Несмотря на все наши усилия есть случаи, когда не получается помочь клиенту. Переживание бессилия в этом случае – одно из трудных чувств - негативная сторона нашей замечательной профессии.
Принимая то, как оно есть, терапевт обычно нуждается не только в поддержке, но и во внимательном разборе такого случая в коллегиальном кругу, чтобы осознать свою роль в таком нежелательном результате, чтобы «вынести урок и простить себя».
Именно так – «Вынести урок и простить себя» - называется глава в книге Джеффри А. Котлера и Джона Карлсона «Терапевтическая катастрофа», где своей историей неуспеха делится Вайолет Оклендер, известный детский терапевт.
Почему терапия в представленном случае не пошла на пользу клиенту? Какие выводы сделал терапевт? Эти вопросы касаются темы, которая важна любому коллеге. И эта тема – ошибки терапевта - наши с вами ошибки.
Сразу скажу, что ошибаться могут все терапевты. И в этой неприятной реальности, важно то, как мы осознаём свои ошибки; и то, что мы делаем вопреки и благодаря им; что меняется в отношениях с клиентом, и какие перемены происходят в нашей практике в целом.
Клиент, по случаю которого Вайолент Оклендер искренне печалилась и сожалела – это мальчик 16 лет. Его симптоматику, «которая по большей мере имела соматическую природу», терапевт описывала так: «Мальчик жаловался на хронические боли в животе, и в конце концов врачи диагностировали у него язву желудка. Он был молчаливым тихоней, вел себя очень пассивно и сдержано, практически никогда не показывал окружающим свои эмоции. Вдобавок парнишка регулярно прогуливал школу, чтобы сходить с друзьями на пляж и покататься на сёрфе».
Терапевт была в курсе ситуации в семье подростка: родители жили отдельно, отец настоял на том, чтобы сын жил с ним, так как мать пила, тем не менее подросток жалел её и стремился помочь, считая, что должен оберегать и заботиться о маме. На работу с терапевтом клиент пришёл по желанию отца.
Вайолет Оклендер упоминала, что мальчик в терапии проявлялся послушным и исполнительным, а отец ребёнка произвёл на неё хорошее впечатление. Могу предположить, что симпатия к отцу могла как-то повлиять на искажение отношений с мальчиком, на то, что терапевт видел цель работы чуть больше, чем самого ребёнка.
Встречи длились около 6 недель. И по признанию терапевта, была абсолютноя уверенность, что всё идёт хорошо. Вайолет даже была совершенно довольна собой. Но неожиданно для неё мальчик отказался ходить на терапию. И на вопрошание терапевта, "почему", поделился следующим:
“Мне не нравится то, что я чувствую... к примеру, на днях учитель отругал меня за какую-то мелочь, а я взял и расплакался на глазах у всего класса. ... А в другой раз парень, с которым я хотел подружиться, сказал мне что-то, что меня разозлило, и я накричал на него. Мне это не нравится. Мне все это не нужно. Я хочу, чтобы все было как раньше. Хочу ничего не чувствовать».
Окландер с сожалением констатирует: “Я так хотела поскорее добиться результата, что слишком поспешила и откровенно напортачила с ритмом нашей работы. Мне казалось, что я веду себя очень мягко и ненавязчиво, а на самом деле давила на клиента. Я наседала на него все больше и больше, вытащила наружу его подавленные эмоции, когда он был к этому еще не готов. У него стало возникать ощущение, что он теряет контроль над собой, а я не сделала ничего для того, чтобы помочь ему вернуть чувство контроля. Я много думала об этой ситуации и извлекла из нее ценные уроки. Я научилась не бежать впереди паровоза и с предельной осторожностью подбирать темп терапии, особенно в работе с детьми с похожим прошлым”.
С благодарностью к авторам книги и терапевту Вайолет Окландер хочу своими словами отозваться по случаю и резюмировать следующее:
- Удовольствие от своей работы без тени сомнения – довольно сомнительное для терапевта состояние, которое само по себе следует воспринимать как симптоматичное.
- Много и разными способами стоит сверяться с клиентом - «сойти с небес на землю», чтобы вместе крепко стоять на общей платформе. Одной из самых частых причин прерывание клиентом терапии является несовпадение целей терапевта и клиента.
- Игнорирование мотивации клиента, недооценённость его немотивированности автоматически превращает клиента в объект при самом «чистом желании причинить добро». Сначала – бОльшие вложения в альянс, а перемены произойдут тогда, когда им придёт время. Контакт - важнее , чем результат. Впрочем, без контакта – результат плачевен.
- Работать на уровне клиента – не меньше, но и не глубже – то, что мы тренируем в себе через многие часы и годы опыта. Учитывать контекст его жизни, актуальной ситуации, его возможностей и ограничений следует, держась за призыв «поспешай медленно» (Festina lente).
- В терапии, как и в любых важных отношениях, не должно быть спешки. Причины спешки терапевта могут быть разными, но близость возникает там, где есть уважение, внимание, аккуратность – явления достаточно медленные по сути.
Автор: Иванова Татьяна Николаевна
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
