«Хирургом можешь ты не стать, но вот Врачом ты быть обязан!»
Так получилось, что «доктором» может стать представитель любой профессии, имеется в виду «Доктором наук».
Однако речь в данной публикации пойдет о тех докторах, которые имеют отношение к медицине. Проще говоря, о тех, которые людей лечат.
А еще потому, что не случайно канал мой так называется «Записки доктора-врача…». Надеюсь, что этой статьёй объясню, почему.
По сути, что «доктор», что «врач» - одно и тоже. Это люди с высшим медицинским образованием, в дипломах которых в графе «специальность» указано – «врач».
О том, что в этих двух словах «доктор» и «врач» может существовать разница, я довольно долго не задумывался. Более того, получив диплом врача, я буквально на следующий день уже гордо им представлялся.
«НАЧИНАЮЩИЙ" ВРАЧ
А было это так: на следующий день после торжественного вручения диплома стоял я на автобусной остановке, свою маршрутку ждал.
Народу понабралось уже много, когда к остановке подбежала перепуганная девушка с криком о помощи и вопросом, нет ли среди нас врачей.
Я был единственным, кто отозвался и быстро последовал за девушкой в ближайший офис, в котором она работала. Одной из клиенток, молоденькой девушке, там внезапно «стало плохо».
«Скорую» вызвали, но вид стонущей и скрюченной судорогой девушки вызывал у всех настоящую панику.
Девушка лежала на маленьком диванчике, в полном сознании, сжатая как пружина тонической судорогой.
Малейший громкий звук или даже яркий свет усиливал ее страдания. Поэтому в офисе было темно, весь коллектив сочувствующе стоял рядом с ней.
Быстро осмотрев ее пришел к выводу, что на эпилепсию тут не похоже. К своему, теперь, удивлению я тогда успешно разобрался в ситуации и порекомендовал только что прибывшей вскоре бригаде «скорой помощи» необходимые экстренные назначения.
Но представителей «скорой» они поначалу немного озадачили.
- А Вы кто, простите, будете? – вежливо поинтересовался уже немолодой доктор «скорой».
- Врач, - не без гордости заявил я.
Судя по взгляду, которым немолодой коллега недоверчиво окинул меня с ног до головы, мой визуально юный возраст вызвал у него определенные сомнения, которые он обозначил следующим вопросом:
- И давно Вы им стали?
И незаметно улыбнулся в усы, услышав мой искренний ответ:
- Вчера.
Тем не менее, усомнившись было в моих назначениях, он, тем не менее, повелел медсестре немедленно исполнить их:
- Десять кубиков хлористого кальция в вену!
Медсестра лишь удивленно посмотрела сначала на меня, потом на доктора, но назначение выполнила быстро и умело.
Каково же было удивление всех, когда прямо на введении препарата согнутая «в дугу» тонической судорогой девушка вдруг расслабилась, обмякла и облегченно выдохнув искренне выдала:
- Спасибо! Боже, как хорошо!
По ее вмиг порозовевшим щекам текли счастливые слезы. Благодарно улыбаясь и продолжая лежать на офисном диванчике, удивленно смотрела, что руки и ноги опять слушаются ее, а дышать легко и свободно.
Вместе с ней заулыбались и полушепотом защебетали сотрудницы офиса. Врач «Скорой» как-то уже по-другому взглянул на меня.
- Гипокальциемия! – сумничал я, - тут еще разобраться надо, по какой причине!
- Да-да, - согласился коллега, - непременно сейчас в стационар девушку отвезем, там окончательно разберутся…
Гордый собой и довольный «спасением» своей первой пациентки, я величаво удалился обратно на автобусную остановку.
Спиной чувствовал восторженные взгляды девушек-сотрудниц. Разве что аплодисментов не было.
Пока ждал автобус посматривал на окружающих меня людей и думал: «А ведь они-то и не знают, что я – врач!».
Уже в автобусе, зажатый потной толпой, в жаре, духоте и пыли почему-то вдруг вспомнил слова Авиценны о том, что у врача должны дорогие одежды, красивый дорогой конь и богатый перстень, дабы мысли о хлебе насущном не отвлекали врача от забот о пациенте.
И сделал вывод, что я пока еще не «Врач», а «начинающий Врач». Ибо нет у меня пока ни коня, ни одежд дорогих, ни перстня…
ВАЛЯ
По окончании интернатуры судьба забросила меня, молодого хирурга, в отдаленный район Ульяновской области.
