После вымирания динозавровмлекопитающие, до того находившиеся на вторых ролях, принялись быстро эволюционировать и доэволюционировались в конце концов до мегафауны, вершиной которой стали хоботные. И если в Азии и в Северной Америке они были представлены сначала мастодонтами, потом мамонтами, то Европа и Африка принадлежали слонам. Разница не слишком велика, но заметна — у мамонтов, в отличие от слонов, как у того верблюда из анекдота, всё кривое — и спина, и бивни.
Самым большим из когда-либо ходивших по суше млекопитающих был как раз слон — европейский прямобивневый слон Palaeoloxodon antiquus, достигавший роста четырёх с половиной метров и пятнадцати тонн веса. Жил он ещё 700 тысяч лет назад, пережив несколько ледниковых периодов, и сыграл заметную роль в формировании современных европейских экосистем — именно прямобивневые слоны сформировали в Европе обширные открытые пространства, просто съев и вытоптав лесной подрост.
Как и многие другие слоны и мамонты, P. antiquus пережил несколько оледенений, но последнее, закончившееся около 34 тысяч лет назад, его всё же сгубило. Вероятно, сыграло роль не только само оледенение, сильно сократившее ареал слонов — такое случалось и раньше. Появление новой угрозы — H. sapiens, ставшего естественным врагом тех, на кого до этого никто никогда не охотился, стало последней каплей.
Но если с исчезновением шерстистого мамонта всё более или менее понятно — он был обречён потому, что исчезла тундростепь, в которой он жил, то с европейскими слонами всё не так ясно. Европейские ландшафты за последние сто тысяч лет как будто не особенно изменились, а вот слоны из них исчезли. Именно это и побудило учёных попытаться выяснить, могли ли слоны жить в современной Европе.
Сами рыться в земле палеонтологи из Байройтского университета не стали. Они резонно рассудили, что находок прямобивневых слонов и без них достаточно, и занялись метаанализом, изучив уже имеющиеся сообщения о находках и их геологическом и прочем контексте в отдельных публикациях и палеонтологических базах данных.
Всего исследователям удалось найти почти три сотни упоминаний находок P. antiquus, из которых для изучения оказались пригодны только 119, в которых была хотя бы географическая привязка находки и её датировка. В первую очередь авторов интересовала привязка останков к палеоклиматическим данным, позволявшая выяснить, в каком климате преимущественно обитали европейские слоны.
Поэтому датировку находок привязывали к морским изотопным стадиям — глобальным климатическим циклам, ставшим особенно заметными после окончания эоцена и представляющим собой чередование оледенений и межледниковых периодов. В итоге оказалось, что из 119 находок к тёплым периодам относятся более сотни, и всего полтора десятка — к ледниковым периодам.
Сделав привязку к климату, учёные попытались реконструировать и сам климат, в котором предпочитали жить слоны, выяснив с помощью климатических моделей среднегодовую температуру и количество осадков в тех местах и в те времена, где сделана большая часть находок. В результате получилось, что P. antiquus, в отличие от своих современных родичей, предпочитал умеренный климат. И кстати, вопреки распространённому названию «лесной слон», больше любил открытые пространства — степи и лесостепи, похожие на то, что мы видим в ареале современных африканских слонов.
Причём оказалось, что в современной Европе и сейчас полным-полно мест, которые вполне подошли бы древним слонам как по климату, так и по ландшафту. Особенно много таких мест в Центральной и Западной Европе, за исключением разве что горных регионов вроде Альп или Кавказа. Даже Британия и Средиземноморье, включая Левант и Северную Африку, P. antiquus вполне подошли бы.
Даже двадцать тысячелетий назад, на пике последнего оледенения, слоны могли бы выжить в своеобразных «климатических убежищах» вокруг Средиземного моря, хотя их ареала это, разумеется, не расширило бы. Получается, что в вымирании европейских слонов как минимум не последнюю роль сыграли древние люди — одно только изменение климата их вряд ли убило бы.
Одна из основных проблем охраны вымирающих видов — не то, что их осталось мало, а то, что им просто негде жить, подходящая для них среда обитания либо вовсе исчезла, либо сильно сократилась и уже не может прокормить достаточную для устойчивого воспроизводства популяцию. Именно это, наряду с чисто биологическими проблемами — основная проблема проектов воскрешения мамонтов. А вот с прямобивневым слоном по крайней мере этой трудности удалось бы избежать. Но он не такой эффектный внешне. Ну слон и слон…