С 18 по 27 октября в Санкт-Петербурге пройдет 34-й фестиваль документальных, короткометражных игровых, анимационных и экспериментальных фильмов. «Послание» всегда было одним из главных культурных событий СПб, а сегодня фестиваль тем более остается уникальным окном не только в мировую документалистику и киноавангард, но и просто в арт-мейнстрим. В этом субъективном гиде мы рассказываем о самых любопытных фильмах его конкурсных и внеконкурсных программ.
Дьявол в Гааге
«Театр насилия»atomic:embed 0
реж. Лукаш Конопа и Эмил Лангбалле
Полнометражный конкурс
Судебный процедурал, который полностью разрушит все идеалистические представления о современном мире. Черное и белое, колониализм и прогрессивный антиколониализм, революционеры и диктаторы, военные преступники и их жертвы — все эти бинарные оппозиции рассыпаются в прах, по мере того как мы погружаемся в кейс Доминика Онгваена, генерала повстанческой «Господней армии сопротивления», состоящей из представителей племени ачоли и воюющей против диктаторского режима Уганды, попутно убивая тысячи своих же соплеменников. Онгваен, в детстве похищенный «Армией», ставший ребенком-солдатом, дослужившийся до заместителя командующего, — единственный член ГАС, арестованный и преданный Международному суду в Гааге. Группу его адвокатов возглавляет угандийский юрист и депутат Одонго, делающий ставку на то, что Доминик сам является жертвой — сначала ГАС, а потом европейского колониализма, агентом которого якобы является Международный уголовный суд, «не понимающий особенностей местного менталитета». Собственно, они и составляют главный — жуткий — сюрприз этой увлекательной картины.
Там, где живет Паутиныч
«Боганклох»
реж. Бен Риверс
Полнометражный конкурс
Еще одна несомненная удача отборщиков — 16-миллиметровый док Бена Риверса, продолжение его знаменитого кинопортрета (и кинопейзажа одновременно) «Два года в море». Мы снова встречаемся с отшельником Джейком Уильямсом, живущим на севере Шотландии, на заброшенной ферме где-то в Клашиндаррохском лесу. Как и прежде, Риверс фиксирует ежедневную рутину современного Уолдена. Вот Джейк ощипывает и потрошит раздобытого где-то фазана, вот разводит костер под старой ванной, чтобы помыться на улице среди сугробов, вот медитирует с кружкой чая в темной еловой чаще, вот мастерит модель Солнечной системы из старого зонтика и жестянок и объясняет устройство космоса обалдевшим школьникам. 16-миллиметровая пленка в сочетании с ветхой и вековечной фактурой старого хлама и древнего леса создает вневременную и какую-то абсолютно постапокалиптическую картину жизни на руинах цивилизации (эхом яркого прошлого тут служат кадры-интермедии — полуразложившиеся цветные фото южных стран, видимо, сделанные Джейком во времена, когда он был моряком). Момент невероятной силы — сцена, в которой Уильям и какие-то приблудные собиратели фольклора поют в ночи старую шотландскую балладу о вечной борьбе смерти и жизни за власть в этом мире.
Привет, реднеки!
«Плоскоголов»atomic:embed 1
реж. Джейдон Мартин
Полнометражный конкурс
Еще одно черно-белое кино об одиночестве, но уже не такое эпическое и не настолько документальное. Дебютант Джейдон Мартин, путешествующий вместе со своим героем, стариком Кассом, вглубь Квинсленда (австралийский аналог Техаса), находящегося в затяжном экономическом кризисе (сельскому хозяйству не хватает рабочих рук), демонстрирует удивительный режиссерский талант, помещая своего героя в киногеничные ситуации и умело переводя фокус на других персонажей, возникающих по ходу этого путешествия. С одной стороны, «Плоскоголов» очень похож на американское кино про реднеков: бескрайние поля, мотели, странные секты (в данном случае — евангелисты, эсхатология которых тесно связана с арабо-израильским конфликтом), дичайшие стрижки, молодые бездельники с ружьями, пьяные драки возле бара. Но во взгляде Мартина ни тени иронии, а лишь лиризм и бесконечная симпатия к людям, удел которых — восьмичасовая смена у конвейера мясокомбината, изнуряющий труд на поле под субтропическим солнцем или скоростная сортировка вторсырья в гараже. Курящий как герой нуара, со стилем и оттяжечкой, пьющий, несмотря на цирроз, танцующий как бог, растративший молодость на спиды и, очевидно, умирающий Касс, вернувшийся на родину в поисках покоя и искупления, кажется духовным братом шотландского отшельника Уильямса. А что насчет плоскоголова, так это рыбка, из которой готовят фиш-энд-чипс в местных забегаловках.
Вендерс в гостях у Ансельма Кифера
«Ансельм. Шум времени»
реж. Вим Вендерс
«Панорама»
Еще один документальный хит фестивальной программы — типичный для позднего Вендерса фильм-портрет великого современника (режиссер уже снимал подобные картины про фотографа Себастьяна Сальгадо, танцовщицу Пину Бауш и папу Франциска). На этот раз постановщик знакомит зрителей с немецким художником и скульптором Ансельмом Кифером — представителем «новых диких» и своеобразным исследователем феномена нацизма (например, у Кифера есть серия фотографий, на которых он, одетый в отцовскую военную форму, отдает римский салют в разных европейских столицах). Большую часть хронометража занимает демонстрация картин или скульптур Кифера (или самого мастера за работой), никакого закадрового рассказа о герое в духе «родился-учился» нет, вместо чего звучат стихи Целана. И это, разумеется, достоинство, а не недостаток фильма. Вендерс создает тактильное кинополотно, которое должно ввести нас во внутренний мир художника. Этому способствуют игровые вставки с совсем молодым Ансельмом (его сыграл Антон Вендерс, внучатый племянник режиссера) и уже лысеющим Кифером, который делает первые шаги в большом арт-мире (Дэниэл Кифер, сын художника).
Маленькая лениниана
«Вечно живой»atomic:embed 2
реж. Алексей Ханютин
Полнометражный конкурс
Занятный док о злоключениях изваяний Владимира Ильича Ленина в постсоветской России. Алексей Ханютин, в десятые выпустивший несколько доков про комьюнити современных художников в Москве, обращает свой взгляд на искусство советское. Для начала он приходит в гости к Анатолию Бичукову, ученику Льва Кербеля, автора самых известных памятников Ильичу (именно его Ленин стоит на Октябрьской площади в Москве). Сейчас придворный живописец, написавший портреты российских монархов для Большого Кремлевского дворца, в советское время Бичуков успел сваять и нескольких канонических Лениных. Записав спич скульптора (точнее, его жены, диктующей старенькому Бичуковы все ответы) о недопустимости сноса исторического наследия, Ханютин тут же переносится во двор нового ЖК, откуда застройщики собираются убрать бесхозного Ленина, которого решительно невозможно никуда пристроить. Дальше — больше издевательских сюжетов о судьбе скульптурной ленинианы в наше парадоксальное время, символом которого становится набережная в Волгограде: тут циклопический Ильич приветствует участников крещенских купаний, лезущих в холодную реку прямо под его ногами.
Женщина, которая нашла
«Тренке Лаукен»atomic:embed 3
реж. Лаура Читарелла
«Тангедия: краткая история аргентинского кино»
В этом году программа «Послания» снова полна фильмов, в которых, на первый взгляд, не происходит ничего — лишь совершенно обычные люди на средних планах ходят по обычным улицам, сидят за столиками непримечательных кафе и ведут бесконечные разговоры. Но в фильме Лауры Читареллы эта обыденность намеренно служит вуалью, скрывающей нечто загадочное, пугающе необъяснимое, превращающее повседневность в тревожный триллер. Главная героиня фильма, ботаник Лаура, приезжает в провинциальный аргентинский городок провести небольшое исследование местной флоры по муниципальному гранту, но параллельно поездкам в поля начинает другое, краеведческое расследование: в библиотечных книгах она обнаруживает тайную любовную переписку местной суфражистки. Однако вскоре в городке случается нечто еще более удивительное: в местном пруду дворник обнаруживает загадочное гуманоидное существо… Двухчастный четырехчасовой фильм излагает все эти события в смешанном порядке, с конца: история начинается с третьей загадки — внезапного исчезновения Лауры, по следам которой идут болван-жених и, кажется, знающий всё водитель, возившей ученую в поля.
Ночь в Мелилье
«Ночь темна. Прощай здесь и везде»atomic:embed 4
реж. Сильвен Жорж
Полнометражный конкурс
Город Мелилья — принадлежащий Испании анклав на марокканском побережье Средиземного моря. Испанская половина города отделена от марокканской стеной, не представляющей серьезного препятствия для сотен подростков, пересекающих границу в надежде проникнуть на одно из судов, идущих в Европу. Некоторые нелегалы пытаются добраться в испанскую зону вплавь, но территория порта, так же как и акватория, тщательно контролируется полицией и нацгвардией, распугивающими ночные тени, собирающиеся вокруг лайнеров и у прибрежных камней. Фильм Сильвена Жоржа, известного французского политического документалиста, во всех своих работах упорно фокусирующегося на жизни мигрантов, фиксирует и поэтизирует призрачность существования (и надежд) этих бродяжек, экспроприирующих ночной город, превращающих созданный испанцами городской ландшафт в пространство партизанского существования. Канализационные люки становятся тайниками, элементы городского озеленения — убежищами, старые крепостные стены и музеи — игровыми площадками, а день — той же ночью, только вывернутой наизнанку. Жорж уже исследовал закоулки и побережье Мелильи в предыдущем фильме, четырехчасовом «Ночь темна. Дикие листья». На этот раз он чуть более расположен к зрителю: эта «Ночь» длится всего три часа.
Ночь в Бейруте
«Море и его волны»atomic:embed 5
реж. Лиана & Рено
«Новые голоса»
Жутковатое очарование южной ночи не оставило равнодушным и этот режиссерский дуэт, работающий между Францией и Бейрутом. Собственно, в Бейрут и прибывают герои фильма — брат и сестра, надеющиеся встретиться тут с нелегальными перевозчиками, транспортирующими беженцев через Средиземное море в Европу. На животе брата свежий кровоточащий шрам (видимо, ему пришлось продать почку), у сестры то появляется, то исчезает жуткий ожог на месте глаза. Другие действующие лица — глуховатый смотритель старого маяка и продавщица лотерейных билетов, говорящая исключительно частушками. Странное кино, в котором надменно-оперная эстетика Вернера Шретера соединяется с искренностью и народностью активистского кино.
Глицериновый антихоррор
«Вечерняя песня (для трех голосов)»atomic:embed 6
реж. Грэм Суон
«Новые голоса»
Молодой, но уже влиятельный продюсер американского инди Грэм Суон (он работал с Матиасом Пиньейро, Рики Д’Амброузом и Дашей Некрасово) дебютировал как режиссер еще в 2018-м антихоррором «Мир полон тайн». Фильм этот балансировал на грани между страшной сказкой и причудливой экспериментальной фестивальщиной (там был 30-минутный монолог, снятый одним кадром).
Этот, второй фильм Суона формально повествует о любовном треугольнике в американской глубинке 1930-х. Участвуют фантаст, который пишет в нишевые жанровые журналы вроде Weird Tales (условный Лавкрафт), его высоколобая жена-писательница (условная Вирджинии Вульф) и их горничная, тело которой обезображено многочисленными ожогами. Где-то на обочине сюжета маячит оборотень. Разумеется, это не просто мелодрама (или снова антихоррор), а очень формалистское и эстетское кино: закадровые монологи героев складываются в поэтический разноголосый текст, который намеренно плохо склеивается с мутноватым пикториалистским изображением. Суон с наслаждением злоупотребляет виньетированием, выливая на объектив литры глицерина.
Хроника конца всего
«Мусорщик»atomic:embed 7
реж. Ахмад Бахрами
«Новые голоса»
Самый радикальный фильм программы «Новые голоса». Минималистическая киноаллегория, третья часть «мусорной трилогии» Бахрами, посвященной безрадостной жизни на обочине иранского общества, уже полностью лишена сюжета. Нам предлагается внимательно следить за действиями странного мужчины, планомерно вычищающего зловещую обезлюдевшую деревню: сперва он хоронит собаку, потом напивается в старом доме-развалюхе в компании трупа, затем вывозит из домов всю обстановку и сжигает. Под занавес Мусорщик должен закопать и себя, но тут, к облегчению зрителей, Бахрами оставляет зачин для четвертой части этого монотонного и монохромного хождения по мукам.
Федорченко горько шутит
«#подногами»atomic:embed 8
Реж. Алексей Федорченко
Нацконкурс
Для своего документального альманаха Алексей Федорченко посетил Красную площадь в Москве, мечеть в Грозном, еврейское кладбище во Вроцлаве и зоопарк в Перми (в сущности, тоже кладбище: клетки стоят над старыми могилами влиятельных горожан, память о которых так старались стереть большевики). Все это ради того, чтобы снять жизнь под ногами. Это кино легко пересказать и тем самым испортить. Рассказ не может передать ни на что не похожего федорченковского чувства юмора, иронию, не отменяющую (а скорее, даже утверждающую) серьезность, сочетание ухмылки и почтения, глума и глубины. Формально очень простая, но совершенно обескураживающая работа.
Судьба инженера
«Гидроэлектросчастье»atomic:embed 9
реж. Александр Марков
Нацконкурс
Собранная из кинохроники летопись строительства советских гидроэлектростанций. С самого начала, когда нам показывают трогательные неудачные дубли чиновничьего обращения (уровня «Миша, давай по новой»), мы понимаем: это не про масштабные стройки, а про маленьких людей. Трогательная документальная мелодрама о советском инженере-гидростроителе, который застрял в Египте на строительстве Асуанской ГЭС, а хочет в Ленинград к любимой Вере и шлет ей письма. В общем, Адам Кёртис встречает Эльдара Рязанова.
Песня о бате и Сахалине
«Прощай, мое море»atomic:embed 10
реж. Сергей Кан
Нацконкурс
Разнесенные судьбой по стране братья, сахалинские корейцы, встречаются на родном острове, чтобы восстановить давно порушенные отношения. Семейная часть фильма строится вокруг годовщины со смерти их отца и связанных с этим ритуалов, но драмы и крепких узлов конфликта ожидать не стоит. Режиссерский дебют студента-пятикурсника ВГИКа (мастерская Андрея Осипова и Татьяны Юриной) цепляет прежде всего своей поэтической формой. Это завораживающе красивое кино устроено как стихотворение, на что указывает не только закадровый голос, декламирующий очень (пожалуй, даже избыточно) эссеистический текст, а прежде всего монтаж. Кадры рифмуются друг с другом, образуя кино-стих. И, как и в поэзии, ощущение тут важнее мысли.
Авторы: Василий Корецкий, Павел Пугачёв, Марат Шабаев
