История крейсера «Боярин», одного из малоизвестных кораблей в составе русского флота, демонстрирует сложное переплетение технических, социальных и политических факторов. Необходимость заказывать военные суда за рубежом, активная модернизация иностранного проекта русскими инженерами и, в конечном итоге, трагическая гибель корабля в самом начале русско-японской войны – вот краткая, но весьма показательная история крейсера, который прослужил в российском флоте чуть более года.
После окончания Крымской кампании (1853-1856 гг.) Россия, при формировании своего военно-морского флота, на протяжении долгого времени придерживалась крейсерской доктрины, суть которой заключалась в нарушении морских коммуникаций противника с использованием одиночных кораблей. Наиболее вероятным и сильным противником России во второй половине XIX века считалась Англия. Однако после убедительной победы Японии в войне с Китаем в 1895 году в Тихом океане у нашей страны появился новый, быстро набирающий силу военный и политический конкурент. За последнее десятилетие XIX века Япония значительно увеличила свой военный потенциал, в том числе и на море. Игнорировать эти факты было невозможно, и Россия приступила к разработке соответствующего ответа.
Для усиления русской Тихоокеанской эскадры было запланировано строительство новых эскадренных броненосцев и бронепалубных крейсеров 1-го и 2-го рангов. Утвержденная Морским техническим комитетом (МТК) «Программа для проектирования» крейсеров 2-го ранга с водоизмещением до 3000 тонн предусматривала вооружение каждого корабля шестью 120-мм и шестью 47-мм орудиями, а также аналогичным количеством надводных торпедных аппаратов. Корабль должен был развивать скорость до 25 узлов и иметь дальность плавания 5000 миль при скорости 10 узлов. Загруженность отечественных верфей привела к тому, что часть кораблей строилась за рубежом. Среди проектов, представленных немецкими, итальянскими, английскими и российскими частными компаниями, лучшим в июле 1898 года был признан проект германской фирмы «Шихау». Ей и был выдан заказ на строительство первого такого крейсера, который впоследствии получил название «Новик». Заказ на второй крейсер 2-го ранга получила компания «Бурмейстер ог Вайн» из Дании. Корабль был назван «Боярином» в память о парусно-паровом корвете водоизмещением 885 тонн, построенном во время Крымской войны на Охтинской верфи. На этом корвете, будучи воспитанником Морского училища, проходил практику А.Н. Крылов, впоследствии ставший знаменитым «адмиралом корабельной науки».
Согласно первоначальному предложению датской фирмы, представленному в МТК, водоизмещение крейсера составляло 2600 тонн, а скорость – 21 узел. По сравнению с немецким «Новиком» комитет отметил следующие преимущества: наличие броневой защиты шахт подачи боеприпасов и торпедных аппаратов (25,4 мм), втрое увеличенную толщину брони боевой рубки, дополнительную защиту бортов по ватерлинии в виде коффердамов, заполненных целлюлозой, которая, как тогда считалось, предотвращала дальнейшее проникновение воды в случае повреждения внешней обшивки, а также вдвое увеличенное количество 47-мм орудий (12). Однако эксперты указывали на слабость внешней обшивки и настила второго дна, отсутствие стального настила верхней палубы, повышенную пожароопасность деревянного настила, отсутствие механической подачи боеприпасов, небольшое расстояние между погребами боеприпасов и бортами корабля, меньшую толщину горизонтальной части броневой палубы (25,4 мм вместо 30 мм), малое количество боеприпасов, опасность размещения торпедных аппаратов на верхней палубе и, наконец, меньшую на 4 узла скорость. Устранение этих недостатков (даже с использованием, по примеру «Новика», стали повышенной прочности) должно было привести к увеличению водоизмещения примерно до 3000 тонн. Решение о том, за счет каких из указанных преимуществ крейсера следует увеличить его скорость, МТК предоставил на усмотрение управляющего Морским министерством. Судя по его высказанному пожеланию «идти навстречу» предложению завода, заказ был уже предрешен «наверху», и от требований о существенном улучшении характеристик корабля пришлось отказаться.
