Из воспоминаний прапорщика Анатолия Яворского
Начиналась история в начале ноября 1986 года. Числа третьего вызывает начальник штаба и распоряжается убыть в командировку за молодым пополнением. Место назначения столица Башкирии, город Уфа, в народе не иначе как «три шурупа». Доставить следовало двадцать одного новобранца.
В сопровождение мне выделили одного сержанта по имени Серёга. Парень оказался родом из Стерлитамака, что в сотне вёрст от места назначения. Согласно разнарядке, на призывной пункт Уфы надо было прибыть к девятому ноября.
Прикинул умишком, помню, что время до девятого числа есть, день-два на сборы, и решил рвануть раньше, числа так пятого. Маршрут следования прикинул самолётом до Куйбышева, там отошлю сержанта гостить домой, сам сделаю крюк автобусом на Ульяновск, наведаюсь на пару дней к сестре.
Четвертого получаю документы на руки, собираемся, а сержант с просьбой. Земляк его с самой Уфы получил отпуск с выездом на родину, хочет отбыть вместе с нами? Один отпускник не обуза, собираю со всех документы, беру авиабилеты.
Летим в самолёте, облака считаем, напитки попиваем. Едва закемарил, будит стюардесса: «Уважаемые пассажиры, пристегните ремни – приземляемся! Куйбышев не принимает в связи с метеорологическими условиями, с непогодицей в районе аэропорта, посадка будет произведена в городе Уфа!»
Вот это оборот, в небо ваш Аэрофлот – погостил у сеструхи, называется?! И где теперь куковать до девятого, чтобы всем здраво жилось? Выгадал пользу себе на голову! Иногда всё продумаешь до мелочей, а выходит полная ерунда; другой раз пустишь на самотёк, понимая, что выйдет ерунда, и как в воду глядел!
Приземляемся в Трёх шурупах, говорю отпускнику, мол, ты сам себе хозяин, можешь валить на все четыре стороны, а за нами стоит служба. Сержанта тоже спроваживаю домой, назначаю уму сбор на девятое ноября, а сам уж перебьюсь где-нибудь и как-нибудь?
Выходим с самолёта, я душевно благодарю стюардессу, дескать, доставили точно в эпицентр. Дальше мы с вами не полетим, отметьте себе, где надо, чтобы нас не ждали, не искали! Стюардесса хлопает ресницами: «Как так? Посидите в зале ожидания, а дадут погоду, доставим вас на том же самолёте, куда обещано!»
Пояснили ей, к чему привела непогода в Куйбышеве, девушка порадовалась за стечение обстоятельств и попросила оценить сервис. За нами не станет, целовать её полезли, но стюардесса отстранилась и сказала, что за такие нежности спустит нас с трапа экспрессом, вопреки правилам гостеприимства.
Вышли с аэропорта, сопровождающий сержант ломанулся на автостанцию за билетами. Стою, думаю, куда пойти, податься, намечаю в облвоенкомат. Не успел сделать шаг, отпускник предлагает: «Товарищ прапорщик, что вам делать в этом военкомате? Поедемте ко мне домой, там четыре дня быстрее одного пролетят?!»
Приезжаем , дома у отпускника Серёги никого нет. Мама должна быть, с его слов, но шорохов за входной дверью слышно не было. «Товарищ прапорщик, вы посидите возле подъезда, я быстренько метнусь к отцу на работу, потом всё будет!» – засуетился сержант и убежал. Долго ли, коротко ли, приходят вдвоём с отцом. Мать поехала к старшему сыну в Тюмень на праздники, оказывается, её не будет...
Отпускник Серёга переоделся в гражданку и усвистал на вольные забавы. Больше я его не видел, он даже ночевать не приходил. Остались мы отмечать Октябрьские праздники с отцом на пару. Пока перекусили, узнал, откуда можно позвонить в Ашхабад. Отец нарисовал схему проезда до переговорного пункта. Я уехал, он остался готовить вечерние посиделки.
Готовясь в командировку, мне вовремя напомнили, что Колотун-бабай на Южном Урале покрепче Туркменского. Я и сам это понимал, потому в шинельку нарядился, меховую шапочку нахлобучил, прихватил всякие там тёплые кальсоны и прочие носки с начёсом. Ну и ботиночки с наглаженными шнурками. Вышел в направлении переговорки. Иду по осенней Уфе, телесам не холодно, а очень даже хорошо, кальсоны согревают всё, что принято держать в тепле.
На переговорке заказал Ашхабад, сообщил номер домашнего телефона, из окна приёма заявок высунулся женский носик под очками и приказал ожидать вызова в зале ожидания. Время нескорое, думаю, пойду-ка, выйду и это дело перекурю. Вышел на приступок, только чиркнул спичку, меня одёргивает приятная особа с тем самым носиком под очками: «Вы Ашхабад заказывали? Пройдите в кабинку, Ашхабад на связи!»
Башкирский сервис поражал. И самолёт в эпицентр на тебе, и соединение с домом быстрое по запросу, и это видимо не конец моим удачным похождениям. Поговорил с женой, сообщил, что гостевание у сеструхи не состоялось по независящим от меня причинам. Сильный северный ветер отнёс наш воздушный лайнер на восток и приземлил, куда не сразу хотелось попасть. С другого конца трубки услышал полную поддержку и сопереживание.
Выхожу с переговорного пункта, замечаю напротив магазин. Очередь к нему длинная, и стоят одни женщины. Зато в сторонке кучкуются несколько мужичков. Подхожу к очереди, сверкаю кокардами: «Девоньки, милые, что дают?!» Девоньки разворачиваются: «Ой, военный?! Водку дают, чего же ещё? А ты чего хочешь?» «Ну, вы за водкой стоите, и мне тоже прикупить бы бутылочку, издалёка я?»
По очереди пробежало одобрение, бабьё расступилось, освободив прямой подход к зарешёченному прилавку. Вот каким оказался следующий пережиток башкирского сервиса! Подхожу, беру литр водки, выхожу, гарцуя. Мужички гуськом ко мне: «Слышь, фартовый, тебя без очереди пустили? Вернись, возьми нам тоже?!» Но очередь за моею спиной уже сомкнулась, и девоньки милые, чую, боевым бабьём становятся. «Вы чего, мужики? Хотите, чтобы меня пинками погнали? Чего же вы раньше сопли жевали, пока я девонек охмурял? Тогда и вам набрал бы?!»
В общем, отвертелся кое-как, приезжаю на квартиру, а отец Серёги уже капитальный ужин сварганил. Выставляю на стол водку, фамилию которой уже не помню, отец округляет глаза: «Зачем? Убери, будешь отъезжать, с собой возьмёшь!» После чего ведёт меня к серванту, открывает тумбочку снизу, а там трёхлитровых банок ряд, очень выпиться хотят. Отец смеётся: «Ну что, хватит нам этого на праздники, как думаешь?!»
Книга о службе в Советской Армии: МАЙАМИ В ТУРКЕСТАНЕ <= ссылка. Сборник рассказов и баек: ДЕЖУРНЫЙ ПО КТУРКВО <= ссылка................... Военно-историческая повесть: КЕРЖАК <= ссылка............................................... Детективная драма: ГОРЮШКО ОТ УМИШКА <= ссылка...................................
Проужинали мы до утра 7-го ноября. Очнулись на Красный день календаря, рожи в цветах численника, слегка похмелились, побрились. Хозяин, вижу, парадно одевается, на демонстрацию собирается: «Я иду в первом ряду трудовой колонны!» Достаёт из шифоньера перевязь, широкую алую ленту через плечо, на ней Орден Ленина блещет, Трудового Красного знамени и много других блестящих медалей прикреплено. У меня отвисла челюсть. Исподволь и красочно я восхитился матом, потом более культурно дал волю удивлению: «Это ты такой заслуженный, что ли?!» Отец отпускника Серёги сияет: «А не иначе! Всю свою жизнь трудился на Железной дороге в депо и, как видишь, результат налицо!» Хотя больше подходило «на плечо!»
Хозяин собрался: «Ты, Анатолий, дома сиди. Баночку новую открой, закуску возьми, телевизор посмотри! Может, и меня в колонне разглядишь?» «Нет, – говорю, – Так дело не пойдёт, дорогой мой друг! Пойду-ка я с тобой прогуляюсь!»
Пришли на место сбора колонны. Народец деповский охотно подтягивается, мужички в сторонку отходят, тайно там настроением наполняются, возвращаются, бутербродики с колбаской нажёвывают, довольные, на подвиги подготовленные. И не мудрено… погода за два дня дала жару. Вернее, нагнала морозу. Ходил пятого числа по городу, холода не чувствовал, а сейчас чую, что морозец прихватывает мои теплолюбивые щёчки градусами пятнадцатью.
К нужному времени колонна от железнодорожного депо собралась в намеченном составе. Отец сержанта рекомендовал меня своим знакомым, поручил не бросать, а сам убежал в первый ряд. Расставились, какими-то несогласованными усилиями я оказался в трудовой колонне крайним правофланговым.
Пошла колонна. Разноцветные шары, цветы, транспаранты, маленькие дети на крепких отцовских плечах. Здесь шёпот, тут смех, там гогот. Подходим к главной площади, там тоже всё по уму. Коммунистически правильно выверенному. Вокруг всё оцеплено, везде плакаты, кумачовые знамёна, музыка, лозунги из репродукторов, трибуна с первопервейшими, и как раз с правой стороны.
Проходим, равняемся с трибуной, комментатор осыпает поздравлениями за трудовые достижения, из кожи лезет и как единственного военного в форме, понимаю, замечает в колонне меня. Чуть было микрофон не проглатывает: «Да здравствует наша Советская армия!» Первопервейшие до этого хлопали только на камеру, а тут разразились аплодисментами. У генерала, наверное, стоявшего на трибуне среди себе подобных, аж животик втянулся, шинелька парадная в плечах расправилась и даже папаха развила каракуль. Очень понравилось ему такое неожиданное чествование советских вооружённых сил!
Прохожу, кошусь на трибуну, замечаю, главный уфимский башлык что-то спрашивает у генерала, кивая на военного в колонне. Уже почти прошли место чествования, чую, хватает кто-то за рукав. Оборачиваюсь, мужичок в гражданке зовёт выйти из колонны и следовать за ним. Ну, думаю, пошли – разбираться будем! Ведёт за трибуну, поднимаемся по лестнице, предстаём первопервейшему. Догадываюсь, передо мной не менее Первого секретаря обкома стоит. И на том основании рвусь на всякий случай в бой: «Товарищ первый секретарь, гвардии прапорщик Яворский прибыл по вашему изволению!»
Башлык оценил мою шутку юмора, удивился, что военный притесался к железнодорожникам, а моя баталия в самом разгаре: «Народ и партия едины, а значит, народ и армия едины! В Башкирию приехал в командировку, а раз такой великий праздник, решил примкнуть к знакомым в колонне!» Башлык подозвал полковника, которого я в мыслях повысил до генерала, из-под трибуны погон было не разглядеть, и с гордостью говорит: «Смотри, какие люди в нашей армии служат!»
Оставшись наедине с дяденькой полковником, оказавшимся военкомом, завязалась беседа. «Откуда ты к нам приехал, гвардии прапорщик?» «Из ТуркВО за молодым пополнением!» «В Афганистан мальчишек повезёшь?» «Я из учебной дивизии! Наш отдельный учебный батальон готовит военных специалистов связи, а дальше, сами понимаете: пути военных неисповедимы!» «Ну, понятно. Спасибо за информацию. До свидания, тебя проводят!»
Спускаюсь с трибуны, внизу ждёт мужичок, что выдернул меня из колонны. Протягивает пакет: «Это вам велели передать от Первого секретаря!» «Спасибо, – говорю, – Коли по-доброму, то и сухарь на пользу! Только где мне сейчас своих-то искать?!» «Не волнуйтесь, следуйте за мной!»
Мужичок подвёл меня к чёрной Волге, открывает передо мной дверцу, сажает на примятое секретарскими телесами место, что-то объясняет водителю. И мы со свистом срываемся с места. Минут десять колесим по переулочкам, потому как центральные улицы перекрыты. Останавливаемся, выходим из машины, водитель указывает на перекрёсток: «Вот из-за того угла скоро появятся твои. Стой, жди, выйдут прямо на тебя!» Башкирский сервис не переставал удивлять!
Не прошло пары минут, как отъехала Волга, выруливает колонна. Отец отпускника Серёги завидел меня, бегут со своим знакомым: «Как ты здесь оказался, где пропадал?» «По верхам ходил, – смеюсь, – Бакшиш собирал, на чёрной Волге катался, вас догонял!» Открываю пакетик, там бутылка водки, бутылка коньяка, бутербродики с копчёной колбаской, конфеты шоколадные.
Знакомец пригласил нас с отцом к себе в гости. Его жена тоже подалась на праздники к детям, а живёт он тут в двух шагах ходьбы. Транспорт не ходит же? Дошли, откушали водочки, закусили бутербродами. И так оставшиеся седьмого и восьмого ноября шастали мы по всяким гостям, вина выпили немеряно.
Спозаранку девятого собираюсь, пакую вещи, а отец: «Барахло зачем таскать с собою будешь? Оставь дома, вернёшься же вечером?» Пришлось объяснять, что вряд ли вернусь! Начинается служба, командировку надо отрабатывать.
В военкомате предъявляю дежурному командировочные документы, говорю, ставь штампики «прибыл-убыл» и подсказывай, куда идти. Дежурный довёл мне распоряжение, что в Х-комнате, в N-время назначен сбор «покупателей», присутствие обязательно.
Собрались на указанном месте, начальник отдела в звании майора распинал правила, которых мы должны придерживаться. По окончании собрания подхожу к этому майору: «Товарищ майор, людей буду отбирать согласно приказу Министра обороны! Призывник должен быть чистый, без приводов в милицию. Один ребёнок в семье – не беру, один у матери и рос без отца – тоже не беру!» Майор отпирается: «Где я тебе наберу таких – двадцать один человек?!» Я напираю: «Товарищ майор, у меня приказ Министра Обороны СССР! Я из ТуркВО, из учебной дивизии, готовим военных связистов для отправки в Афганистан в статусе воин-интернационалист, потому отбирать буду согласно утверждённым условиям!»
Призывников отбирал неделю, ко мне уж и подполковник прибегал, торопил, ругался, что прапорщик охамел, но я стоял на своём и прикрывался приказом МО.
В общем, отобрал двадцать одного новобранца, взял билеты до Оренбурга, где собирался эшелон для отправки в ТуркВО. Получилось так, объединились мы в одну группу с другими командами из округа. Лейтенант, пижончик в туфельках и кительке, всю дорогу дрожал как суслик, вёз восемь человек в лётную часть под Красноводском. Капитан с танкового полка с Теджена со своею командой, и ещё пристроился к нам сержантик с двумя новобранцами.
В Оренбург приехали утром, пересчитываю своих – двадцать человек. Один сбежал или отстал на каком-нибудь полустанке? «Отстать не мог, прямым поездом ехали, товарищ прапорщик, на остановках никто не выходил!» – оправдывается мой сержант. «До отправки военного эшелона сутки, если призывник не появится, – решаю, – значит, будем бить тревогу!»
Общей группой доехали до пересыльного пункта, нам показали помещение, где предстоит отсиживаться сутки. А там нары как в лагерных бараках – деревянные и сколочены в пять ярусов. Разместили новобранцев, сержантам приказали бдеть в оба! Сержанты обещали справиться.
Кадровикам выделили комнату на восемь мест. Койка, матрас, подушка и больше ничего нет. Ни в чём, как говорится, себе не отказывайте. И тут тедженский капитан предлагает нам с литёхой пойти в город. Пивка попить, в ресторанчике откушать. Спросили у дежурного, где поблизости есть хороший пивбарчик, он послал нас в направлении КПП и остановки трамвая. Сказал, куда ехать.
Вышли за КПП, там колотун, ветер с ног сбивает. Капитан в плаще и туфельках, лейтенант в кительке и таких же туфельках, и только прапорщик в меховой шапке, шинели и ботинках. Ну и в начёсанных кальсонах под брючками.
