В королевском дворе с утра царило нескрываемое беспокойство. Гвардейский постой, несмотря на весьма скромные по гвардейским меркам возлияния, выявил не только хрупкость нравов у городских обитателей женского пола, но и полную беззащитность перед кочергой пола мужского. А также, как доложили Их Всемилостивости, моральную слабость животного мира и даже, простите, насекомых, выразившуюся в неумеренном потреблении крепких спиртных напитков с последующим дебошем. Разумеется, во всех казусах не обошлось без участия гвардейцев.
Заслушав придворного, король в недоумении обвел взглядом тронный зал, словно ожидая увидеть в темных углах скрывающуюся от гвардейцев моральную силу и твердые городские нравы.
- Так какого… медведь с пчелою… кутеж устроили? Да еще в городском парке… Аль биотоп попутали?
- С шершнем, - поправил короля растерянный придворный.
- Да хоть с протодиаконом, не к ночи будь помянут!!! – Взвизгнул король. – У нас иноземная гвардия квартируется, а тут дикие звери в городе совершеннейший позор устроили, да еще в непотребном состоянии!
- Так иноземная гвардия самолично медведя напоили и опохмелили поутру, а шершень исключительно с неосторожностью цапнул гвардейца… В обычном случае от шершня уходят подобру-поздорову, но так это же ГВАРДИЯ! У них с этим строго…
- С чем строго, с насекомыми? – Опешил король.
- У гвардии со всем строго, - вздохнул придворный. – Они и от стенобитного молота не отвернутся, начнут меряться – у кого башка крепче.
Король с придворным грустно посмотрели друг на друга и замолчали. Подождав минуту, придворный деликатно кашлянул и развел руками.
- Я, Ваша Всемилостивость, даже недоумеваю, как эти гвардейцы ухитряются дожить до зрелого возраста, с таким то характером.
Король мрачно посмотрел на придворного.
- Ты, скотина, лучше подумай, как с таким ихним характером город будет доживать до маневров.
Придворный потупил глаза. По всему выходило, что шансов безмятежно дожить до маневров у города не было ни малейших. Если уж совсем честно, так шансов хоть как-то дожить, и тех было не дохрена.
***
Отправив незадачливого гвардейца сушиться и проводить себя к подобающему виду, граф направился с командиром к дворцу Их Всемилостивости.
- Надо будет за сутки до маневров гвардии определить легкий ужин без возлияний, - предупредил граф. – Хоть местные порядки и паскудные, не располагающие к этикету, но представлять гвардию Их Высочества требуется безукоризненным строем.
Командир беззаботно махнул рукой.
- Не беспокойтесь, граф, не впервой. Тем паче, что местное мужское население никак не способно причинить гвардейцам ущерба. Да и женское, надо признаться, к злоупотреблению вниманием не готово… Сельдерей, видите ли, организм не только чистит, но и вполне себе… усмиряет.
Граф строго посмотрел на командира.
- Злоупотреблять с дамами никак не следует, а в особенности вниманием! Дама – существо загадочное, и в разговоре с гвардейцем может измышлять всякую романтику и трепетную сентиментальность. А вам сельдерей, видите ли, препятствует…
Командир смутился и виновато посмотрел на графа.
- Так мы ведь без назойливости, у нас с этим строго… Ни один уважающий себя гвардеец не придет к даме без цветов, да и романтические беседы также в обязательном порядке. Но вот… понимаете… как только переходят от слов, как говорится, к телу…
Однако на самом пикантном месте повествование было прервано посыльным от Их Всемилостивости. Опасаясь гвардейского размаху, а также в целях укрепления городских нравов и морального устою, Шмульке постановил с выпитых гвардейцами бочек, бутылок и кружек спиртного взымать в королевскую казну половину.
Посыльный торопливо сунул графу в руку грамоту с королевским указом и отошел, на всякий случай, подальше.
- Их Всемилостивость велели предупредить, что их сегодня и завтра во дворце не будет, на всякий случай…
Граф сверкнул на посыльного глазами, и тот стремительно испарился. Развернув указ, граф пробежал его глазами и посмотрел на командира.
- Похоже, к легкому ужину без возлияний с сегодняшнего дня, стараниями этой скотины Шмульке, добавляется обед. Про завтрак я и не говорю, ибо начинать день с рома даже в условиях постоя никак не приветствуется.
Командир нахмурился.
- Гвардейского жалованья с этакими правилами только на еду хватит. Придется в обозе неприкосновенный запас открывать, чтобы хоть и скудной чаркою, но поддержать дружеский ужин.
И тут из-за угла на графа с командиром вразвалку вышел гвардеец в обнимку с медведем. Медведь щеголял в охотничьей шляпе с пером, гвардеец же был без головного убора вовсе. При виде командира оба старательно изобразили «под козырек», что далось с трудом.
Командир грустно посмотрел на них и потряс королевским указом.
- С сего дня придется умерить возлияния. И, полагаю, самым решительным образом.
Гвардеец с недоумением посмотрел на командира.
- Так постой ведь… традиция…
- Постой постоем, а указ указом, - вздохнул командир. – Иль в долг пить собрались?
Гвардеец беззаботно махнул рукой.
- Так указ с самого утра в кабаке представили, вот мы его и обмыли… с мишкой…
Граф Мангус с интересом посмотрел на гвардейца.
- Указ ведь только для гвардии, а медведь по другой категории нажрался?
Медведь старательно закивал и ткнул лапой в шляпу. Гвардеец кивнул.
- Так точно, господин граф! Он у нас эта… пернатая дичь получается.
- А ты что, все жалование в кабаке решил оставить? – Поинтересовался граф.
Гвардеец развел руками.
- Никак нет! Мы, поначалу, не разобравшись, опешили от энтого указу. Однако ваш демон оказался весьма силен в арифметике и все нам разъяснил.
Граф с интересом посмотрел на гвардейца. Если в дело влез анчутка, то ожидать можно было совершенно любого казуса, даже в арифметике.
- И что, в кабаке указ не исполняют?
Гвардеец замотал головой.
- Исполняют самым внимательным образом. И демон собственноручно, по самой честной арифметике, налоги определил. С шести бутылок рому, стало быть.
- Вся арифметика в указе написана, что там определять? – Спросил граф.
Гвардеец кивнул.
- Во избежание разногласий, строго по указу и действовали. Коль положено - с выпитых бочек, бутылок и кружек спиртного взымать в королевскую казну половину, так и сделали. Демон собственноручно шесть бутылок у трактирщика забрал, согласно указу половину в пользу казны вернул. Нам, соответственно, пять с половиною и осталось.
И, подумав, гвардеец добавил:
- А медведю отдельно вышло, он у нас как пернатая дичь.
