический смотровой прибор, установленный в крышке люка, а также два боковых прибора аналогичной конструкции, размещённых под углом 60° к продольной оси машины. Начиная с 1942 года, с внедрением упрощённой конструкции крышки люка, центральный прибор был заменён двумя, снабжёнными броневыми заслонками, а боковые смотровые приборы были исключены из конструкции. Стрелок-радист индивидуальных приборов наблюдения не имел. Единственным средством обзора для него служил диоптрический прицел курсового пулемёта с ограниченным полем зрения — порядка 2–3°.
В ранних сериях танков на обоих бортах башни устанавливались перископические приборы наблюдения, предназначенные для использования командиром и заряжающим. Для последнего это было единственное средство наблюдения. В танках выпуска с 1942 года эти приборы постепенно заменялись смотровыми щелями с внутренними стеклоблоками из триплекса.
Командир в ранних вариантах имел доступ к поворотному перископу в крышке люка башни, обеспечивавшему круговой обзор, а также к командирской панораме ПТ-К, установленной в левой передней части крыши башни. С осени 1941 года от прибора в крышке люка отказались. На части машин позднего выпуска панорама ПТ-К была заменена на прицел ПТ-4-7, допускавший ограниченное использование в качестве наблюдательного прибора (угол поля зрения 26°, увеличение 2,5×). На части машин военного выпуска заряжающий также получал перископический прибор.
С 1943 года на некоторых танках на люке командира монтировалась командирская башенка с пятью смотровыми щелями, прикрытыми стеклоблоками. В крышке башенки устанавливался дополнительный перископ. Из-за совмещения командиром функций наводчика эффективность башенки оказалась ниже ожидаемой, и широкого распространения она не получила.
В ранних сериях Т-34 использовалась коротковолновая радиостанция 71-ТК-3, позднее заменённая на 9-Р, обеспечивавшую дальность связи 15–25 км с места и 9–18 км в движении. С 1943 года применялась симплексная радиостанция 9-РМ, работавшая в расширенном диапазоне. Из-за дефицита радиостанций в 1940–1942 годах ими оснащались преимущественно командирские машины. Полная радиофикация танков была достигнута только с началом массового выпуска Т-34 с 85-мм пушкой.
Внутренняя связь обеспечивалась танковыми переговорными устройствами: ТПУ-2, ТПУ-3 и позднее ТПУ-3-бисФ. Бортовая электрическая система включала две цепи на 12 и 24 В. На стоянке и при работе двигателя на малых оборотах питание обеспечивали четыре аккумулятора 6СТЭ-128, соединённые попарно-последовательно. 12-вольтовая проводка шла по правому борту.
При движении питание обеспечивал генератор ГТ-4563А, мощностью до 1 кВт. Напряжение в цепи стабилизировалось реле-регулятором РРА-24Ф, в ранних версиях — РРТ-4576А (без радиопомехового фильтра). Зарядка аккумуляторов начиналась при 600–650 об/мин коленчатого вала, полная мощность достигалась при 700–750 об/мин. Пуск двигателя производился сжатым воздухом. При прогретом моторе возможен запуск электростартером СТ-700.
Вращение башни осуществлялось электродвигателем МБ-20А с передаточным числом 1257:1. Сила тока варьировалась в пределах 90–200 А в зависимости от угла наклона машины. Максимальный угол наклона, при котором привод сохранял работоспособность, составлял 17–22°, в зависимости от состояния аккумуляторов и температуры воздуха.
Основные распределительные щитки в танке были представлены следующими узлами - щиток электроприборов механика-водителя, щиток башни, щиток аварийного освещения, щиток питания радиостанции, блок защиты аккумуляторов.
Боевое применение
На момент начала войны, в механизированных корпусах, развёрнутых в приграничных военных округах, находилось 938 танков Т-34. Однако доля машин новых типов — Т-34, КВ, Т-40 — в общем количестве бронетехники РККА составляла менее 10 %. Основу танкового парка составляли устаревшие и слабо бронированные машины довоенных лет — Т-26, БТ, Т-37/38 и Т-28. С первых же дней войны Т-34 приняли участие в боях, но их боевое применение в ходе приграничного сражения оказалось малоэффективным. Несмотря на отдельные эпизоды успешных действий, общее положение складывалось не в их пользу — танки терялись массово, а продвижение немецких войск сдержать не удалось. Показателен пример 15-го механизированного корпуса, в составе которого на 22 июня 1941 года имелось 72 единицы танков Т-34 и 64 танка КВ. За месяц боёв корпус фактически утратил весь материальный состав.
Немецкая противотанковая артиллерия, несмотря на свою лёгкость, оказывалась достаточно эффективной. Согласно показаниям командира 4-й танковой дивизии Потатурчева, вражеские лёгкие ПТО оказывались бессильны против тяжёлых машин, однако с танками Т-34 справлялись — 3.7 cm Pak легко поражала их на дистанции до 300 метров со всех направлений, кроме лобовой проекции. Причины столь высокой убыли бронетехники были системными. В докладе начальника автобронетанкового управления Северо-Западного фронта полковника Полубоярова от 11 июля 1941 года, адресованном генерал-лейтенанту Федоренко, прямо указывались следующие факторы:
- Введение мехсоединений в бой без должной координации с пехотой и артиллерией;
- Потеря управления на уровне старших штабов и отсутствие оперативной связи;
- Низкое качество внутреннего управления в танковых частях;
- Отсутствие авиационной поддержки, особенно на марше;
- Плохое техническое состояние ходовой части старого танкового парка, выведенного из строя в ходе марш-бросков до 1000 км;
- Организованная противотанковая оборона противника, способная быстро сосредоточивать огонь по направлению советских атак.