Сели в трамвай, доехали, очередь в пивной бар человек семьдесят. Пристроились в хвост. Синеть от холода первым начал лейтенант. Когда засинел капитан, лейтенант стоял как бледная поганка. С непривычки чую, и ко мне подбирается морозец. Открывается дверь, выглядывает бабуля, которая запускает-выпускает. Увидела нас, синих подветренников в военной форме, зовёт без очереди.
Зашли, сначала там помещение типа вестибюль, сразу бросились к батарее отогреваться. Чуть согрелись, заходим в зал. Бар достаточно цивильный, чистые столики, антураж выдержан чеканными композициями, обслуживают официанты. Разносят пиво только в трёхлитровых кувшинах, на закуску предлагается всякое ассорти: сухарики, какие-то сушечки, рыбка солёная и вяленая.
Сели за освободившийся столик. Откушали кувшин, набрались настроения, понимаем – маловато будет! В зале курить нельзя, пока нам несли второй кувшин, курили в отдельной курильной комнате. Посидели очень хорошо.
Возвращаемся на пересыльный пункт. Справился у сержанта за новобранцев, были ли неурядицы и прочее. Сержант доложил, всё в пределах нормы, никто не обижал, обедали сухпаем. Некоторые бойцы просят отпустить их в магазин. Говорю сержанту: «Отбери делегацию пару человек, пусть соберут деньги, дежурному доложи, и под твоим руководством сходите в магазин. От патруля у тебя командировочное предписание есть?!»
Сходили мои в магазин, принесли там конфеты, пряники, набрали всякого. Сержанта зову: «Вина не набрали – проверил?!» Сержант клянётся: «Ни вина, ни прочих спиртовых жидкостей! И обещали мне, что с вином точно не будет эксцессов до места назначения!» Первый секретарь, который с трибуны, сказал бы по этому поводу: «Смотри, какие люди в нашу армию призываются!» Обидно лишь, что на команду всё-таки попался один бегунок.
Время к вечеру, капитан снова предлагает пойти в кафешку или ресторан, где откушать горяченького. Подходим к дежурному, спрашиваем, где, мол, червячка можно заморить? А дежурный говорит мне, чтобы шёл на КПП, там ждут.
Что за сюрприз, думаю? Захожу в комнату ожидания, сидят прапорщик и мой сбежавший новобранец. Этот будущий ценный кадр войск связи рванул домой через соседний вагон, оказывается, потому что не попрощался с подругой, знаемо ли? Нашёл её, не знаю как они перепрощались, но парень своими ногами пришёл в военкомат и написал объяснительную. Не заводя дело, не затягивая время, прапору приказали догнать команду и передать беглеца из рук в руки.
Новобранца отвёл сержанту, велел накормить и до моего возвращения не притеснять. Вышел город, к нашей компании для похода в кабак привязался прапор из Уфы.
Ресторан был недалеко. Подходим, в дверях швейцар: «Мест нет!» «Как нет? Не суббота, не воскресенье – рабочий же день!» Швейцар как скала: «Мест нет!» Вдруг подкатывает такси, выходят два щёголя и две подруги. Один из мужчинок суёт в щёлку кармана скалы трояк, скала плывёт в припадке человеколюбия и угодливо открывает гостям дверь. Перед нашими носами дверь снова замыкается.
И тут замечаю, рядом с дверями висит телефон: трубка, тревожная кнопка, надпись «милиция». Почему-то решаю в тот момент, что шантаж будет намного эффективнее трёхрублёвки и напираю на швейцара: «Слушай меня, боец невидимого фронта! Я нажму сейчас на кнопку, приедет милиция, а мы расскажем, что в ресторан ты пускаешь только за бабки, которые суют тебе в карман! И кому поверят: тебе, бывшему менту, или нам, кадровым военным советской армии!»
Швейцар выпучил глаза: «Откуда знаешь, что бывший мент?!» А я уже в запале: «Потому что пид@р!» Культура моего поведения не оказала на швейцара никакого воздействия. Он не обиделся, видимо эта фамилия была привычной на слух, не отругал, и дверь перед нами открыл с застывшим в вечности лицом.
Мы вошли, швейцар что-то крикнул поверх голов, перед нами возник распорядитель: «Проходите, пожалуйста!» Внутри ресторан был исполнен в достаточно интересной планировке. Можно даже сказать театральной. Большой гостевой зал на первом этаже, второй нависает по кругу балконами. Нижний зал заполнен гостями, на втором пустые столики.
Нам, военным, не привыкать препятствия преодолевать, заняли высоту, чтобы наблюдать низину. Щёлкнули пальцем, подплывает официант: «Слушаю вас, что будете пить, кушать?!» «Бутылочку водочки нам – это покушать! И бутылочку минералочки – это пить! Супца горяченького, чтобы водкой не обжечься, ну и салатиков разных, чтобы щёчки зарумянить!»
Официант разводит глазки: «Водку разливаем по сто грамм на человека, бутылку могу принести только минералки или шампанского!» «Ты что, милчек, слов не понимаешь? Сто грамм это лишь горло прополоскать?!» Официант завёл глаза под лоб: «В связи с антиалкогольными законами изменены правила обслуживания гостей, и обойти их нет никакой возможности!»
Нужна была хитрость. Призываю официанта склониться, шепчу на ухо: «Слушай сюда, поборник правил! Ты возьми водочку и налей в бутылочку из-под минералочки, и неси нам в одинаковых бутылочках! Со ста грамм начнёшь, и нам угодишь, и для начальства неподсудным останешься?!» Официант сделал вид, что для него это впервой. Вернулся, накрыл столик в лучшем виде.
А мы голодные все. Оприходовали главную бутылочку, закусили, покурили, до минеральной воды не дотронулись. Капитан наш: «Хорошо, но мало!» Подзывает официанта, подмигивает: «Повтори-ка нам, милчек, с фирменной минералочкой!»
Третий раз просился повторить лейтенант. Прапор, с Уфы который, сидит, глаза в кучу, румянец салатом почти наводит: «Ну, вы и лопать! Я больше не могу, мне хватит! У нас так не пьют и не умеют! Извините, мужики, но я пойду!»
Ушёл, а мы досидели и третью бутылку. Подплывает официант: «Уважаемые гости, пора бы рассчитаться? Ресторан закрывается через десять минут!» «А принеси-ка нам, милчек, ещё бутылочку? С собой возьмём в дорогу!»
Пьянящей походкой шествуем до пересылки, стоит милицейский жигуль. Сержант за рулём, старшина и капитан за главного. Завидел нас: «Вы, я смотрю, тёплые, подогретые, а мы тут измерзаемся все?!» «Мы не местные, нам без сугреву никак! А если измерзаетесь, пошлите с нами, будем вместе сугреваться!»
Старшина оказался не пьющий, а сержант с капитаном навострили лыжи. Приводим милицию в нашу комнату, лейтенанта посылаем раздобыть на закуску сухпай. Тот выпросил что-то у солдат, вернулся быстро. Употребили бутылочку, закусили, закурили.
Теперь уже ментовской капитан вздыхает: «Хорошо, но мало!» Настрополил сержанта куда-то съездить. Пока чесали языками, возвращается милицейский сержант, выставляет на стол жареную картошечку, солёные грибочки, помидорки, огурчики. И трёх литровый баллон столь уместной к застолью жидкости.
Время к полуночи, нам вставать в пять утра, но и от стола носа не отвернёшь. В общем, в едином порыве усидели все гостинцы. Откуда только здоровья брали?
Утро раннее, время выдвигаться. Поднимаем сержантов, те выстраивают колонну, всего человек под сто. Милиция всё ещё с нами. А дальше картина маслом:
Сонный город, по одной из улиц плетётся милицейский жигуль, из него на всю округу разносится Марш Славянки! За рулём жигулей милицейский капитан, на соседнем сиденье каким-то образом оказался я. На заднем сиденье жигуля упитый милицейский сержант храпит на руках трезвого милицейского старшины.
За жигулём шествие новобранцев. Наши сержанты контролируют колонну с двух сторон, позади плетутся, балуют фонариком так и не поспавшие кадровики. Подпись под картиной: «Здесь вам не там, где быстро учат Родину любить!»
Дошли до вокзала, милиция с нами распрощалась и уехала охранять спокойствие Оренбурга. Не знаю, кто и где напутал, на вокзал мы припёрлись за два часа до подачи эшелона. Тут не Башкирия, тут сервис по другому устроен.
Подошел эшелон. Всё начальство оказалось с танкового полка в Теджене. Комендант, командир роты с первого батальона, распорядился, кого в какой вагон загружать. Когда всё устаканилось, летит команда собраться старшим и идти на представление начальнику эшелона. Собираемся, идём, кто-то сказал, что начальником эшелона заместитель командира полка по боевой подготовке.
Входим к нему в купе, начальник сидит в спортивных штанах и майке, поверх портупея с кобурой, на затылке фуражка. Капитан мой руку под козырёк, а как обратиться не знает – майка на начальнике почему-то без погон. Представился без обращения. За капитаном представился литёха. Я протискиваюсь: «Товарищ подполковник, старший команды (с таким-то номером) прапорщик Яворский!»
Подполковник косится исподлобья: «Яворский? Ты мне в полку надоел, теперь ещё здесь надоедать будешь?!» Записал начальник всех, встаёт: «Старшим вагона назначаю прапорщика Яворского! Я его знаю, потому доверяю. В 18 : 15 ко мне на доклад, как обустроились!»
Возвращаемся в свой вагон, проводница крутится перед капитаном: «Товарищ капитан, я купе одеялами завесила, место постелила, чтобы вам удобно было как старшему вагона!» Капитан переводит стрелки на меня: «Старшим вагона назначен прапорщик, все вопросы к нему!» Тётенька на задницу присела: «Как так, целый капитан и не старший вагона?!».
Я назначен главной женой, мне и бисер в руки: «Сколько мест вы застелили в купе? «Только для старшего!» «А почему только для старшего? Застелите ещё два места для офицеров, пожалуйста!» Проводница приготовилась на старт: «Сейчас всё сделаю! У меня ещё есть возможность приготовить вам покушать – надо?» «Ну, если есть такая возможность, мы тремя руками за!»
Устроились сами прошлись туда-сюда по вагону, посмотрели, как бойцы расположились. Собираю двух наших сержантов, командую назначить дневальных, чтобы по человеку в каждом тамбуре всегда находилось. Курить разрешаю только в тамбурах. И чтобы предупредили новобранцев: стекло разбили – отвечают все, поломали – отвечают все! Отвечать за беспорядки будут деньгами!
Отбыли, едем, подъезжаем к Узбекистану. Наблюдаем, призывники начали разбрасывать шмотки. Снова собираю сержантов, командую, чтобы объяснили молодым не разбрасываться вещами. По приезду поместят их сначала на сборном пункте в тринадцатом городке, и несколько дней им придётся провести в палатках. Там кроватей нет, только деревянные настилы на полу. Ноябрь на воле, днём тепло, ночью холодно до дрожи – пусть думают!
Привёз свою команду в тринадцатый городок, сдал документы – всё, можно и домой идти. Подходит мой сержант, протягивает стольник: «Товарищ прапорщик, новобранцы собрали сто рублей, велели вам передать!» У меня глаза на лоб: «Сами собрали? Это с какой же такой радости?» «А потому что доехали тихо, без эксцессов, никто никого не гонял, притеснений не было! И делу бегунка того ход не дали, скандалом не грозили!»
С утра рапортую большому начальству о результатах командировки и теми же ногами иду к ротному. Расписываю новобранцев, среди которых отмечаю двух музыкантов, двух радиолюбителей и четырёх водителей. Настоящих, которые не просто права получили перед армией, а шоферили за баранкой. Называю фамилии и беги, говорю, выторговывай, пока не раскидали по всей дивизии.
Ротный долго не затягивал, отобрал, кого сумел, на том моя командировка за молодым пополнением в город трёх шурупов и закончилась.
Друзья! Если вы готовы поделиться интересной историей со времён службы в армии, или рассказать достойный внимания случай, пишите по электронной почте ynazar@mail.ru или свяжитесь со мной через страницу на сайте ОК.РУ
Байки из КТуркВО и байки из учебки
Понравилось - не понравилось, просьба оценить пальцем вверх или вниз! Вам пустяк, а меня подвигнет к написанию других историй...
Подписка на канал и комментарии приветствуются!
помощь автору канала: карта МИР 2202 2032 5146 6795
