Дорогие мои читатели, сегодня я к вам с очередным юмористическим шедевром. На этот раз от совсем не известного мне автора. Почерпнула эту зарисовку в ВК. Долго смеялась, так как местами узнала себя, местами некоторых "див", желающих оставаться вечно молодыми и прекрасными.
Рассказ о том, как возраст не желает оставаться на отметке "18" (ну ладно, хотя бы "25"), а катится, как снежный ком с горы. И что мы, женщины, предпринимаем, чтобы не быть раздавленными этим комком.
Я хорошо помню, как лет в 30 заметила у себя первые морщинки. Это был не испуг, а большое удивление. Потом подкрались тени под глаза. И в ход пошла двойная доза косметической артиллерии. А уж когда после похудения поплыл овал лица, хотелось заплевать все зеркала на свете, которые смеют показывать мне это безобразие. Не могу сказать, что напала депрессия, но мало приятного было видеть вот эту тяжелую помятость легкой степени по утрам. А потом уже и не по утрам.
Периодически у меня случались приступы "борьбы за молодость". Но ограничивались они масками и всевозможными кремами/сыворотками. Колоть что-то в лицо не рассматриваю в принципе. И тем более татуированные брови, павлиньи хвосты вместо ресниц и оладушки вместо губ. Разумеется, все эти "усовершенствования" можно сделать аккуратно и максимально естественно, но... почему-то в основном мы видим вокруг уточек с километровыми ресницами.
Сейчас уже как-то успокоилась по поводу старения и смотрю на этот процесс философско-юмористически. (Хотя седые волоски на висках регулярно вырываю. Почему-то они растут быстрее всего -- окраска за ними не успевает).
Итак, рассказ от Юли Ши.
****************************************************************************
Кризис среднего возраста накрыл Иру внезапно, прямо в парикмахерской. "Седину не хотим подкрасить? Хотя, тут у вас не много, я сейчас выдерну", – деловито уточнил мастер, и, не дожидаясь ответа, привычно выщипал Ире пол- головы. Пропущенные мастером пять волосков Ире вырывали уже дома, всей семьей. Муж прятал глаза, а бездушная старшая дочь страдальчески закатывала их, показывая, что у неё есть дела поважнее, чем копаться в голове престарелой матери.
Следующий десяток Ира выдергивала сама, запивая каждый седой волос бутылкой красного вина, а потом купила себе двенадцать кремов для лица, джинсы в обтяжку, бусики и торт. После торта джинсы пришлось отнести обратно в магазин. Муж опасливо сидел в углу, прячась за кота. Он уже и так неправильно ответил на вопрос, заметна ли разница после месяца использования корейского крема со слезами высокогорной улитки-девственницы, и теперь старался не привлекать к себе лишнего внимания.
Каждый день приносил новые неприятные открытия. Розовое очарование вечной молодости шло трещинами и крошилось на глазах, как старая византийская фреска. Оно не могло противостоять гусиным лапкам, мимическим морщинам, носогубным складкам и прочим признакам того, что часики не просто тикают, а, прямо-таки, бьют полночь, как часы на Спасской башне.
Избавление было внезапным, в лице объявившейся на горизонте знакомой, с которой Ира не виделась уже сто лет. Знакомая удачно сделала гиалуронку, парочку филлеров, ботокс в лоб и губки, и стала безумно похожа на посмертную маску Александра Сергеевича Пушкина в цвете. Ира деликатно кивала, с повышенным вниманием записывала телефон косметолога-кудесника, и с трудом удерживала рвущийся наружу невежливый хохот. Дома, впечатленная увиденным, Ира допила остатки вина и впервые за последние полгода пошла спать, не намазав на свои гусиные лапки половину Южной Кореи. Ей снилась Арина Родионовна с недовязанным чулком в морщинистых руках.
Юля Ши.
