Как отмечалось в первой части статьи, изначально план «Южного общества» подразумевал организацию масштабного выступления в центре страны с перспективой похода на столицу. Хотя причём здесь планы, если восстание Черниговского полка было вынужденным? После разоблачения и нападения на командира у заговорщиков не оставалось выбора. Понимая что всё пошло не так, они… прибегли к той же хитрости, что и «северяне», – обманули солдат.
Это к вопросу о «комедии положений», рассмотренному в одной из предыдущих статей. Над беспомощностью декабристов можно потешаться, но как на счёт встречной беспомощности их противников? Восстание в Петербурге маскировалось под выступление в защиту законных прав императора Константина, которому две недели назад присягала армия… О том, что Константин отказался править, как и о том, что Милорадович до этого совершил переворот, отстранив законного наследника Николая, знал очень ограниченный круг лиц. И что должна была думать столица после сообщения, что теперь Сенат и армия должны присягать Николаю, хотя, Константин жив и слухов об отречении нет? Мятежником в те дни объективно представлялся именно Николай.
– Мы за Константина!
– И мы за Константина!
– Так кого, стало быть, валить будем, православные?
– Николая!
– Нет! Вы нашего командира, Милорадовича, убили! Вас, козлов, сейчас будем валить.
Только так Николай и выкрутился.
Сообщив солдатам, что в Петербурге произошёл антиправительственный переворот, Гебель отстранён высочайшим указом, а законный император Константин (которому вы, сволочи, присягали) повелел всем верным частям стягиваться к Варшаве… декабристы сразу в Польшу не пошли. Может, и не собирались. Это неизвестно. Полк сначала метался, собирая роты размещённые «на зимних квартирах» (казармы только в столице и крепостях были) в разных городках, потом, постоянно меняя направление, пытался соединиться с другими частями, возглавляемыми, как думали Муравьёвы, единомышленниками. Но на отправляемые с вестовыми послания с приказом присоединиться никто из членов тайного общества цензурными словами не отвечал.
Тем временем силы сторонников царизма на данном участке фронта выросли от одного человека (израненный Гебель временно выбыл) до шести сотен. И первое же боевое столкновение предсказуемо привело к результату обратному ожиданиям мятежников. Как только грянул залп, именно их войска, выдав неверных начальников, в полном составе перешли на сторону противника. Не все правда. Одна из рот в полном составе сбежала раньше.
Солдаты не были такой уж «тупой скотиной». Кругозор в силу образа жизни они имели пошире не только чем у крестьян, но и чем у мещан. Подозревать что-то нижние чины начали быстро, – то что полк на Варшаву не идёт, и вообще никуда не идёт, а бессмысленно петляет, было ясно и рядовому. Дисциплина стремительно падала. Роль сыграло и то, что офицеры-декабристы не были уважаемы нижними чинами (характерно, что и советская историография не намекала даже, что кто-то из декабристов мог увлечь подчинённых своим неформальным авторитетом). Братьям Муравьёвым солдаты, для начала, просто не доверяли. Подозрения, что офицеры втягивают полк в какой-то блудняк быстро переросли в уверенность.
...И вот здесь можно перейти уже к вопросам интересным. Вот, например, когда декабристы планировали посвятить в свои планы бойцов? «Северные» – не планировали. У них не было времени на ведение пропаганды. Как и необходимости что-то составу про пользу конституции объяснять не имелось. Осведомлённость солдат о целях восстания скорее могла повредить делу. Но «южные» располагали временем чтобы о преимуществах республиканского строя солдатам рассказать, да и не могли – по логике – думать, будто за предстоящие месяцы совместной борьбы за правое дело их подчинённые, в чём это дело заключается, не проведают.
Неизвестно когда декабристы собирались раскрыть свой обман. Как и то, собирались ли они вообще что-либо объяснять солдатам. Народу, как минимум, не собирались точно, – это, именно, известно. Вовлечение гражданских в войну с монархистами в принципе не планировалось… То есть, если царь в 1812 к народу обращался и ополчение собирал, то «республиканцы» такого и в мыслях не имели. Вопросы народного блага они намеревались решать без участия выгодоприобретателя.
...Ибо страшно декабристы были от народа далеки… Да, были. Но дело, всё-таки, не в этом. Декабристы, как раз, не были далеки от народа настолько, чтобы не понимать: будучи введён в курс дела, народ их сторону не примет.
Солдаты не стали бы воевать за республику, так как ни земля и воля (крестьянам), ни равные для всех сословий права их не интересовали. С крестьянами солдаты себя не отождествляли, полагая своё положение куда выше, и к труду на земле возвращаться не планировали. После истечения срока службы «инвалиды» стремились найти другую службу, муниципальную. Если же возвращались к помещикам, то в роли лакеев или управляющих. Отмена же сословного деления не сделала бы солдата офицером автоматически. Не автоматически же, методом «или грудь в крестах или голова в кустах» он и так выслужить чин, а значит и дворянство мог… Причём, в обратную сторону в России это вообще не работало. Царевич Багратион на службу именно рядовым поступил. Для получения звания сразу требовалось не происхождение, а образование, для получения же образования, в свою очередь, не титул, а деньги.
Если бы декабристы разоткровенничались, солдаты заинтересовались бы размером и характером вознаграждения за участие в отчаянном деле… Собравшись свергать императора римские мятежники обычно находили, чем соблазнить легионеров… Но декабристы «Южного общества» полезли бы за инструкциями в «Русскую правду» Пестеля, а там об этом ни слова нет.
В свою очередь крестьянам не нужна было воля. Это проверялось экспериментально: «давайте, как прежде, мы будем ваши, а земля наша». Не особо им ещё была нужна и собственно земля. Крестьяне регулярно жгли усадьбы, – именно так, в России мелкие бунты происходили непрерывно, – требуя лишь облегчения повинностей в пользу помещика. «Правду» же Пестеля, кстати, специалисты находят очень прогрессивной в плане перспектив развития капиталистических отношений в деревне. Планируемые им реформы способствовали бы замене помещичьих и крестьянских хозяйств на товарные фермы с наёмными работниками. И, конечно, крестьяне не были настолько дремучей публикой, чтобы не понимать, – капитализм это вам не барщинный колхоз. Впахивать придётся реально.
А лишних и нерадивых погонят с земли в шею.
Декабристы не стремились к поддержке со стороны общества, так как отлично понимали, что в России их не поддержит никто.
Если же к сути, то для буржуазной революции требуется прежде всего буржуазия. Мощный пласт людей, равных дворянству по обеспеченности и образованию, но не имеющих равных с дворянами прав и уважения в обществе. А это как-то несправедливо получается… В отсутствии же буржуа, борющихся именно за достоинство и права (всё остальное они уже себе купили), возможны лишь дворянские перевороты и крестьянские бунты – без, как показывает история, каких-либо социальных последствий.
