Я сидела на работе и не могла сосредоточиться. Слова клиентов не доходили до меня, я всё время думала о вчерашнем разговоре. Муж действительно не понимал, что речь шла не о пластиковом куске унитаза. Речь шла о том, что я чувствовала себя предметом мебели.
У меня было двое детей, ипотека и, как мне казалось, вполне приличный муж. Михаил не пил, не бил, не обманывал. Он ходил по магазинам, иногда готовил, даже помнил о семейных праздниках и годовщинах. Когда я рассказывала о нём подругам, они с завистью кивали и говорили, что завидуют мне.
Но была одна маленькая вещь, которая меня доставала. Нет, речь не шла об изменах или о проблемах в постели. Речь шла о… сиденье для унитаза . Эту чертову пластиковую штуку он всегда оставлял поднятой, как будто в доме не живёт ни одна женщина.
— Алина, ты вообще нормальная? Развод из-за седушки унитаза? — сказала моя сестра, когда моя семья окончательно развалилась. — Это абсурд!
Никто не понимал, что седушка — это всего лишь деталь. Потому что она была символом. Символом всего, что угнетало меня все годы брака — неуважение, игнорирование, притворство, что все хорошо, хотя это было не так. Что я «просто придираюсь», а он — «просто забыл».
Он не забыл. Он просто не считал это важным. Как и все мои желания и потребности. И это было больнее всего.
Каждое утро у нас начиналось одинаково. Вечно одно и то же.
— Миша, снова! — крикнула я из ванной, раздраженно глядя на поднятое сиденье унитаза. — Сколько раз мне тебе повторять?
— Вот ты блин! — послышалось в ответ из кухни. — Ну, забыл! Просто забыл.
На самом деле он просто не считал нужным запоминать мои слова. Мало ли что там я говорю! Ведь дело было не в самой седушке. Дело в том, что я ему десятки раз говорила, просила, объясняла. И каждый раз я слышала одно и то же: «Я забыл», «Я не заметил», «Не мелочись», «Из-за чего весь этот шум?»
Меня это так бесило! Ну просто выводило из себя. Однажды я даже в течение недели записывала, сколько раз он оставлял сиденье поднятым. Получилось — четырнадцать раз за одну неделю. Я, конечно, не рассказала ему о своих подсчётах. Не хотела, чтобы он чувствовал, что я за ним слежу. Но раздражение внутри меня кипело. У меня было такое чувство, будто какая-то мелочь превратилась в большую трещину в наших отношениях.
Вечером, когда дети спали, я села напротив него на диван. Он смотрел матч.
— Миш, я хочу поговорить кое о чём, — тихо сказала я.
— Сейчас? У меня игра!
— Да. Сейчас.
Он взглянул на меня и вздохнул, повернулся ко мне, оставив звук включённым.
— Это из-за седушки?
Я кивнула:
— Да, из-за неё тоже, — я хотела поговорить о многом. О том, что меня не устраивает, что меня обижает или напрягает...
Он глубоко вздохнул и улыбнулся, словно разговаривал с ребёнком.
— Алина, я тебя умоляю… Что ты вечно делаешь из мухи слона? — сказал он, кося одним глазом в телевизор.
И тут меня осенило. Это была не забывчивость. Это было нечто худшее. Равнодушие.
***
Я сидела на работе и не могла сосредоточиться. Слова на экране компьютера проносились мимо моего сознания, я продолжала думать о вчерашнем разговоре. Муж действительно не понимал, что каждый раз, когда я делаю ему замечание, речь идёт не о пластиковом сиденье для унитаза. Вернее, не только о нём. Дело в том, что с ним я чувствовала себя предметом мебели. Как холодильник — работает, не ноет, не задает вопросов, ему ничего не нужно, кроме электричества.
— Ты что такая грустная сегодня? — спросила меня сотрудница Наталья, когда я стала делать себе четвертую чашку кофе.
