Начало тут:
На этом фоне уже совсем шутовскими вылядят личные проблемы возрастной героини. Скажем, увольнение из телепередачи мгновенно выкидывает знаменитую суперзвезду из общественной жизни и создает вокруг нее информационный вакуум. Шта?! Чтобы побороть свое внезапное случившееся в результате этого глубокое одиночество, известной на всю страну героине приходится звонить бывшему однокашнику, ботанику-фрику, и униженно умолять о свидании? А?! Ково-ково позвать, простите?..
Чуть раньше мы наблюдаем соседа мисс Спаркл, сексуально озабоченного простого парнягу, который домогается Сью как обычную соседскую девчонку. Вот только живет она в квартире селебрити Спаркл, не забываем. Да, наверное, простые парняги на Западе часто живут в гигантских апартаментах с панорамным видом напротив крутой знаменитости с собственной звездой на голливудском бульваре, в этом нет ничего особенного. Все знают, что в райском саду Запада подобное бывает сплошь и рядом.
И кстати, никого не обеспокоило и не встревожило, что в элитной квартире Элизабет Спаркл теперь проживает никому не известная девица-сквоттер, у которой даже фамилии нет. Элитные лендлорды в Штатах, похоже, совсем мышей не ловят.
Понятно, что режиссерка Корали Фаржа пыталась создать этакую глубокую сатиру на американский шоу-бизнес. Все посмотревшие упираются в то, что это очевидная сатира, а значит, нечто очень крутое, что никак нельзя ругать, примерно как недавний фильм с Бандерасом и Пенелопой Крус «Главная роль»: священная сатира же! И начинают через силу нахваливать.
Но со мной так нельзя. Аргументируйте.
Почему-то многие умные люди уверены, что сатира и пародия – это как бы такая индульгенция на любую глупость и дурновкусие. Примерно как с тем персонажем из «Главной роли», который с благоговением слушает какофоническое произведение современного композитора, в конце которого раздается несколько звонких ударов. Герой с женой начинают горячо обсуждать важное значение в произведении этих шедевральных ударов – до тех пор, пока не выясняется, что их источником стал ремонтник с перфоратором из соседней квартиры.
Как это в той старой карикатуре из «Плэйбоя»: кто-то должен сказать посетителям галереи, что они битый час рассматривают не шедевр современного искусства, а вентиляционную решетку, но это в любом случае буду не я.
Нет, совсем недостаточно объявить свой фильм сатирой, чтобы он сразу стал незаурядным явлением культуры. Это так не работает. Демократия так не работает, как говорил в подобных случаях Гомер Симпсон.
На самом деле по-настоящему крутой сатирой является «Общество» Брайана Юзны, на который «Субстанция» изо всех сил старается походить. Многие решили, что референсом в данном случае являются боди-хорроры Дэвида Кроненберга, хотя «Субстанцию» определенно вдохновило «Общество». Но давайте положим руку на сердце: даже в юзновском оригинале вся остро интересная движуха уместилась в финальные полчаса. Через первый час приходится мучительно продираться, как через «Субстанцию». Нет, сожалею, не является сатира каким-то волшебным ингредиентом, который сразу придает действенность зелью.
Многие начали рьяно отстаивать фильм на том основании, что это-де такой условный мир специально для данного произведения, поэтому нечего обращать внимание на его мучительные провисы и нестыковки. Но минуточку, падре. Я прекрасно знаю, что каждое произведение следует оценивать по тем законам, которые приняли для него создатели. Однако даже эти, предельно вольные законы подчиняются неким минимальным правилам.
Почему не выглядит неправдоподобным «Дурной вкус», в котором все нарочито не так, как на самом деле? Почему так пугающе реалистичен «Город грехов», хотя там каждый кадр стилизован под нечто совершенно невообразимое в нашей действительности? Почему «Святую гору» смотришь раскрыв рот, хотя там даже спутники главного героя, внезапно, как бы с разных планет Солнечной системы? Все эти вольности не раздражают, потому что авторы включили их в правила, по которым они выстраивают свои произведения.
А вот если просто скопировать их с мотивировкой «Ну, у великих-то получалось!», то так не работает, сожалею. Демократия так не работает.
Тогда, может быть, в фильм заложены какие-то оригинальные высшие смыслы, которые за шкирку приподнимают произведение над общей массой? Да нет, все остросоциальные смыслы «Субстанции» уже многократно жеваны-пережеваны, в том числе и в экспло, где нередко всплывает подобная скандальная тема, и во вполне цивильных широкопрокатных боди-хоррорах наподобие «Смерть ей к лицу».
Деми Мур, которая не постеснялась изобразить омерзительную старуху и не менее кошмарное боди-чудовище, можно только приветствовать за отвагу. На самом деле она никогда не боялась показать себя на экране в неподобающем виде - например, стриженной наголо, как в «Солдате Джейн», или просто голой, как в «Стриптизе».
Но в этот раз она превзошла все бесчеловечные оскаровские нормы. Четверть отведенного ей в фильме времени она проводит без одежды (и никак не сказать, чтобы это было очень уж эстетичное зрелище, в отличие от также проводящей много времени голой Маргарет Куолли), четверть – в виде отталкивающего боди-монстра, остальное время – просто в образе некрасивой стареющей затухшей звезды.
Только не стоит забывать старую киношную максиму, которую определенно забыла госпожа Мур: за ужастики Оскаров не дают. Во всяком случае, уже давно. Возможно, для нее это станет неприятным сюрпризом.
Финал – это, конечно, испанский стыд. Нет, то, что чудовищный боди-монстр беспрепятственно проник с улицы на сцену, где снималось рождественское шоу, мы с вами уже обсудили – не конкретный эпизод, а то, что реалии «Субстанции» имеют довольно отдаленное отношение к действительности. Основная беда с нашим финалом на самом деле в том, что создается впечатление, будто Корали Фаржа вообще не смотрела никаких эксплуатационных фильмов, для которых такой финал – настолько общее место, что остается только в горестном недоумении развести руками. Да вот хотя бы взять тех же «Уродов» Штерна - Уинтера, в которых аналогичная сцена, пусть и снятая со всякими прибаутками, выглядит гораздо живее.
На самом деле после того, как героиня повторно ввела себе активатор, что строжайше запрещено правилами, да еще и увидела себя после этого в зеркале, всё дальнейшее уже кристально ясно. Концовка для экспло в принципе неплохая, хотя и прискорбно предсказуемая. Но фильм зачем-то продолжается до титров еще четверть часа.
У меня только одна версия для этого безобразия. Когда-то лента Питера Джексона «Живая мертвечина» попала в Книгу рекордов Гиннесса как самый кровавый фильм всех времен и народов: там в финале искусственная кровь разбрызгивалась со скоростью пять галлонов в секунду, всего было вылито четыреста литров крови, и к концу сцены герои уже практически плавали в крови. Видимо, создатели «Субстанции» замахнулись на побитие рекорда.
Но нет, нет; закрой свои бледные ноги. На такое нужны уникальная дерзость, крупный талант и принципиальное неумение делать как надо, как у молодого Джексона. Редко бывает.
И лишь позднее, уже посмотрев, я узнал, что на самом деле данный фильм – ярое феминистическое высказывание режиссерки. Блин, вот с этого и надо было начинать, а не с жалкого лепета про грандиозную сатиру. Короче, тут больше не будет ничего интересного; расходимся.
Другие тексты автора:
