Глава 55
Диана
Вечером, сразу после работы я решила посидеть в кафе. Выпила фруктовый коктейль, потом кофе с пирожным. Стало грустно. Ну что всё время одна и одна? Решила позвонить Алексею. Но пока собиралась с мыслями, что ему сказать, подошла официантка:
– Простите, мы закрываемся, – сказала вежливо.
– Хорошо, – вздохнула я и решительно набрала номер Митрофанова.
Он с радостью, чего никак не ожидала, принял моё приглашение увидеться. А чтобы не мучиться сомнениями и дальше, я позвала его прямо к себе домой. Когда Алексей согласился, помчалась к себе, по дороге купив немного продуктов. Решила побаловать гостя мясом по-французски, благо готовить его научилась хорошо, потому времени это много не занимает.
Митрофанов пришёл не с пустыми руками, – принёс бутылку красного вина. «Как угадал, молодец», – подумала я, приглашая его на кухню. В гостиной решила стол не накрывать – слишком возни потом много, да и гость всего один. Думаю, он и так оценит мои кулинарные способности. Пусть и скромные, но всё-таки я для него старалась.
Когда Алексей уселся, то принялся уплетать мясо за обе щёки, нахваливая.
– Уже так поздно, а ты так ещё и не поел? – спросила я, сделав вид, что скромно пропустила мимо ушей его похвалы, хотя они серебряными колокольчиками отозвались в сердце.
– У меня в последнее время с деньгами запара вышла, потому я на лапшу и картошку перешёл, – честно признался Митрофанов.
– А я что-то последнее время в бар зачастила, – решила я тоже ответить откровенностью. – Начинаю с бокала пива, потом спиртное: водка или коньяк. В баре, кстати, тоже последнее время грустно стало. Не знаю куда девались все постоянные клиенты. В последнее время там только молодёжь. Молодые называют меня «милфа». Провалиться на месте хочется, когда слышу такое. Если бы я была за мужем, у меня мог бы быть сын их возраста. А недавно один стал глазки строить, представляешь? О чём он думал, когда клеился ко мне? Знаешь, какие ужасные молодые люди теперь? Они хватают людей за руки при первом знакомстве.
– Точно-точно! – вдруг подхватил Митрофанов. – Я тоже заметил. Девчонки молодые. Вообще без царя в голове! После того, как выпьют, лезут обниматься. Говорят «милаха» и пытаются поцеловать. Меня сегодня чуть в губы не поцеловали. Чуть не украли мой первый поцелуй! Не позволю просто так просто забрать его у меня.
Я изумлённо уставилась на Алексея.
– Ты никогда не целовался?
– Ну, не то чтобы… – ответил он и смутился.
– И у тебя никогда не было подруги? Даже когда ты служил в армии, тебя никакая девчонка не ждала?
– Разве это считается? – махнул он рукой. – Я же говорю про первый поцелуй, который… С любимой женщиной, понимаешь? Всё остальное не считается. Да и вообще, – он вздохнул. – Мне никогда не везло с девушками. Та, что письма в армию писала, не дождалась. Потом начал было встречаться с одной, да как-то не сложилось. Дальше сюда переехал, а тут… дела, работа.
– Значит, ты никого не любил? – спросила я. – Даже безответно?
– У меня была страстная влюблённость. Разве я тебе не говорил? Надя Оленина.
– Нет, это не считается.
– Ещё были девушки, которые были со мной, потому что я им нравился. Но не так просто открыть своё сердце. Теперь я на свои занятия смотрю, как на свою любовь. В тот день, когда, как под порывами весеннего ветра, растает снег, я встречу женщину, которая растопит моё сердце…
Алексей не договорил. Не успел просто. Я быстро наклонилась к нему и закрыла рот поцелуем. Он поначалу замер, но потом ответил на мои ласки.
***
Алина
Свекровь позвонила на следующий день рано утром.
– Елисей ещё спит. Мы не везде побывали. Выедем, когда Елисей проснётся, – сказала я и удержала Машу, которая попробовала, словно мышка, прошмыгнуть мимо меня, чтобы брякнуться на постель, как она порой делает это утром, чтобы разбудить.
– Рейс в 19 часов… – сказала я, и стоило выпустить дочь, как она мгновенно запрыгнула на постель, уселась мужу на грудь, схватила его за щёки и стала ласково трепать:
– Ленивый папочка, скорее просыпайся!
– Маша! – строго сказала я, стянув её с кровати. Она недовольно проворчала.
– Когда вернётесь, купите лекарственные травы. Я пришлю список, – пробурчала свекровь.
***
Надя
На следующий день я собрала свои вещи и сообщила родителям, что возвращаюсь в Москву. Мы тепло попрощались с мамой, папа же вышел меня проводить до электрички, которая отвезёт меня в Нижний Новгород. Когда ждали её на перроне, сели на лавочку.
– Папа. Прости. Я всё время плачу. Не думала, что снова расплачусь, – сказала, утирая слёзы. Снова стало очень грустно.
– Плачь не всегда означает печаль, – заметил он. – Смех не всегда означает радость. Если, проплакав, ты почувствуешь себя лучше, тогда плачь.
Папа посмотрел в сторону.
– Электричка. Садись.
Я поднялась, взяла сумку. Зашла в вагон, села на место. Папа стоял на перроне и махал мне рукой.
***
Елисей
Я слышал, как Маша пыталась меня разбудить, и как Алина говорила с мамой. Но вставать не стал, решив набраться сил. Через полчаса проснулся, мы собрали вещи и двинулись в обратный путь. Я снова попросил таксиста доехать до Толоконцево и высадить нас там. Алина удивилась, но спрашивать ничего не стала. Я же, выйдя из машины, пошёл на пологий берег. Маша побежала за мной, но жена её остановила:
– Маша! Нет, иди сюда!