— Мой муж меня игнорирует, — сказала я, пытаясь улыбнуться, как будто это такая шутка.
— Ха, — ответила она. — У меня то же самое. Разве бывает по-другому? Мужчина — это такое существо, которому для всего нужна инструкция по эксплуатации. Даже для отношений с женой. Беда в том, что они все равно не прочтут её.
Я рассмеялась в ответ, но на самом деле мне было больно, а не смешно. Потому что я не дулась, не делала намёков и не просила его догадываться, что мне нужно. Я говорила о своих потребностях прямым текстом — не кричала, не скандалила. Просто говорила. А он — просто не слышал.
Вечером я решила попробовать поговорить с ним ещё раз. Я приготовила ужин, зажгла свечи, отправила детей к бабушке и дедушке.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказала я, протягивая ему блокнот. Тот самый, где я записывала все случаи оставленной вертикально седушки в туалете.
Михаил посмотрел на мои записи в замешательстве. Помолчал.
— Ты... зачем ты это делала? — наконец спросил он с ноткой беспокойства.
— Потому что это важно для меня. Потому что каждый раз, когда я вижу эту проклятую седушку, стоящую вертикально, мне кажется, что тебе на меня плевать! Как будто ты живёшь один, а не со мной.
Он стиснул челюсти.
— Это абсурд, Алина! Вместо того чтобы жить нормальной жизнью, ты записываешь мои посещения туалета?! Я начинаю думать, что с тобой не всё в порядке!
Я замолчала, закрыв глаза, но внутри меня копилось раздражение. Я понимала, что он не хочет меня слышать, не хочет понять, что речь не об унитазе, а о многом другом тоже. О моих потребностях, моем самочувствии, которое его не интересовало. И с этим ничего нельзя было поделать.
Я взяла блокнот, закрыла его и встала из-за стола. Михаил остался с куском хлеба в руке, как будто время остановилось. Я пошла в ванную, чтобы ополоснуть глаза, на которые наворачивались слёзы. И что? седушка снова была поднята. Я почувствовала, как нормальные отношения между нами испаряются — безмолвно и безвозвратно.
В течение следующих нескольких дней мы старательно избегали друг друга. Михаил возвращался с работы поздно, когда я уже лежала в постели и притворялась спящей. Даже дети заметили напряжение между нами.
— Мама, почему вы с папой не разговариваете? — спросила меня Зоя однажды вечером. Ей было всего семь лет, но дети чувствуют трещины в отношениях взрослых.
— Просто папа устал на работе, — ответила я, ведь как объяснить ребенку, что мама и папа больше не могут разговаривать друг с другом, потому что говорят буквально на разных языках?
Однажды вечером муж сел на край кровати и сказал, как будто сам себе:
— Возможно, я неправ с этой чёртовой седушкой. Но… Алина, я не понимаю. Это просто глупая привычка.
Я повернулся к нему. В моих глазах были слезы, но я не плакала.
— Да дело же не в ней, Миша. Просто в течение многих лет ты не видишь и не слышишь меня. Тебя всё устраивает, но только когда я ничего не требую. Когда я добрая, предсказуемая и тихая. Когда я удобная.
Он долго смотрел на меня. Впервые за несколько месяцев я увидела, что он действительно слушает меня. Но было слишком поздно. Потому что на протяжении многих лет ему было все равно. И это стояло между нами стеной.
***
На следующий день Михаил оставил мне записку на столе: «Я заказал новую седушку. Самозакрывающуюся. Всё будет как ты хочешь».
Чёрт! Лучше бы он этого не делал. У меня хотя бы была иллюзия, что он что-то понял. Но нет! Он по-прежнему считал, что дело в этой чёртовой седушке!
Интересно, кем я была в его глазах? Дурой, свихнувшейся на сиденьи для унитаза? Которую лучше не раздражать, чтобы она не натворила беды?
