И катятся ли по наклонной?
Недавно в своём телеграмм-канале я немного порассуждала о падежах в германских языках и вспомнила, что давно хотела обсудить эту тему. «Зачем же дело стало»? — решила я и приступила к исполнению.
И сразу разберёмся с заглавным вопросом этой статьи. Действительно ли падежи падают? — Да! И виной тому древние греки.
Ведь как и сам термин «падеж», так и русские названия большинства падежей являются калькой с древнегреческого (πτῶσις, «падение») и латыни (casus от cadere, «падать»). А «падают» они потому, что «отклоняются от нормы», которую являет собой «прямая» форма слова. Ох уж эти древние перфекционисты.
Кстати, про катиться по наклонной я тоже не шутила (ну, почти). Изначально в праиндоевропейском языке их было (согласно научным реконструкциям, конечно) ни много ни мало, а восемь (или даже девять) штук. Как реконструируют падежи? Берут языки, сравнивают, сопоставляют и приходят к определённым выводам. Например, все восемь падежей сохранились в древних индоиранских языках, а в хеттском языке был ещё девятый падеж, следы которого находят также в древнегреческом — отсюда и сомнение насчёт точного количества. Вот эти падежи:
- Именительный падеж / Номинатив (лат. nominativus) — отвечает на вопросы «кто?», «что?»;
- Родительный падеж / Генитив (лат. genitivus) — отвечает на вопросы «кого?», «чего?»;
- Дательный падеж / Датив (лат. dativus) — отвечает на вопросы «кому?», «чему?»;
- Винительный падеж / Аккузатив (лат. accusativus) — отвечает на вопросы «кого?», «что?»;
- Звательный падеж / (лат. vocativus) — служит для обращения к собеседнику;
- Творительный падеж / Инструменталис (лат. instrumentalis) — отвечает на вопросы «кем?», «чем?»;
- Местный падеж / Локатив (лат. locativus) — отвечает на вопрос «где?»;
- Отложительный падеж / Аблатив ( лат. ablātīvus) — отвечает на вопросы «откуда?», «от кого?», «от чего?», «отчего?»;
- Возможный девятый падеж — аллативный (директивный) падеж, указывающий объект, на который направлено действие.
Надо полагать, большинство из этих наименований вам знакомы, и не мудрено, ведь в русском языке сохранилось шесть из восьми праиндоевропейских падежей, а в иных славянских даже семь, включая звательный. Местный падеж у нас совпал с предложным падежом («о ком?», «о чём?»), и поэтому в отдельный падеж не выделяется.
Звательный падеж использовался в праславянском и древнерусском языках и в той или иной форме до сих пор представлен в большинстве славянских языков, в том числе в беларусском и украинском (ну и в русских словах «отче», «друже», «старче» и прочих архаизмах и церковнославянизмах), хотя очень продуктивным его не назовёшь.
Впрочем, это одна из причин, почему славянские языки считаются одними из самых трудных для изучения — во многих индоевропейских языках падежная система давно развалилась или близка к тому.
Например, в немецком языке, самом заковыристом из германских, сохранилось лишь четыре падежа: Nominativ (именительный), Dativ (дательный), Akkusativ (винительный), Genitiv (родительный), и при этом последний отмирает прямо сейчас на глазах германистов, и его функцию всё чаще берёт на себя Dativ (а добивают его ошибки в речи носителей, которые всё чаще после предлогов генитива ставят слова в датив — а про влияние узуса на норму мы как раз недавно говорили). Есть даже серия научно-популярных книг под заголовком Der Dativ ist dem Genitiv sein Tod (примерно «Датив генитиву смерть»).
Однако сказать что, например, в английском языке совсем не осталось падежей, значило бы погрешить против истины. Они там остались. Просто очень хорошо замаскировались. И когда мы учим фразу, например I like her («она мне нравится»), мы просто принимаем её на веру, даже не задумываясь, а почему это she стала вдруг her. А потому что это винительный падеж, дорогие мои. Правда, закопавшись в грамматики, мы узнаем, что называются падежи теперь в английском иначе:
- объектный или именительный падеж (кто что делает);
- субъектный падеж (с кем или с чем что делают);
- падеж принадлежности (кто или что кому принадлежит).
По сути в английском остался только именительный падеж, а все остальные косвенные падежи слепились в один:
В общем, как я не раз уже говорила, языки стремятся к упрощению, и со временем отбрасывают те или иные «рудименты», однако ничто бесследно не проходит, и где-то в чём-то нет-нет да и проявляется.
Но откуда вообще взялись падежные вариации, да ещё и в таких количествах? Тут существует несколько теорий.
Согласно одной, изначально падежные показатели выражались отдельными служебными словами, послелогами (например, во фразе «не корысти ради, а удовольствия для» слова «ради» и «для» выступают в роли послелогов), но со временем эти послелоги срослись с основным словом, образовав таким образом падежные окончания.
Согласно другой, от одного корня изначально образовывались слова с разными окончаниями, которые затем выстроились в стройную схему, называемую «парадигмой», и приобрели падежные функции.
Кстати, если с праиндоевропейским языком мои читатели уже давно знакомы, то как вам такая теория — некоторые лингвисты заходят ещё дальше и выдвигают гипотезу о праностратическом языке, из которого вышли остальные языковые единства: пракартвельский (предок южнокавказских языков и, в частности, грузинского), прадравидский (предок языков Южноазиатского субконтинента), праиндоевропейский и урало-алтайский. Иногда сюда включаются ещё афразийские, чукотско-камчатские и эскимосско-алеутские языки.
Так вот, последователи ностратической теории предполагают, что падежи достались праиндоевропейскому языку в наследство от праностратического, где и сформировались ещё ранее.
Возможно, в русский язык тоже однажды настанет момент, когда мы будем обходиться без падежи, ну а пока порадуемся, что мы он учить не нужно.