Дочка разочарованно поплелась обратно.
– Дорогой, – крикнула мне Алина. – Не ходи туда, там холодно. Вернись.
– Забери Машу. Я приду чуть позже.
– Ветер усиливается, – продолжила убеждать жена.
– Посидите с Машей в машине. Я скоро приду. Неважно себя чувствую после такого долгого сна. Немного здесь побуду и приду.
– Поскорее возвращайся.
Я подошёл к берегу. Сел на гладкое, лишённое коры бревно, которое тут используют, насколько можно было догадаться, вместо скамейки. Сел и, глядя на озёрные воды, представил, что где-то рядом сидит на траве Надя. Просто сидит и смотрит на Спасское, ничего не говоря. А мне так захотелось высказать ей всё, что на душе творится, что не выдержал и зашептал:
– Эти места, Надюша, полны воспоминаний о тебе. Что мне делать? Я не хочу умирать. Надя. Хочешь, я открою тебе тайну? Я на самом деле очень напуган. Я боюсь. Если помнил тебя, а потом уехал, мне казалось, не буду бояться. Если бы я не любил тебя, как бы жил дальше? Я сказал, что хочу быть с тобой и умереть. Теперь не хочу. Куда я попаду после смерти? Кто там будет?
Я пробыл на берегу ещё несколько минут, затем вытер влажное от солёной влаги лицо и вернулся в машину. Через некоторое время самолёт уже нёс нас обратно в Москву. Во время полёта мне становилось всё хуже и хуже. Я то ли дремал, то ли проваливался в забытьё, уже не помню. Когда приземлились, медленно поплёлся за своими по залу аэропорта, волоча за собой чемодан на колёсиках.
В какой-то момент силы оставили. Я остановился, схватился за леерное ограждение. Алина, шедшая впереди с Машей, обернулась:
– Что случилось? – спросила встревоженно. – Приступ боли?
– Нет, – растянул я рот в подобие улыбки. – Я в порядке. Вы идите вперёд, я догоню.
Когда они прошли дальше, я сделал ещё несколько шагов, а потом повалился на пол, теряя сознание. Последнее, что помню, это как Надя держит мою голову на своих коленях, сидя на полу, и приговаривает:
– Елисей. Очнись. Помогите ему. Пожалуйста, вызовите «Скорую».
***
Надя
Это произошло внезапно. После того, как мы приземлились во Внуково, я вместе со всеми доехала на автобусе до терминала, пошла по залу аэропорта к выходу. Ждать багажа мне не потребовалось, поскольку с собой была лишь небольшая сумка. Когда до дверей оставалось метров двадцать, неожиданно увидела Елисея. Он шёл, с трудом передвигая ноги и волоча за собой чемодан. Алина с Машей опередили его на несколько метров.
Сердце моё радостно забилось. Я вдруг захотела подойти к нему, поздороваться. Или даже сказать, как сильно его люблю, но неожиданно Елисей замер, а потом повалился на пол. Забыв обо всём на свете, я бросилась к нему. Села прямо на пол, положена его голову себе на колени и стала звать на помощь.
Пока ждала, видела три пары изумлённых глаз, которые смотрели то на меня, то на Елисея. Это были глаза Алины и её дочери Маши, а ещё… Андрея. И не думала даже, что он приедет в аэропорт меня встречать. Сама ему не звонила. Мама предупредила, видимо.
И вот теперь я оказалась здесь, в больнице. Операция началась около часа назад. Вскоре ко мне подошёл Костя Бережной.
– Почему ты здесь? – спросил меня удивлённо. – Я слышал, Елисея привезли из аэропорта. Вы вместе ездили? На Бор?
Он посмотрел на меня, потом перевёл взгляд в сторону. Я повернула голову. Там стояла Алина.
– Нет, – ответила я. – Я ездила проведать родителей.
Повисла тяжёлая пауза. Костя прервал её первым:
– Опухоль угнетает артерии. Он потерял много крови. Это простая операция, скоро она закончится.
Бережной помолчал, не зная, что ещё добавить. Помялся немного и ушёл. Мы с Алиной остались вдвоём.
– Пожалуйста, уходи, – сказала она, когда шаги Кости стихли вдалеке. – Уходи. Как ты узнала об этом месте? Как ты посмела следить за нами? Неважно, насколько ты увлечена моим мужем, ты не имеешь права так делать. С ним была я и наш ребёнок. Уходи. Уходи прежде, чем я начну ругаться на тебя. Слышишь?
Я подняла голову и посмотрела ей в глаза.
– Я не уйду, пока не скажут, что с ним всё в порядке.
– Что? – возмутилась Алина.
Я собралась было что-то ответить, но вдруг послышались шаги, и к нам подошёл… Андрей.
– Пойдём, – потребовал он. Взял мою сумку, схватил за руку и потащил за собой. Потом молча усадил в машину, и мы поехали домой.
***
Алина
Когда Надя с мужем ушли, я осталась одна. Хорошо, за Машей приехала моя мама и забрала домой. Ничто теперь и никто не мог мне помешать дожидаться результата операции.
Через час вышел усталый хирург.
– Всё закончилось. Не волнуйтесь, – сказал он.
– Когда Елисей очнётся?
– Анестезия будет действовать до утра. Вы можете пока ехать домой. Отдохните как следует.
Я вздохнула и поехала к Маше.