В апреле 1899 года Морской технический комитет (МТК) рассмотрел пересмотренные проектные документы и спецификации крейсера, представленные директором компании К.С. Нильсеном. Благодаря увеличению мощности двигателей с 8500 до 10500 л. с., предполагаемая скорость корабля достигала 22 узлов, а водоизмещение увеличивалось до 3075 тонн. Помимо ранее заявленных преимуществ (сохраненных, за исключением демонтированных четырех 47-мм орудий), МТК отметил наличие продольных коридоров по бортам, улучшающих живучесть, разделительной перегородки между машинным отделениями, протяженного двойного дна и развитого полубака, улучшающего условия обитаемости экипажа. Вместе с тем, высказывались опасения относительно общей и местной прочности корпуса, у которого соотношение длины к ширине (8,75 против 8,68) было больше, чем у «Новика», при большей величине шпации (914 вместо 610 мм) и меньшей толщине наружной обшивки. Была указана необходимость усиления связей корпуса и перекрытий, обеспечения их общей прочности в соответствии с нормами, принятыми в русском флоте (расчетные напряжения 9,5 кг/мм2), а также внесения ряда улучшений в общее расположение, системы, устройства и оборудование. Испытания на водонепроницаемость переборок и наружной обшивки предлагалось проводить по новым, более строгим правилам, утвержденным в 1898 году. Также устанавливались пределы допустимого погружения и границы обеспечения остойчивости (от 0,61 до 0,91 м). Несмотря на меньшую скорость, стоимость нового крейсера (даже после сделанной «скидки») превышала стоимость «Новика» на 97 тысяч рублей. Представители завода объясняли разницу более высокими затратами на рабочую силу в Дании, использованием котлов Бельвиля с экономайзерами вместо котлов Торникрофта (по требованию МТК), а также увеличением расходов на бронирование по сравнению с «Новиком».
Тогда же, в апреле, был подписан контракт на постройку крейсера водоизмещением 3075 тонн с компанией «Бурмейстер ог Вайн» на сумму 314 тысяч фунтов стерлингов. Завод обязался в течение трех месяцев предоставить чертежи общего расположения, а после их утверждения МТК немедленно приступить к строительству и завершить его в течение 30 месяцев. В процессе реализации требований технического комитета и учета новых замечаний, высказанных при обсуждении переработанных чертежей и спецификаций, окончательно сформировался конструктивный облик корабля. Вместо четырех дымовых труб их стало три, над боевой рубкой появилась рулевая. Кроме того, была принята предложенная заводом форма носовой оконечности, отличная от острого тарана «Новика», – объемный бульб, способствующий улучшению плавучести носовой части. Все трюмные шахты, машинные и котельные люки на уровне броневой палубы были защищены броневыми решетками. С целью сокращения протяженности паропроводов и уменьшения нагрева офицерских помещений паровая рулевая машина, по аналогии с английскими крейсерами типа «Террибл» и «Гибралтар», была перенесена из румпельного отделения в машинное. Общая мощность двух паровых машин составляла 11 500 л. с. Корабль оснащался тремя прожекторами диаметром 75 см, внутренняя связь обеспечивалась 21 телефоном системы лейтенанта Колбасьева и 21 электрическим звонком, а также разветвленной сетью переговорных труб. Палубное электрическое освещение включало 422 лампы мощностью 10 Вт каждая.
В процессе создания корабля был реализован ряд конструктивных нововведений. В частности, для увеличения углов обстрела концевых 47-мм орудий по требованию МТК были предусмотрены выносные площадки – спонсоны. Также были добавлены горловины ручной подачи боеприпасов, усовершенствована рельсовая система подачи, модернизированы шахты элеваторов, а в погребах устранены стеллажи, что обеспечило хранение и подачу всех патронов 120-мм и 47-мм орудий в штатных беседках. Ширина корабля претерпела третье изменение и составила 12,5 м. Двойное дно и соответствующие ему бортовые продольные переборки предусматривались только в пределах машинных и котельных отделений (49,4 м). Коффердамы с целлюлозой имели ширину 0,76 м и поднимались по бортам от скосов броневой палубы на высоту 0,61 м над ватерлинией.
В конце августа 1899 года младший судостроитель Кронштадтского порта П.Ф. Вешкурцов, обладавший правами строителя в соответствии с правилами русского кораблестроения, был назначен наблюдающим за постройкой. Командиром крейсера (с октября 1899 года) стал капитан 2-го ранга В.И. Литвинов, ранее командовавший крейсером 2-го ранга «Джигит» (парусно-паровым учебным клипером) и броненосцем береговой обороны «Лава» (фактически, монитором). Фактическое строительство корабля началось в 1900 году, а официальная закладка «Боярина» состоялась 24 августа того же года.
Заказы для «Боярина» размещались в разных странах: в Англии (гидравлический рулевой привод Броуна, испарители и опреснители, котельные трубки, мусорные эжекторы, паровой катер), в Германии (сталь для механизмов, маломагнитная сталь для крыши и пола боевой рубки, стальные баркасы и 12-весельный офицерский катер с бензиновым двигателем системы русского изобретателя Луцкого), во Франции (котлы Бельвиля), в Швеции (якорные и швартовные клюзы). Несмотря на ранее оговоренное право заказчика на внесение дополнительных изменений в рамках спецификации, пришлось согласиться на увеличение водоизмещения из-за увеличения калибра якорных цепей (6,2 т), изменений в конструкции шпилей и динамо-машин (6,3 т), расширения боевой рубки, оказавшейся недостаточно просторной для размещения всего необходимого оборудования, установки броневого защитного траверза входа в нее (4 т) и ряда других усовершенствований, предложенных наблюдающим.
По инициативе нового командира крейсера, капитана 2-го ранга В.Ф. Сарычева, были устроены дополнительные хранилища для пресной воды в междудонном пространстве. Кроме того, по образцам русской фирмы «Теплота» было заказано новое оборудование для прачечных и сушилен, чтобы защитить стальную броневую палубу от воздействия влаги, проникавшей из-под стыков линолеума. С целью уменьшения перегрузки и сохранения заданной остойчивости корабля фирме было разрешено уменьшить высоту рангоута до 34,4 м (вместо 36,6 м, требовавшихся по новым правилам МТК для улучшения сигнализации и радиосвязи), исключить из вооружения крейсера шаровые мины и мины паровых катеров, а также бронированные водонепроницаемые магистрали к электродвигателям водоотливных насосов.
26 мая 1901 года, при водоизмещении около 1300 тонн, крейсер был спущен на воду. После этого началась сборка котлов, броневой боевой рубки и шахт элеваторов. Затем были установлены главные машины, а также орудия и торпедные аппараты, доставленные из России. Окончательное водоизмещение корабля, с учетом всех изменений и дополнений, составило 3274 тонны. Длина по ватерлинии составляла 108,3 метра, ширина – 12,65 метра. Вооружение включало шесть 120-мм орудий, восемь 47-мм орудий, пять торпедных аппаратов, одну 64-мм десантную пушку Барановского и одну 37-мм пушку для парового катера.
Еще на этапе предварительных испытаний была зафиксирована вибрация корпуса, особенно заметная при скорости в 14 узлов, которая изначально планировалась как экономичная. На маневренность негативно повлияло направление вращения винтов, затруднявшее разворот корабля исключительно с помощью двигателей. В остальном, испытания прошли без каких-либо проблем.
Во время шестичасового испытательного пробега 17 августа 1902 года крейсер, при водоизмещении в 3188 тонн, достиг скорости 22,6 узла. Мощность двигателей составила 11186 лошадиных сил, превысив спецификационные 10500 л. с. Давление пара в 16 главных котлах составляло 20 атмосфер вместо предусмотренных 22,4. Среди преимуществ отмечалось широкое использование герметичных коробок и электрических проводов с освинцовкой.
27 октября 1902 года новый крейсер российского флота «Боярин» вышел из Кронштадта с целью присоединиться к Тихоокеанской эскадре. После захода в Копенгаген для завершения работ на верфи-строителе, 18 ноября крейсер прибыл в Портленд, где уже находился отряд контр-адмирала Э.А. Штакельберга. Весь переход из Копенгагена «Боярин» совершил при сильных северных ветрах, поддерживая скорость в 14-15 узлов, при этом, как сообщал адмирал в Петербург, корабль «держался отлично». Утром 3 декабря 1902 года отряд вместе с присоединившимся в море «Богатырем» прибыл в Алжир.
В апреле 1903 года «Боярин» был направлен из бухты Суда на острове Крит в Персидский залив. Эта экспедиция должна была подтвердить право России на свободное судоходство в заливе и продемонстрировать союзнические отношения России и Франции в противовес Англии. В Маскате «Боярин» объединился с французским крейсером «Инферне» и, посетив порты Персидского залива, 31 марта прибыл в Коломбо, а 10 мая – в Порт-Артур.
Командующий эскадрой, вице-адмирал О.В. Старк, осмотрел прибывший крейсер и отметил, что «Боярин» находится в хорошем состоянии после длительного плавания. Также было отмечено, что крейсер, построенный по датскому проекту, обладает преимуществом в экономичном расходе угля и превосходит по надежности и прочности узкий «Новик», который «в плохую погоду против волн должен был снижать скорость» и требовал повышенного внимания к поддержанию его прочности. В ходе учений и плаваний эскадры «Боярин» использовался как разведывательный корабль и репетир (корабль, дублирующий сигналы адмирала для эскадры). В августе 1903 года он сопровождал миноносцы № 205, 206, 208 при их перебазировании во Владивосток, посетил корейский порт Гензан и принял участие в масштабных маневрах русского флота под Порт-Артуром в сентябре 1903 года. В ноябре того же года «Боярин» сопровождал флагманский броненосец «Петропавловск» в походе в Чемульпо для усиления находившегося там отряда (броненосец «Полтава», канонерская лодка «Бобр» и миноносцы «Грозовой» и «Внушительный»). После ухода отряда «Боярин» остался в Чемульпо в качестве стационера, 8 декабря отправился в Порт-Артур, а 1 января 1904 года, уступив свой пост «Варягу», вернулся в эскадру.
В первом после начала войны крупном походе эскадры по Желтому морю, предпринятом 21 января 1904 года, крейсеры шли в авангарде, на расстоянии 10 миль друг от друга. «Боярин» выполнял функции ближнего разведчика: уже на полпути к Чемульпо он догнал шедший впереди флота «Аскольд» и подтвердил переданный адмиралом по радио приказ о возвращении. В ночь японского нападения 27 января 1904 года крейсер находился на внешнем рейде Порт-Артура на якоре. После атаки «Боярин» отправился вслед за «Новиком» и «Аскольдом» на поиски японских миноносцев. Утром корабль обнаружил миноносец без опознавательных знаков и открыл по нему огонь. Только внимательность сигнальщиков крейсера предотвратила уничтожение отставшего от своего отряда русского миноносца «Сильный». Вскоре после возвращения на рейд, тем же утром «Боярин» снова был отправлен на разведку. В направлении, выбранном командиром, на юго-восток от полуострова Ляотешань, были обнаружены приближающиеся основные силы японского флота во главе с броненосцем «Микаса». Здесь проявилось одно из тактических преимуществ крейсера: из-за схожести силуэта японцы приняли «Боярин» за значительно более мощный крейсер 1-го ранга «Диана» и не решились преследовать его легкими кораблями. Чтобы привлечь внимание своей эскадры издалека, «Боярин», уходя на полном ходу и держа флажный сигнал «Вижу неприятеля в больших силах», открыл огонь из кормовой 120-мм пушки по «Микасе». «Новику» и крейсерам 1-го ранга было приказано поддержать «Боярина» в случае преследования вражескими кораблями.
В сражении, начавшемся около 11 часов, крейсер находился на левом фланге эскадры. Ведя огонь и маневрируя, он передавал эскадре информацию о расстоянии до противника, а затем присоединился к «Аскольду». После боя «Боярин» сопровождал минный заградитель «Енисей» для установки минного заграждения у Талиенвана. 29 января, при попытке уничтожить всплывшую мину, заградитель, уже выставивший более 400 мин, подорвался на мине и затонул через 15 минут. «Боярин» был немедленно отправлен в этот район для поиска японских миноносцев, хотя точное расположение минного поля ему не было сообщено. Не обнаружив миноносцев у Талиенвана, крейсер проследовал к островам Сан-Шантао и продолжил поиск. В двух милях от южного острова «Боярин» подорвался на дрейфующей мине. От взрыва сломалась фор-стеньга, а пыль из поврежденного угольного бункера заполнила корабль. Отсеки под котельными отделениями были затоплены, крейсер осел до иллюминаторов и получил крен в 15°. В результате взрыва погибли 9 матросов. Все двери и люки были надежно задраены (в чем на следующий день убедилась и спасательная команда), начали устанавливать заранее подготовленный пластырь, но водооткачивающие средства вскоре вышли из строя. Крен продолжал увеличиваться, и командир не надеялся спасти дрейфующий к острову крейсер от возможных новых взрывов. Опасаясь, что дальнейший крен не позволит спустить шлюпки для спасения экипажа, он приказал сопровождавшим крейсер миноносцам подойти ближе, и они начали принимать людей прямо с борта и из шлюпок.
В рапорте начальнику эскадры командир подчеркивал, что в течение всей постигшей крейсер катастрофы, все его приказания «исполнялись безукоризненно, команда была спокойна, большинство взяли с собой винтовки». Начавшийся шторм с пургой заставил отложить начатые на следующий день спасательные работы; шторм не ослабевал и ночью 31 января сорвал крейсер с отмели у острова и снес на минное поле. Так, из-за недостаточной выдержки командира и изъянов спасательной службы, которая не была организована на эскадре, погиб «Боярин». «Маленький храбрый крейсер» — такую оценку даже враги давали «Новику», и эта оценка по праву может быть отнесена и к «Боярину», достойно отслужившему свой столь недолгий боевой век. Признанием заслуг корабля и его экипажа уже в годы первой мировой войны стало предложение Морского генштаба назвать в память «Боярина» один из крейсеров, которые предполагалось тогда приобрести за границей. Но этого так и не произошло.
В заключение стоит отметить, что если тип крейсера «Новик» получил продолжение и развитие в лице построенных по его откорректированным чертежам крейсеров «Жемчуг» и «Изумруд», то «Боярин» так и остался кораблем единичной постройки. Однако существовало два проекта его улучшенного варианта, один разработали отечественные инженеры, второй — конструкторы фирмы «Бурмейстер ог Вайн». Проект улучшенного «Боярина» в отечественном варианте имел следующие характеристики: вооружение: два 203-мм и восемь 120-мм орудий (все они размещались в одноорудийных башнях), десять 75-мм и два 57-мм орудия на палубе и мостике. Проектное водоизмещение — 4850 т, скорость хода до 23 уз. Датский проект при водоизмещении в 4200 т и скорости хода в 23 узла, имел вооружение в составе одного 203-мм, семи 152-мм, восьми 75-мм, четырех 47-мм орудий и пяти торпедных аппаратов. Ни один из этих проектов в металле воплощен не был.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉
