Как можно на придворном балу сказать одну фразу, получить прилюдную выволочку от сурового императора Николая I, «вылететь» с придворной должности и еще подставить человека, который рекомендовал вас?
Легко!
Кому нужно, записывайте, что нужно сделать...
В 1839 году в России грандиозное событие – свадьба старшей дочери императора Николая I.
Мария Николаевна – точная копия своего батюшки. А он в молодости не зря считался одним из красивейших принцев Европы. Красавица с миллионным приданым могла рассчитывать на лучшую партию на брачном рынке.
Но в 15-летнем возрасте, после поездки к родственникам матери в Берлин, Великая княжна Мария Николаевна заявила родителям: замуж выходить за пределы России не станет. Останется жить на родине и точка.
Слово сдержала: в 1837 году, на праздновании 25-летия Бородинской битвы, она влюбилась в принца Максимилиана Лейхтенбергского.
Внук Жозефины Богарне, сын принцессы Августы Амалии Баварской, принц Максимилиан считался очень красивым мужчиной, но с одним недостатком: своего герцогства никогда не было и не предвиделось.
Поэтому для Марии Николаевны всё сложилось как пазл: он любит ее, она – его и Россию, жить будут в Санкт-Петербурге, Николай I уже строит для старшей дочери собственный дворец. Хибарка до сих пор стоит:
Свадьбу играли летом 1839 года, 1 июля – тройной праздник:
1. день рождения императрицы Александры Федоровны:
2. 22 года назад в этот день поженились родители.
3. «На счастье» и ради экономии 1 июля венчалась старшая дочь.
Титул замужней Марии Николаевны - не Великая княжна, а Великая княгиня и герцогиня Лейхтенбергская.
Как замужней августейшей особе ей полагался собственный Двор: статс-дамы, фрейлины и т.д. В начале 1839 года не стало опытного в вопросах придворной жизни человека, графа Юлия Литта:
Его обязанности при Дворе старшей дочери императора России исполнял граф Юрий Александрович Головкин:
Человек, который и Екатерину II в Крым сопровождал, и занимался по поручению вдовствующей императрицы Марии Федоровны вопросом сватовства ее дочери Екатерины в 1808 году. Т.е. человек опытный, но очень любил жить в отставке. В 1839 году графу Головкину – далеко за 70.
И кто-то из этих двух опытных царедворцев сильно промахнулся. На должность камергера Марии Николаевны назначил человека, который чуть ли не в первый рабочий день разгневал императора Николая I.
Случай этот описал в мемуарах подполковник Фридрих Балдуин Гагерн.
Личность для России совершенно неприметная, но в 1839 году офицер сопровождал на свадьбу в Санкт-Петербург принца Александра Оранского:
Молодой человек – сын Великой княгини Анны Павловны, племянник императора России и кузен невесты Марии Николаевны. Так безвестный подполковник Гагерн оказался в эпицентре всех событий лета 1839 года. Его мемуары перевели еще в 1880-е годы, цитируют и сейчас.
Не один Кюстин мемуарил в 1839-м, если что…
На одном из балов в честь свадьбы императорской дочери всё и случилось.
Император России разговаривал с графом Карлом Фикельмоном, которому уже за 60.
И данная часть истории у меня вызывает легкое сомнение, впрочем, полонез - степенный танец, его и в более зрелом возрасте под силу танцевать. Неназванный по фамилии камергер Марии Николаевны подошел к неюному графу и по-французски заявил следующее:
«Госпожа герцогиня Лейхтенбергская просит Вас, господин посол, оказать ей честь танцевать с ней полонез».
Простую для наших с вами ушей фразу услышал Николай I и немедленно вспылил. Правда, тоже на французском.
Во-первых, он прилюдно назвал камергера простым словом, которое на русском начинается на «д», закачивается на «к», а между ними «ура».
Во-вторых, монарх четко дал понять, как после брака следует обращаться к его дочери:
«Знайте, что я не желаю, чтобы вы говорили госпожа герцогиня Лейхтенбергская, надо говорить Ее Высочество великая княгиня Мария Николаевна».
В-третьих, камергер действительно не отличался ни умом, ни необходимой для его придворной должности сообразительностью.
Ошибка, которую допустил безвестный камергер, довольно распространена на страницах современных книг о дворянах XIX и предыдущих веков, а на Дзене она вообще как «здрасьте».
Признавайтесь, читатели канала «Мой XIX век», сколько раз вы читали такое: 17-летней дворянке представляют 50-летнего генерала, начальника ее отца? Не режет глаза фраза?
Россия до 1917 года – сословное общество. Великая княгиня / княжна, или императрица не шла через весь зал звать на танец кавалера. Для этого и существовал штат придворных. Он уведомлял о чести, которая оказана, затем кавалер направлялся к августейшей даме.
Танцевать с любой августейшей особой – большая честь. Дворянки внучкам рассказывали, как в молодости им довелось «пройтись в паре» с кем-то из Романовых или иностранных принцев.
Приглашая даму на танец, кавалер действительно произносил фразу «окажите мне честь». Но... если дворянин приглашал дворянку.
Поэтому не удивляйтесь, что император Николай I вспылил, услышав, что якобы его дочь просит оказать ей честь. Правильную формулировку приглашения на танец Николай Павлович тут же озвучил:
«А когда Великая княгиня приглашает кого-либо танцевать, это любезность, которую она оказывает, а не честь, которую просит ей оказать».
Выволочка на балу, сделанная публично, имела ряд последствий:
- Камергера немедленно отправили в отставку и удалили от Двора,
- Граф Головкин получил выговор за то, что д"ура"ка представил в камергеры (хотя не факт, что его вина, мог и Литта составлять список кандидатов на появившиеся придворные должности, штат формировался задолго до свадьбы).
- Старшую дочь императора все называли Великая княгиня, а не герцогиня.
***
О человеке с безукоризненными манерами можно узнать здесь:
Истории еще двух увольнений - ниже 👇👇👇:
