Банальные обвинения в предательстве или глупости не дают адекватного объяснения относительно целей и задач, ради которых было предпринято всё то, что можно обозначить как «перестройку 1954-64 годов» в СССР. Историк Спицын с его исследованием «Хрущёвская слякоть» и массой интервью и публикаций, изрядный массив других подобных источников достаточно подробно информируют о том, что и как было сделано. Но что двигало советским партийным руководством? Каковы были мотивы этих действий?
И самый главный вопрос: имелись ли шансы что-то поправить или ошибки советских строителей новой общественной формации имели фундаментальный характер, и социализм всё же был обречён изначально?
Лично у меня есть гипотеза на этот счёт, достаточно стройная и понятная. Гипотеза, достойная того, чтобы лечь в основу книги с цитатами и выкладками, с серьёзными источниками. Я знаю, чьи мне нужны цитаты, какие выкладки и из каких источников. Я знаю, как написать эту книгу. Но здесь и сейчас будет материал адекватный платформе, практически, в разговорном жанре, с минимумом ссылок. Это просто статья на пессимизированном канале в «дзене». Статья о том, как коммунисты хотели устроить коммунизм, и делали вроде по картинкам и схемам, но умудрились нарушить сразу целый набор фундаментальных законов и всё поломали.
Советский социализм. Откуда базис растёт
В топку всякий винтаж с яркими и узнаваемыми признаками эпохи, характерными звёздами на фуражках и партийными значками – всё это лишь внешние признаки, декор. А меня интересует реальный базис. И без цитат всё же никак, особенно когда сформулировано хоть прямо сразу в гранит (тем более конкретно в этой Маркс «потоптался»).
Совокупность «производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания». Появившись на свет, надстройка в свою очередь оказывает обратное активное воздействие на базис, ускоряя или задерживая его развитие.
Цитата скопипащена из учебника политэкономии 1954 года издания. Готовился он как своего рода «катехизис», как «альфа и омега» в вопросах экономики и истории с позиций марксизма-ленинизма, которые должны быть ясны и понятны всякому образованному советскому человеку. Для коммуниста он был обязателен по определению, чтобы уже коммунист, овладевший изложенной в учебнике теорией, смог разъяснить и непобедимо аргументированно поучаствовать в споре, если придётся. По крайней мере, одна из декларируемых целей написания и публикации учебника была именно такой.
Было и широкое обсуждение проекта учебника, и высказался со своими комментариями к проекту великий и ужасный, чьего имени и даже тени усов до сих пор боятся. Есть подозрение, что одной из весомых причин всемирной борьбы с курением стала дымящаяся трубка великого и ужасного. Великий в этих комментариях заодно дал ответы на ряд актуальных и важных вопросов, поступавших в ходе обсуждения учебника политэкономии. Эти комментарии с ответами вышли отдельной брошюрой «Экономический проблемы социализма в СССР». К слову, достаточно краткое, но очень ёмкое произведение. Если нет возможностей осилить политэкономию, то эти «вопросы» вполне по плечу, и не говорите потом, что нет времени и сложно. Не хотели, не интересовались, не доросли.
Так что в разговорах о социализме пора уже переходить к базису, к экономике СССР предперестроечного периода, тем более она и стала основной мишенью перестройщиков. Но прежде обязательно надо дать определение основного закона социализма, это ведь экономику этой формации мы разглядываем сквозь тексты и года. Эта формулировка нам в дальнейшем еще пригодится. И пусть это определение даст Сталин.
Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники.
Экономика на пути к коммунизму
Для современного гражданина «коммунизм» видится как миф про общество без денег и товаров, где все бедны, потому что нет эффективной конкуренции. Хотя при этом главная (не мифическая) характеристика коммунизма – отсутствие классов эксплуататоров и эксплуатируемых, отсутствие эксплуатации человека человеком как явления. И труд при этом не непрерывное изнурительное действие, направленное на единственно выживание, а творческая потребность. В то же время, для обеспечения не то что выживания, а вообще потребностей общества собственно обязательные работы сокращены до нескольких часов в день (несколько – это меньше восьми и даже шести). Достигается это за счёт высокой эффективности экономики вообще и эффективности труда в каждом частном случае.
Да, марксизм и коммунизм – это про эффективный менеджмент, а точнее про эффективную организацию, и не просто отдельно взятого предприятия в конкурирующей среде, а организацию экономики в целом. А цель экономики там выше в определении социализма. При этом действительно нет богатых, то есть обладающих излишками и предающихся излишествам. Нет бедных, а точнее – нуждающихся. Все в этом обществе обеспеченные. Да, вместо богатства, вместо избыточности – обеспеченность.
Помню я, помню про якобы «ловкий вопрос Резуна»: а кто при коммунизме говно таскать будет? Вот даже без «совершенствования социалистического производства на базе высшей техники». У Резуна функции ассенизации возложены на провинившихся, это наказание, это грязная работа. Но в коммунистическом обществе нет понятия престижной или бросовой работы, грязной или чистой. Всякий труд на благо общества – почётен, всякий член общества в любом полезном занятии видит труп (а в каждом трупе бог, как следует из искусства ухода за мотоциклом), и сбор и перетаскивание говна уже не изнурительная возня в отбросах, а созидательный творческий процесс совершенствования мира.
Согласно классикам в первой фазе коммунизма «от каждого по возможностям, каждому по труду», причем в расчёте на затраченное время, а не на престиж. При этом во второй фазе коммунизма уже каждому по потребностям вообще независимо от выполняемой работы. И это не вопрос исключительно совести или сознательности. Совесть и сознательность воспитываются и формируются обществом, а общество строится на экономическом базисе. Так что всё упирается в организацию экономики, производственных сил и отношений.
Но фокус в том, что большевики прекрасно понимали – до коммунизма еще надо дойти. Нельзя из Российской империи, застрявшей в позднем феодализме (его крайней форме – абсолютизме), показавшей неспособность сделать добровольный эволюционный переход к прогрессивным на тот момент капиталистическим отношениям, да и на рывок явно неспособной, нельзя из этой отсталой аграрной страны с её перспективами превратится через полвека в страну третьего мира типа конгломерата Латинской Америки, и может даже и рассыпаться на такой разобщённый конгломерат, из той России в коммунизм по ничьему хотению разом не прыгнуть.
И снова копипаст из политэкономии.
Законы экономического развития являются объективными законами. Они отражают процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей. Экономические законы возникают и действуют на базе определѐнных экономических условий. Люди могут познать эти законы и использовать их в интересах общества, но они не могут уничтожать или создавать экономические законы.
По Марксу, в широком смысле, вообще после феодализма обязателен прогрессивный относительно этого самого феодализма капитализм, с его индустриализацией и унификацией, который создаёт необходимую экономическую базу для дальнейшего перехода к социализму. В России капитализма к 1917 году не случилось. Большевики прекрасно знали теорию. Но перед ними встали вполне практические вопросы. И один из самых важных: как подготовиться к неизбежной грядущей войне с империалистическими державами, значительно превосходящими технически и экономически молодое Советское государство, как в условиях этой войны сохранить первое в мире государство победившей Социалистической революции, как в этой войне победить, чтобы продолжить шествие к коммунизму?
Я думаю, что для партии большевиков именно вопрос неизбежной войны был главным и приоритетным в то время. Знаменитое «нам надо пройти этот путь за десятилетие или нас сомнут» - именно оно и есть. И имеется у меня подозрение, что если бы для этого потребовалось построить в СССР капитализм, если бы оказалось, что капиталистическая экономика наиболее эффективно обеспечивает подготовку страны к войне и даёт все возможности для победы – большевики построили бы в 30-х годах прошлого века капиталистическую экономику. Или любую другую, отвечающую задаче подготовиться к войне. И ведь, кажется, пробовали. Убедились, что так – сомнут, и перешли к ГОЭЛРО и пятилеткам. Выбор был сделан.
По факту большевики построили экономику, которая действительно обеспечила ускоренную индустриализацию, то есть создание как собственно промышленности, так и индустриализацию (частичную) сельского хозяйства, создание АПК. Эта экономика обеспечила победу в войне. И эта экономика обеспечила ускоренное, даже стремительное послевоенное восстановление. И она обеспечивала рост после восстановления. Экономика росла, цены снижались. И это еще не была даже полностью советская экономика, она не была полностью социалистической, если строго подходить к терминологии, она еще только шла к такой цели. И нам бы на тот период аккуратный бы такой «застой». Но у нас случилась перестройка.
И вот здесь еще раз не в гранит, так в текст цитату Сталина, снова про объективность законов.
Некоторые товарищи отрицают объективный характер законов науки, особенно законов политической экономии при социализме. Они отрицают, что законы политической экономии отражают закономерности процессов, совершающихся независимо от воли людей. Они считают, что ввиду особой роли, предоставленной историей Советскому государству, Советское государство, его руководители могут отменить существующие законы политической экономии, могут «сформировать» новые законы, «создать» новые законы.
Эти товарищи глубоко ошибаются. Они, как видно, смешивают законы науки, отражающие объективные процессы в природе или обществе, происходящие независимо от воли людей, с теми законами, которые издаются правительствами, создаются по воле людей и имеют лишь юридическую силу. Но их смешивать никак нельзя.
Проще говоря: никакими директивами и постановлениями Политбюро ЦК КПСС, указами Совмина или статьями Конституции коммунизм не построить. Строительство коммунизма должно идти в строгом соответствии с объективными законами политэкономии и экономики. Это утверждал Сталин, умевший добиться выполнения поставленных задач. Полагаю, он добивался выполнения, потому что задачи ставил выполнимые, так как видел границы возможностей, понимал объективную реальность, владел теорией.
Товар и деньги в социализме СССР
Экономическим законом развития общества является закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил.
Товарно-денежные отношения в СССР были? Были. И не надо здесь разводить на плетень про то, что советские наличные деньги просто фантики, а не деньги. Нет, несмотря на трёхконтурную финансовую систему, вот наличные то – это натуральные деньги. Другое дело безнал внутри промышленности. Но речь о том, что ведь не должно же быть товарно-денежных при наличии социалистической (обобществлённой) собственности на средства производства, при социалистической экономике. Их и не было, только в СССР была не только социалистическая собственность.
Промышленность, в первую очередь тяжелая, да и инфраструктура – это всё было в социалистической собственности. В рамках планирования производства и развития производства действовали модели распределения ресурсов внутри социалистической экономики, проще говоря – промышленности. Когда в материалах по экономике той эпохи встречаются понятия цены и стоимости применительно к промышленности речь не идёт о той стоимости, которая главенствует в капиталистической экономике. Речь идёт, в первую очередь, о некоем эквиваленте, универсальном коэффициенте ресурсоёмкости производства.
С этих же позиций существовало понятие рентабельности и оптовой цены. Стоимость не была регулирующим фактором, как в капиталистической экономике, как и рентабельность. Кстати, уперевшись в капиталистическое понимание стоимости некоторые (многие) экономисты делают выводы о неэффективности производств, и как раз таким образом упраздняли многие предприятия в разгул «шоковых рыночных реформ».
Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10-15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства.
Внутри промышленного контура стоимость и рентабельность существовали как технические показатели, стимулирующие модернизацию и совершенствование. Продукция промышленности приобретала собственно цену только при выходе на рынок, где уже существовали товарно-денежные отношения, и речь даже не о внешнем международном рынке. Кроме того, внутри промышленности существовал ФОТ (фонд оплаты труда), так как персоналу предприятий надо было платить деньги для приобретения продуктов личного потребления. В том числе продуктов промышленности.
К слову: «На второй фазе коммунистического общества количество труда, затраченного на производство продуктов, будет измеряться не окольным путем, не через посредство стоимости ее форм, как это бывает при товарном производстве, а прямо и непосредственно – количеством времени, количеством часов, израсходованным на производство продуктов».
Но пока что в сталинской экономике свыше 70% работников социалистических предприятий получают сдельную оплату (по выработке) вполне себе реальными деньгами, которые тратят на приобретение продуктов личного потребления. Для остальных основа доходов оклад (например, для руководящих работников), но всё теми же деньгами. Так откуда же рынок, если по всем законам в социалистической экономике должны действовать законы распределения (как они уже действуют внутри промышленности), а товарно-денежных отношений быть не должно?
А оттуда. Помимо социалистической общенародной (государственной) собственности в СССР существовала другая форма нечастной собственности на средства производства – кооперативная. Очень модно говорить про артели, и это действительно значительная и даже основная часть производства ширпотреба (продукции широкого потребления), а по некоторой части номенклатуры ширпотреба и вовсе только артели производили какие-то наименования. Но основная и самая важная форма кооперации в СССР – колхозы.
Колхозы - это еда. Колхозы – деревня, промышленность – город. Смычка города и деревни – это товарные отношения, это обоснование для существования товарно-денежных отношений в СССР. Наличие кооперативной собственности примиряет практику сталинской экономики с незыблемыми законами марксистской политэкономии.
В промышленности мы имеем общенародную собственность на средства производства и продукцию производства, тогда как в сельском хозяйстве имеем не общенародную, а групповую, колхозную собственность. Уже говорилось, что это обстоятельство ведет к сохранению товарного обращения, что только с исчезновением этого различия между промышленностью и сельским хозяйством может исчезнуть товарное производство с вытекающими отсюда последствиями. Следовательно, нельзя отрицать, что исчезновение этого существенного различия между сельским хозяйством и промышленностью должно иметь для нас первостепенное значение.
При этом надо отметить, что эффективность колхозов, в первую очередь, обеспечивается механизацией, за счёт МТС, и научным обеспечением сельскохозяйственных работ, это и делает из колхозов натуральные субъекты индустриального АПК. А МТС – это государственное предприятие, и научное обеспечение шло силами государства, как и обустройство земель (мелиорация, мероприятия по предотвращения выветривания и т.д.). Что, кстати, объясняло высокую рентабельность и успешность колхозов даже в неблагоприятных условиях Нечерноземья и т.п.
Что касается МТС, то в ответах на письма Сталин прямо указывал, что передача техники МТС непосредственно колхозам просто элементарно убьёт их экономику, они не потянут техническое обслуживание и тем более необходимую модернизацию. А непрерывное совершенствование и модернизация указаны как обязательные признаки и характеристики социализма. И только государственное плановое хозяйство способно взять на себя издержки модернизации, когда окупаемость и выход на рентабельность происходит не ранее, чем через 6-8 лет. Это не говоря о том, что передача средств производства (техника МТС) в собственность негосударственного субъекта, пусть и не в частные руки, создаёт исключительные условия для колхоза, и вообще не способствует целям социализма и коммунизма.
Ну, и по целям коммунизма, каким образом уйти от товарно-денежных отношений и эволюционно перевести кооперативную форму собственности, колхозы и артели, к социалистической, перевести в лоно, так сказать.
Вот раз:
Чтобы поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, нужно выключить излишки колхозного производства из системы товарного обращения и включить их в систему продуктообмена между государственной промышленностью и колхозами. В этом суть.
Вот еще:
Каким образом произойдет создание единого объединенного сектора, путем ли простого поглощения колхозного сектора государственным сектором, что мало вероятно (ибо это было бы воспринято, как экспроприация колхозов), или путем организации единого общенародного органа (с представительством от госпромышленности и колхозов) с правом сначала учета потребительской продукции страны, а с течением времени – также распределения продукции в порядке, скажем, продуктообмена, – это вопрос особый, требующий отдельного обсуждения.
Хочу подчеркнуть, что Сталин мягко называет «маловероятным» простое поглощение, так как это будет воспринято как экспроприация. Он сдвигает решение вопроса по времени, говорит о необходимости отдельного обсуждения, и, по сути, описывает некий отдельный Госплан с усовершенствованной системой распределения, предшествовать которой, однако, должен просто учёт с выявлением объективных излишков. И касается это только колхозов, и никак не относится к подсобным хозяйствам, которые, кстати, тоже вносят существенный вклад в продовольственное обеспечение СССР и были серьёзным фактором существовавших товарно-денежных отношений и рынка вообще. Вопрос подсобных хозяйств тоже необходимо было бы учитывать при переводе продовольственного сектора хозяйства СССР на распределительные социалистические принципы.
На мой взгляд, это основное, что нужно знать для понимания моей гипотезы о причинах последовавшей перестройки. Есть еще интересный вопрос по системе образования, но он здесь не играет первоочередной роли. Пора уже переходить к событиям после смерти вождя, к принятию нового партийного курса.
«Следующее поколение советских людей будет жить при коммунизме»
Вы, конечно, будете смеяться, но они это таки всерьёз. И в этом моя гипотеза.
Логика есть в любой последовательности действий, логика, продиктованная целью. Даже у маньяка и психопата есть логика, извращенная и непонятная, но она есть. Действия руководства КПСС, прочно ассоциируемые единственно лично с Хрущёвым, кажутся непонятными. Их последовательность выглядит как глупость или предательство, намеренное или просто неосознанное вредительство, халатность и потеря управления. Тем более всё выглядит странно если смотреть на происходившее с точки зрения сегодняшних экономических теорий и политических течений. Но они, руководство КПСС, жили в своём времени и руководствовались своей логикой.
Что могло происходить после смерти Сталина? Учтём, что стоящая ранее глобальная тактическая цель: подготовиться к войне, сохранить в этой войне Советское государство и победить, - эта цель достигнута. В достаточно короткий период страна уже восстановилась после войны. Решаются вопросы обеспечения безопасности государства в условиях империалистического окружения, которое не рискует вступать в прямое военное противостояние с СССР, просто потому что не имеет возможности уверенно победить с приемлемым уровнем потерь. Да и вообще, судя по всему, победить.
Вокруг СССР выстраивается еще и дружественный блок. В перспективе возможно переформатирование имеющихся контуров СССР в расширившуюся РСФСР, с учетом того, что братские народы, охваченные единым языком техники и культуры, русским, вливаются в новую общность «советский народ» и более не нуждаются в наличии союзных условно национальных республик. РСФСР форматируется исключительно по хозяйственно-административным границам без каких либо национально выделенных территорий, и это даже не федерация, а просто Советская Социалистическая Республика. А вот европеские страны народных демократий дорастают до того, чтобы влиться в новый увеличившийся СССР на правах новых союзных республик – Польской, Болгарской и т.д.
А на юго-востоке огромный Китай, ресурсы и потенциал. Развивая Дальний Восток как базовый макрорегион тесного сотрудничества, СССР помогает поднимать и развивать экономику КНР опережающими темпами. Там, на границе Дальнего Востока и КНР, возможно, сохраняются товарные отношения при калькуляции торгового оборота.
Такие вот мечты могли быть, случись небольшой аккуратный застой, без резких кульбитов и реформ. Просто по проложенной колее, со скрупулёзным описанием происходящего с позиций марксисткой политэкономии.
Но руководство КПСС, я так полагаю, решило, что надо же что-то делать уже сейчас, нечего почивать на лаврах, тем более лавры это сталинские. Надо же оставить след в истории. И решили ускоренно построить коммунизм. С опорой на науку, на марксизм. Но если Сталин нашел способ примирить товарные отношения с социалистическим хозяйством, при этом избегая противоречий и найдя теоретическое соответствие с Энгельсом (Маркс писал в основном про капитализм), творчески и пристально прочтя его чеканные формулировки, то пост-большевики подошли к формулировкам как к догмам.
