О Николае I часто пишут: суровый и деспотичный отец. Вот пример поступка многодетного отца по отношению к своей средней дочери, Великой княжне Ольге Николаевне, или как ее звали в семье - Олли.
Ей подобрали подходящую гувернантку - Шарлотту Дункер.
Протестантка шведского происхождения сначала воспитывалась в монастыре, а затем в нем же учительствовала. Маленькая Олли обожала строгую Шарлотту.
Семьи у Шарлотты Дункер фактически не было, хотя ее мать проживала в столице Российской империи, дочь по какой-то причине «не смела навещать» ее.
«Поэтому совершенно неудивительно, что всё тепло и вся любовь, к которой было способно ее сердце, направлены были на меня», - признавалась Ольга Николаевна в своих мемуарах.
Но у любви имелась и обратная сторона. Штат воспитателей и учителей царских детей отличался внушительностью: у каждого из детей императора - свои гувернантки и (воспитатели), учителя. Всем процессом воспитания великих княжон руководила Юлия Баранова.
И гувернантка стала подсознательно отгораживать свою подопечную от остальных, включая ее братьев и двух сестер.
«Подливала масла» старшая из великих княжон.
Марию Николаевну в семье называли Мэри. Строптивая и упрямая Мэри считала нужным дерзить гувернантке младшей сестры и всячески демонстрировать свое негативное отношение. Повлиять на Мэри никто не мог, в том числе и Юлия Баранова.
Продолжались стычки много лет, Олли обожала свою гувернантку и отдалялась от сестер, братьев, меньше общалась с другими детьми. При этом демонстрировала успехи в учебе: она младше Мэри на три года, а «отставала» в предметах от старшей сестры только на полгода. Трудолюбие культивировала в девочке именно гувернантка.
Однако успехи в учебе - не главное для царской дочери. После одной из поездок за границу мать, императрица Александра Федоровна, обратила внимание: Олли становится замкнутой, не выглядит счастливой, проявляются мистические настроения.
Встревоженная мать попыталась выяснить, что происходит.
Как вы думаете, к чему привели расспросы старшей дочери и воспитателей?
Мэри «не пожалела жалоб» на чужую гувернантку, а остальные «дошептали».
Занятые родители в детали детских проблем вникать не стали, а на свою беду Шарлотта Дункер стала вспыльчивой и начала устраивать сцены.
Занятый государственными делами император узнает, что в детских комнатах дворца нет мира, и принимает решение: «разъединить» гувернантку и ее воспитанницу. Николай I половинчатыми мерами ограничиваться не мог. Тут на память приходит только одно сравнение: собаки и хвоста, частями или сразу.
Жирный восклицательный знак в решении августейшего отца поставил август 1836 года.
Как вы знаете, летом Романовы, как и все жители столицы, покидали душный и пыльный Санкт-Петербург. В Царское Село, в Красное Село, в Петергоф и т.д. с царской семьей переезжала и гвардия.
В тот месяц у великих княжон появилось новое развлечение, которое выходило за рамки приличий барышень-дворянок и было недопустимо для августейших особ. При этом младшие - Олли и Адини - в силу детского возраста оказались лишь инструментом в руках старшей сестры, а Мэри по понятиям тех лет - уже взрослая: ей исполнилось 17. Осенью предстояли первые взрослые балы в России (через год она с будущим мужем познакомится).
Начиналось всё невинно: великие княжны катались в фаэтоне, разумеется, не одни, а в сопровождении своей главной наставницы - Юлии Федоровны Барановой.
Каждый день Мэри велела кучеру ехать в Новую Деревню, где в это время располагалась гвардейская кавалерия.
Какой из лейб-гвардейских полков (Кавалергардский, Гусарский, Конный или другой) в августе 1836 года становился лагерем в Новой Деревне - детально расскажут комментаторы. Экспертам, которые до слова «затем» в одном из моих текстов умудрились докопаться, не составит труда подробно расписать истории всех полков лейб-гвардии и поименно перечислить всех офицеров, кто в августе 1836 года числился на службе, а кто - в отпуске.
А я продолжу рассказ о немедленном и с моей точки зрения не совсем справедливом увольнении одинокой и бедной гувернантки Шарлотты Дункер.
Итак, предприимчивая Великая княжна Мэри направляет фаэтон в сторону, где находятся офицеры.
Мэри научила младших сестер (14 и 11 лет) толкать ее ногой, если вдали замечают знакомого офицера лейб-гвардии. Мэри по сигналу ногой обращается к Юлии Барановой и «направляет» ее внимание на что-нибудь в противоположной стороне. Ничего не подозревающая наставница рассматривает «нечто», а в это время три великие княжны развлекаются: улыбаются и приветствуют знакомого, когда он оказывается рядом с царским фаэтоном.