В первое время приходилось работать не только в отделении, но и в поликлинике, полностью взяв на себя весь поликлинический прием.
Помню, когда сдающий мне хирургическое «хозяйство» временно командированный из Ульяновска молодой хирург по имени Володя завел в хирургический кабинет на знакомство с коллективом.
Там было несколько сотрудниц, женщин разного возраста. Они стояли посреди кабинета и улыбались. Володя представил их:
- Это – Анна Дмитриевна, главная медсестра поликлиники. Это – Елизавета Алексеевна, медсестра хирургического кабинета. А это – Марина (Марьям Абдулловна), медсестра ЛОР-кабинета, она наш частый хороший гость...
- А четвертая кто? – поинтересовался я, когда мы уже вышли из кабинета.
- В смысле?
- Ну та, с круглым румяным лицом, с большими белыми зубами и ярко красной помадой на губах. Она еще сильнее всех улыбалась.
- А, эта… Это - Валя.
- ?
- Просто Валя…
И отвлекшись на что-то не договорил. Либо решил, что и этой информации достаточно.
«Просто Валя» оказалась санитаркой хирургического кабинета. Не сразу, но стал я отмечать некоторые ее странности:
она практически все время молчала, говорила крайне редко и немногословно. При этом как-то нервно заикаясь.
Только спустя какое-то время увидел ее медицинскую карточку, на которой красовалась красного цвета буква «Д», символизирующая диспансерный учет у врача психоневролога, объясняющие некоторое ее особенности поведения.
Было ей тогда лет за тридцать. Спокойная, добрая, исполнительная. Дело свое знала, нареканий не было. Со слов Елизаветы Алексеевны, медсестры кабинета, это у нее семейное, все братья и сестры такие же, учились все в коррекционной школе.
До прихода на работу в поликлинику Валя почти не разговаривала, только благодаря коллективу и доброму к ней отношению Валя практически полностью «социализировалась».
И вот как-то раз случилось следующее. Поскольку первые полгода я жил в том далеком поселке один, без семьи, при больнице, то питался я исключительно в хирургическом отделении.
Дабы сэкономить время на обеденный перерыв, и не мотаться на него в стационар, Елизавета Алексеевна с другими медсестрами подкармливали меня прямо в поликлинике.
Обедали маленьким коллективом в подсобном помещении хирургического кабинета. Приносили еду из дома, грели на электроплитке (микроволновок тогда еще не было). Кушали сами и меня угощали.
По сравнению с больничным обедом, это было нечто особенное: все натуральное, свое.
И суп, и борщ, и картошечка в разном виде. Соленья, грибочки, мясо, салаты, домашний сыр, пельмени, манты, пирожки… Аж слюни от воспоминаний потекли!
Валя с нами не обедала, ей предлагали, но она отказывалась. Не сказать, что еды у нее не было, просто стеснялась есть вместе со всеми.
Однако, с некоторых пор прямо перед тем как нам обедать в подсобке, она почему-то сразу начинала мыть там пол.
Я заканчиваю прием крайнего перед обедом пациента, медсестры разогревают еду, накрывают на стол, а Валя вдруг начинает мыть полы.
В очередной раз ее, наконец, спросили, зачем она каждый раз так делает. Валин ответ всех удивил:
- Вы думаете, я для вас тут мою? Нет. Я мою пол, потому что сейчас здесь Врач обедать будет! - при этих словах бросила взгляд своих больших глаз куда-то высоко-высоко…
Такой ее ответ нас тогда всех позабавил, и мы об этом вскоре забыли. К тому-же довольно скоро я полностью перешел на работу в хирургическое отделение, а еще через какое-то время стал его заведующим.
Спустя несколько лет поступил вызов по «скорой» о вызове хирурга на дом. Поликлинический хирург был на выезде в районе.
Поехал я. Пациентом оказался умирающий пожилой мужчина, как оказалось – отец Вали.
Валя была среди всей многочисленной родни старика: все сидели напротив койки на диване и молча наблюдали за тем, как он тихо уходит в мир иной.
Увы, помочь ему уже было нельзя, болезни и старость сделали свое дело...
После недолгого отсутствия по причине траурных событий Валя вскоре вернулась на работу. От коллектива звучали слова поддержки, формальные расспросы что да как.