Так они сделали фундаментальную ошибку, от которой предупреждал Сталин: решили, что если СССР смог в индустриализацию, войну и восстановление, то можно и коммунизм построить по решению Политбюро ускорив процессы, директивно подправив объективные законы политэкономии.
Что могло предпринять руководство КПСС для ускорения на пути к коммунизму? Чтобы от теории марксистко-ленинской не отрываться? Правильно – завершить полное обобществление собственности, привести всю советскую экономику к единому социалистическому состоянию. На практике это означало ликвидацию кооперативной формы собственности – артелей и колхозов. Имущество артели и колхоза – общественное, паевое. И произошла экспроприация, паевое имущество просто изъяли, предприятия стали общенародными, государственными, без всяких компенсаций.
Это была критическая ошибка, от которой предупреждал Сталин: колхозники и артельщики восприняли произошедшее именно как экспроприацию. Параллельно коммунисты прошлись по подсобным крестьянским хозяйствам, более 12 млн хозяйств было ликвидировано. Попутно сделали еще одну ошибку, о которой писал Сталин – МТС взвалили на шею колхозам, которые уже перестали быть колхозами. А сверху еще укрупнение совхозов и колхозов, которое вылилось в ликвидацию малых деревень (20-30 дворов считались нормальной небольшой деревней, такие пошли под ликвидацию).
Есть мнение, что эти деревни и так бы умерли, мол, демографический переход, но демографический переход произошел ранее. И ладно бы он один, но в совокупности с ликвидацией кооперативной формы собственности и частных хозяйств это создало предпосылки для убийства деревни как традиционного явления, как образа жизни и хозяйствования. И если до этого крестьяне создавали колхозы (пусть не добровольно), в которых работали, помимо ведения собственного хозяйства, то реформы наметили явное перерождение крестьянина в колхозника. Совслужащего на зарплате.
Вся экономика стала социалистической, все средства производства обобществлены. Что должно произойти по теории? Исчезновение товарно-денежных отношений, на смену им должна прийти система распределения. Казалось бы, по этой логике необходимо усиление Госплана. Госплан был штабом социалистической государственной экономики с полномочиями на уровне Ставки ВГК в войну. В эпоху проводной телефонно-телеграфной связи, охват которой был ограничен. Эпоху, когда считали логарифмическими линейками и арифмометрами, а то и вручную сложные формулы выписывали. Когда все объемы данных фиксировались и передавались в бумажном виде. Госплан планировал и координировал функционирование социалистической экономики. Сложнейший отлаженный механизм. Кстати, с институтом уполномоченных Госплана, которые выезжали на места, как представители Ставки ВГК во время войны на фронт ездили.
И Госплану, казалось бы, подкинули задач, и он должен быть укрупнён. Но его полномочия наоборот режут, отбирают значительную часть функционала по непосредственно планированию. Проходит семь реформ за неполное десятилетие. Где логика? Мне кажется, ответ здесь в выглядящем абсолютно авантюрным опытом с Совнархозами. Вот они на своих региональных уровнях должны были координировать и планировать, подменять собой Госплан. Не понимаю только, откуда взяли эту идею натурально «сверх-коммун». Но, думаю, в каком-то социалистическом апокрифе что-то такое было. Не срослось.
Что касается планирования народного хозяйства, то оно может добиться положительных результатов лишь при соблюдении двух условий:
а) если оно правильно отражает требования закона планомерного развития народного хозяйства,
б) если оно сообразуется во всем с требованиями основного экономического закона социализма.
И с непрерывным совершенствованием хозяйства и с высшей техникой в такой ситуации как-то тоже не срасталось, не до жиру.
Но самое главное, что не срослось, так это с товарно-денежными отношениями. И ведь даже попытались осуществить переход к коммунистическому «каждому по потребностям», уйдя от переходного «каждому по труду». Зарплата, очень часто, перестала зависеть от выработки, ушли от сдельщины. И пайковое распределение – очень похоже на попытки нерыночного распределения по-коммунистически. И деньги действительно переставали быть настоящими деньгами. Но как фактор, идущий в разрез с социализмом это были натуральные деньги.
Так ведь еще и стали упорно внедрять практики с повышением самостоятельности руководства предприятий, выводить вопросы рентабельности и стоимости на уровень регулирующего фактора. И что получили?
Внутри социалистической экономики получили товарно-денежные отношения и стремление к конкуренции и анархии производства, к обособленности субъектов экономики, и даже перепроизводство. То есть признаки капиталистической экономики. А в целом проявилось в чистом виде несоответствие производственных отношений характеру производственных сил.
Все эти прелести в полной мере выявились к 1964 году, что, видимо, и привело к смещению Хрущева. Но, конечно, не стоит валить на него единственного всю эту перестройку. Руководство КПСС очень строго придерживалось коллегиальности в принятии решений и принципа коллективной размытой ответственности. Партия не могла допустить возврата к сталинской практике персональной ответственности и угрозам благосостоянию номенклатуры.
Они захотели ускоренно устроить коммунизм, но у них не получилось. Они нарушили всё, от чего предупреждал Сталин. Возможно, это одна из главных причин дикого антисталинизма.
Но что дальше? А дальше надо было признать ошибки. Для этого нужны были смелость и политическая воля. Ни того ни другого руководство КПСС не показали.
Нужно было понять, что произошло, что они натворили, что делать дальше. Нужна была теория, без которой смерть. Теоретики, которые работали над учебником политэкономии, Академия наук СССР, надо было привлекать интеллектуальные элиты для решения задачи: описать произошедшее с точки зрения марксистской политэкономии и предложить варианты дальнейших действий.
Это был интеллектуальный вызов, и руководство КПСС его не приняло.
С тех пор у социалистического государства, у коммунистического проекта не стало живой теории, осталась только история, которая завершалась в 1953 году.
Без политической воли и смелости, без интеллектуальной смелости и живой теории социализм оказался обречён. Без этих обязательных составляющих стали невозможны по-настоящему эффективные реформы, способные исправить ситуацию. То, что делалось после 1964 года реформами назвать сложно, скорее, метания, несмелые попытки реанимации, надежды, что так всё рассосётся.
Либо же эти люди отлично понимали, что они нарушили фундаментальные объективные законы, что они нанесли критический фатальный урон экономике, то есть базису социалистического государства, но решили: дадим спокойно пожить и дожить себе и людям, войну вынесшим. А там молодые пусть разберутся, пусть барахтаются. И это был не застой, это было преступление.
Поколение советских людей, которому пророчили жить при коммунизме, еще какое-то время жило при внешнем благополучии, но в условиях тяжелейшего экономического и политического кризисов. Экономика не могла обеспечить не то что максимально и непрерывно растущие, да с текущими потребностями в еде проблемы накапливались.
А надо то было, не впадать в горячку, не спешить побыстрее устроить коммунизм, а идти некоторое время по колее, по застою, и напрячь интеллектуальные элиты на то, как без рывков в АПК к распределению перейти, эволюционно пережить товарные отношения. А там бы и Глушко со своими перфокартами поспел.
Вывод из всей этой истории с перестройкой 1954-64 годов и последующим крахом СССР очень простой: всё правильно написано у Маркса, Ленина и Сталина, и про капитализм, и про коммунизм. Теория оказалась верна во всём. К краху СССР привели нарушения фундаментальных законов этой теории. Значит, коммунизм всё равно будет. Но вот крови и пота, видимо, для второго захода пролить придётся даже и поболе.
А пока:
Главные черты и требования основного экономического закона современного капитализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей.
От желающих, по возможности - автору на потребности
2200 2407 0642 3387