После расформирования разгромленных мехкорпусов к концу лета 1941 года бригада стала крупнейшим танковым формированием РККА. Танки Т-34, хотя и поступали с заводов на фронт, в общей массе всё ещё составляли меньшинство. Лишь с осени 1941 года Т-34 начали оказывать заметное тактическое воздействие. Особенно сильно это проявилось в боях под Мценском, где бригада Катукова впервые нанесла серьёзный урон противнику, применяя Т-34 в условиях плотного взаимодействия с другими родами войск.
Первоначальные немецкие оценки нового советского танка противоречивы. В начале октября 1941 года Гудериан характеризовал Т-34 как примитивный образец отсталой советской технологии. Однако уже спустя несколько недель он докладывал в группу армий о превосходстве Т-34 над Pz.IV и необходимости пересмотра германского танкостроения. К началу 1942 года Т-34 становится основным танком Красной армии. Производство наращивается, и доля Т-34 в общем танковом парке уверенно растёт. Танк активно используется на всех участках фронта, за исключением блокадного Ленинграда и Кольского полуострова. В Сталинградской битве роль Т-34 была особенно заметна — танки поступали на фронт непосредственно с завода, часто без покраски и обкатки.
К 1943 году советские танковые части, укомплектованные преимущественно Т-34, успешно участвовали в крупнейшем сражении войны — на Курской дуге. Тем не менее, в ходе боёв выявилась очевидная нехватка огневой мощи — немецкие танки «Тигр» и «Пантера», обладавшие толстой лобовой бронёй и мощными орудиями, стали серьёзной угрозой. 76-мм пушка Т-34 не справлялась с новыми целями, особенно в лобовом бою, что потребовало срочной модернизации.
Так появилась модель Т-34 с 85-мм орудием, которая начала массово вытеснять раннюю версию с 76-мм пушкой с середины 1944 года. Несмотря на относительное технологическое отставание, советское командование использовало количественное превосходство, оперативную инициативу и хорошо организованную логистику, что позволило эффективно вводить танковые части в прорыв и проводить операции по окружению.
В 1945 году Т-34 с 85-мм орудием стали основным танком Красной армии. Повышение надёжности позволило осуществлять глубокие и стремительные операции. Согласно докладу штаба 1-й гвардейской танковой армии, танки в боевых условиях демонстрировали ресурс в 1,5–2 раза выше заводского, достигая 350–400 моточасов. Т-34 с 76-мм пушкой к этому моменту оставались в войсках в ограниченном количестве и чаще использовались как инженерные машины (тральщики, мостоукладчики, тягачи и т.д.). Они также применялись в завершающих операциях войны, включая Берлинскую и Маньчжурскую. После войны Т-34 продолжал службу в армии, в том числе в ходе Корейской войны. Машины переоборудовались в тягачи и специальные инженерные машины. Некоторые из них, несмотря на возраст, до сих пор состоят на вооружении ряда стран и продолжают участвовать в боевых действиях.
Заключение
История танка Т-34 — это история сложного и противоречивого баланса между техническими возможностями, производственными ограничениями и военными требованиями своего времени. Несмотря на тяжелые потери в начальный период войны, обусловленные неподготовленностью экипажей, отсутствием скоординированного взаимодействия между родами войск и слабостью ремонтно-эвакуационной службы, Т-34 сумел адаптироваться к требованиям фронта.
Решающее значение имела способность советской промышленности к массовому производству этих машин при сохранении приемлемого уровня боевых качеств. В условиях войны на истощение именно это свойство танка — сочетание достаточной боевой эффективности с простотой в производстве и обслуживании — стало критическим. В то время как немецкие танки часто превосходили Т-34 по отдельным характеристикам, их ограниченное количество и высокая трудоёмкость производства снижали стратегическое значение этих преимуществ.
Модернизация танка до версии Т-34 образца 1943 года позволила частично устранить отставание по вооружению и защищённости, сохранив при этом массовость. Уже к 1944–1945 годам советское командование могло использовать Т-34 не только как средство тактического боя, но и как инструмент оперативных прорывов и глубоких наступлений, в чём танк проявил себя наиболее эффективно.
Таким образом, Т-34 нельзя рассматривать исключительно как «лучший» или «победоносный» танк войны — подобные оценки избыточно упрощают картину. Его реальная ценность заключалась в оптимальном соотношении боевых характеристик, технологичности и адаптируемости к условиям масштабной, затяжной войны. Именно это сделало Т-34 неотъемлемой частью советской стратегии в ходе Второй мировой и обусловило его длительное послевоенное использование.
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь на канал, ставьте «лайки» публикациям, впереди ещё много интересного!
Подписывайтесь также на Телеграм-канал - в нём можно узнавать о выходе новых публикаций.