Добродушная Валя искренне рассказала недолгую историю про болезнь и уход родителя, не преминув рассказать и про мой к ним на дом визит:
- Вызывали на дом хирурга, а вместо него почему-то Сергей Валерьевич приехал!
Услышав эти слова от Вали - санитарки хирургического кабинета, все ее коллеги, не взирая на траур, искренне рассмеялись. Спросили:
- А Сергей Валерьевич тогда кто?
- А он, - Валентина подняла многозначительно палец вверх, - он – Врач!
Все вокруг еще больше рассмеялись… Посмеялся поначалу и я, когда мне эту историю рассказали. Списали все на Валины медицинские особенности.
Она же потом, при разговоре с кем-то, пояснила, что Врач – это больше чем хирург!
И я вдруг понял, что мне есть чем гордиться. Ибо устами младенца и особенных людей «глаголет истина»!
ВРАЧ
В кабинете главного врача центральной районной больницы над дверью висел плакат с изречением ученого Бехтерева: «Если больному после разговора с врачом не становится легче, то это не врач».
Как только мы не прикалывались над этой фразой, сидя на очередной пятиминутке у главного врача в кабинете, как только ее не переделывали.
Вплоть до такого: «Если при разговоре с главным врачом больному не стало легче – значит, это не главный врач».
Почему-то вспомнился старый советский фильм «Утренний обход» с Андреем Мягковым в главной роли, когда он герою Александра Филиппенко, врачу-карьеристу заявляет, что тот не врач.
«Тогда кто же я, если не врач?» - недоумевает герой Филиппенко. Мягков отвечает: «Ну, в лучшем случае, фельдшер с ученой степенью»…
Уже много лет трудясь на медицинском поприще все более убеждаюсь в справедливости Валиных слов: не каждого специалиста с дипломом врача можно назвать Врачом.
Уходят старые специалисты, приходят новые. Медицина все больше принимает коммерческий характер. Раньше мы оказывали медицинскую помощь, теперь – услуги…
И даже опытный, высококвалифицированный врач, хирург, блестяще выполняющий сложные операции, но позволяющий себе на операции материть всех и вся,
бросаться инструментами, а в палате на плач и стоны не всегда уравновешенного пациента недовольно вопрошать: «Это что за скулёж?!», имеет ли право он так поступать?
В такие моменты у меня нет утвердительного ответа, могу ли я при этом назвать коллегу настоящим Врачом.
«Врач от Бога», «Врач-золотые руки», «настоящий врач». Любому доктору приятно это слышать. И ответственно. Ибо люди, произнесшие такие высокие слова будут рекомендовать тебя всем, будут и потом обращаться за помощью.
И упаси Бог, если ты, будучи уставшим, нездоровым, «выпотрошенным» и «выгоревшим» от работы, быта и житейской несправедливости, хоть на секунду позволишь себе расслабиться и выплеснуть свои негативные эмоции.
Не важно на кого: на пациента, коллег или близкого родственника. Сможешь ли ты после этого сам себя называть врачом?
Так получилось, что заслужив право называться этим высоким именем «Врач», ты должен будешь нести это звание как факел, как драгоценный кубок, как крест всю свою оставшуюся жизнь.
А это трудно, сложно, а кому-то, увы, не по силам.
Вместо P.S.
ВИТЯ
Еще в интернатуре подрабатывал в одной местной больничке под Ульяновском. Медсестрой у меня тогда работала Вера Константиновна, мать двоих замечательных детей – Кати и Вити, наших соседей по дому.
Витя почему-то очень уважал меня. Как-то на его дне рождения взрослые спросили мальчика, кем он будет, когда вырастет? Витя ответил:
- Хирургом, как Сергей Валерьевич! Ну, а если выгонят, то как папа - в милицию пойду…
Было весело и неловко от этих его слов, тем более что папа в армии офицером до этого служил, Афган прошел…
Ну так вот, вышел я по утру на работу. Во дворе у подъезда играли с мячом Витя и Катя. Мяч укатился, Катя побежала за ним.
- Катя, Катя, смотри! – закричал ей Витя.
- Что? Где? - обернулась Катя.
- Смотри! Впереди!
На этих словах я как раз прошел по тротуару мимо Кати. Витя опять закричал:
- А теперь сзади! Смотри - хирург пошёл!
Хирург пошел… Чтобы когда-то, надеюсь, стать Врачом…