Специально для Золотой Камбалы и других комментаторов поясняю. В любом обществе существует этикет. У августейших семей он очень жесткий. Приветствовать знакомых офицеров самим - верх нарушения правил приличия для девиц Дома Романовых. Представьте еще одну составляющую развлечения Мэри: как менялись лица офицеров, когда великие княжны "шалили". И да, если бы развлечение великих княжон было невинным в рамках XIX века, не было бы необходимости отвлекать Жюли (Юлию) Баранову. Посмотрите видео королевской семьи Великобритании в наши дни: улыбаемся и машем. Посмотрите видео, на котором младшая принцесса Шарлотта (дочь принца Уильяма) опускает руку своего старшего брата Джорджа, когда тот забывает о норме поведения на балконе Букингемского Дворца. Дочери Николая I развлекаются тем, что подают тайные знаки мужчинам намного ниже по положению в обществе. Венценосным особам в XIX и в XXI веке даже при встречах с принцами необходимо соблюдать этикет: кто кого первый приветствует и в какой форме. 17-летняя Мэри вела себя невероятно вольно для взрослой девушки (к офицерам на улицах сами знаете кто приставал первый) и втягивала младших сестер в одной ей понятную игру. Сами подумайте: почему именно в этот населенный пункт нужно было ездить ежедневно? Гвардейских полков много, лагеря их расположены везде. Нет, кучеру Мэри командует: "В Новую Деревню". И да, я бы с удовольствием писала о нормах поведения в XIX веке. Но 5 лет ведения канала показали: в XXI веке нормой считают то, что телевизор в сериалах подсовывает и псевдоисторические романы преподносят.
Вернемся к августу 1836 года. Шалили так царские дочери ежедневно. Удивительно, но мадам Баранова почему-то не замечала ничегошеньки. Она такая простодушная или не желала становиться поперек своенравной Мэри? Догадывалась, что ее ждет, если она сделает замечание?
Однажды мадам Баранова захворала, и трех великих княжон поручили Шарлотте Дункер. И с ней «фокус» Мэри не удался: строгая шотландка сразу же запретила младшим толкаться ногами в коляске и заявила: ездить в Новую Деревню ежедневно не нужно.
«Сцен» в этот день произошло две: закатили и 17-летняя Мария Николаевна, и Шарлотта. В результате рыдали обе. Предположу, что Шарлотта еще какое-то время продержалась бы на своей должности, но она разнервничалась и не скрыла от других своего душевного состояния.
На следующее утро Шарлотта не появилась у своей подопечной, не пришла к завтраку, не отправилась с девочкой на прогулку. Олли заподозрила неладное и помчалась в личную комнату своей воспитательницы, а за ней побежали обе ее сестры.
Увидев разбросанные в комнате личные вещи Шарлотты, Олли разрыдалась. 11-летняя Александра ничего не понимала. Зато «сообразила» Мэри и стояла рядом с рыдающей сестрой смущенная (через некоторое время Олли догадалась о причине смущения своей сестры и искренне считала, что Мэри в глубине души сожалела о содеянном).
Затем Олли позвали к ее матери-императрице, которая объявила заплаканной дочери: разлука необходима.
«И все же никто не сумел понять, насколько я любила свою Шарлотту и насколько была к ней привязана», - признавалась спустя десятки лет Ольга Николаевна.
Чтобы сгладить печаль, Олли на несколько дней переселилась к матери.
Напомню читателям канала «Мой XIX век», что даже обычные матери-дворянки видели своих детей «дозировано». А тут роскошь: Олли днем и ночью находится в покоях матери, они вместе гуляют, даже учебные занятия перенесены в помещение рядом с императрицей. Олли окружена заботой и вниманием. Ей дарят собачку (видимо, ребенок просил раньше, но отказывали).
Несколько дней наслаждается роскошью общения с матерью, хотя догадывается: так ей подслащивают горькую-прегорькую п и л ю л ю.
Затем мать передала письмо, нежно сказав: «Прочитай его перед сном!»
Нет, это не было прощальное письмо гувернантки, а сообщение о решении родителей, о котором Олли и так уже догадывалась: Шарлотта уволена, ей подберут другую воспитательницу.
«Решение Родителей мне показалось ужасным; но раз они так постановили, значит, они были правы, и мне не оставалось ничего другого, как покориться».
P.S. Новую гувернантку для средней дочери родители нашли со второй попытки и только в декабре. А Мэри до конца своих дней делала так, как ей заблагорассудится.