Я долго стояла над этой запиской. Я поняла, что попытки найти взаимопонимание больше не имеют смысла. Он всё равно не поймёт.
В ближайшие дни я заметила, что муж старается. Он помыл посуду, забрал детей из школы и даже предложил прогуляться. Но это было как цветы на гроб. Я в душе уже попрощалась с нашим браком. Его «жесты доброй воли» запоздали. Я больше не ждала перемен. Я стала думать о своей жизни отдельно от него.
В субботу мы с детьми пошли есть пиццу. Муж громко смеялся, разговаривал с детьми об играх и купил Зойке раскраску с принцессами. Мне было приятно от этого зрелища, но как-то так, как после просмотра хорошего фильма — без моего участия.
На следующий день утром я сказала ему, что хочу съехать.
— Но... мы только начинаем ладить! — в его голосе слышалась паника. — Почему сейчас? Ведь у нас дела пошли лучше?
— Миша, дело не в том, что ты сейчас делаешь. Дело в том, чего ты не делал последние десять лет. Это как в том анекдоте: если у вас в детстве не было велосипеда, а теперь есть мерседес, то всё равно у вас в детстве не было велосипеда. Сколько раз я говорила тебе, что я не могу одна строить отношения между нами?
— Это всё из-за туалета, да?
Я посмотрела на него и спокойно ответила:
— Да. В том числе. Потому что каждый раз, когда я видела поднятое сиденье, я понимала, что разговаривала со стеной. Я больше не хочу этого.
***
Наш развод прошёл без особых потрясений. Муж не умолял, не рыдал, не ругался. Он подписал бумаги так, словно это было заявление на увольнение с работы, которую он и так ненавидел. Он вышел из зала суда, засунув руки в карманы, и уехал, даже не взглянув в мою сторону. А я... я почувствовала облегчение.
Нет, я не прыгала от радости. Это было тихое, мирное облегчение, как вроде бы после многих лет с плеч сбрасывают тяжёлый рюкзак, и спина медленно выпрямляется, принимая вертикальное положение.
Я жила с детьми на съемной квартире — две комнаты, маленькая кухня, но все было чистое и аккуратное. Я купила для унитаза седушку с механизмом плавного закрывания. Чтобы больше никогда не видеть вертикально стоящее сиденье.
Кому-то это может показаться забавным, но каждый день, когда я слышу этот нежный шелест опускающегося пластика, я улыбаюсь про себя. Нет, не потому, что я счастлива из-за сиденья унитаза. Только потому, что теперь я знаю: каждая моя потребность имеет значение. Даже самая маленькая.
Мы много разговариваем с детьми. Гораздо больше, чем раньше. Бывший муж навещает их каждые вторые выходные. Мы стараемся быть вежливыми друг с другом. Но мы — больше не «мы». И хорошо.
Недавно моя коллега на работе сказала, как будто в шутку:
— Ты развелась, потому что твой муж не хотел опускать крышку унитаза? Ну, Алина, ты ходячая легенда!
И я просто ответила:
— Я развелась, потому что каждый раз, когда он не опускал эту седушку, это было символом неуважения.
Не все это поймут.
По вечерам я иногда включаю телевизор и смотрю сериалы, которые не нравились Михалу. Никто не оставляет следов в ванной. Мне нет нужды напоминать об очевидном. Никто не говорит мне: «Ты делаешь из мухи слона» или «Ты придираешься».
Я снова узнаю себя. Что мне нравится? Что мне нужно? Кто я, когда никто не заставляет меня молча беситься и не унижает меня.
Мы развелись не из-за туалета. Это случилось из-за отсутствия внимания, которое необходимо каждому человеку. И, возможно, именно благодаря этой седушке я поняла, что мне не обязательно сидеть на холодном, когда я могу позволить себе теплое. И что я заслуживаю того, кто поймёт это раньше, чем я стану об этом говорить.
Читайте ещё рассказы из жизни: