А что делать рыцарю, когда все враги разбиты, земли завоеваны, сыновья выросли и стали отличными воинами, а дочери так и вовсе и счастливо вышли замуж? Нет, на самом деле, что происходит с рыцарями, когда они стареют и больше не могут держать в руках копье? Сорок пять и сейчас - это возраст, в котором военные уходят со службы, а в средние века так и вовсе не достижимый предел для некоторых представителей воинского сословия.
Может быть, благородные рыцари выходят на пенсию? Или увольняются из рыцарского сословия по состоянию здоровья? А быть может, продолжают служить до того дня, когда смерть не придет за ними? На самом деле все, с одной стороны, намного проще, а с другой - значительно сложнее. И именно о том, как у рыцарей обстояли дела с пенсией, мы сегодня и поговорим.
И снова, дорогой читатель, давай договариваться о терминах. Говорить мы сегодня будем о классическом Средневековье. Потому что именно военную аристократию этого времени мы чаще всего имеем в виду, когда говорим о рыцарях. Да и если говорить честно, то ко времени Средневековья позднего, рыцарство было уже не той полузакрытым для посторонних военным сообществом. Смешавшись с прочими социальными слоями, оно потеряло не только часть традиций, но и основу средневекового рыцарства - доход со своего надела, который обеспечивал его средствами для поддержания боеспособности.
Но хватит предисловий. Пора начинать.
А начать хочется с хорошей новости. Большая часть рыцарей, никогда не сталкивалась с проблемами связанными со старостью и невозможностью продолжения несения службы. Просто потому, что они до этой старости, как правило, не доживали.
Несмотря на отличные для своего времени доспехи и прекрасную выучку, смертность среди европейской военной аристократии всегда была довольно высока. И это, в общем, понятно и объяснимо. Как бы ни была прочна твоя кольчуга и хороши щит и шлем, они все равно однажды подведут тебя, если раз за разом испытывать свою судьбу на полях сражений.
Будучи основной ударной силой средневекового войска, рыцарство всегда перло вперед, подобно разъяренному носорогу. Собирая по пути своей железной шкурой все острое, заточенное и тяжелое, предназначенное для прерывания линии жизни как каждого человека в отдельности, так и человечества вообще.
Особенно плохо с выживанием рыцарства на поле боя стало с началом Столетней войны. К этому времени пехота, пребывавшая ранее в забвении и уничижении, обзавелась наконец-то оружием, способным более или менее уверено поражать рыцарскую кавалерию, и немедленно занялась этим увлекательным процессом. И хотя рыцарь в схватке все еще стоил пятерых, а то и семерых пехотинцев, год от года потери росли. И первыми в очереди к райским вратам были, конечно же, постаревшие бойцы, что не могли соревноваться в силе и ловкости с молодежью.
Впрочем, далеко не все постаревшие рыцари заканчивали свой жизненный путь в последней атаке на врага. Некоторым везло намного меньше. И вот для того, чтобы понять, как складывалась их дальнейшая судьба, нам нужно понять, что это были за рыцари.
Хуже всего, конечно, приходилось беднейшей части рыцарства, рыцарям-бачильерам, что не имели своей земли и жили исключительно милостью своего сюзерена. Эти бедняги, потеряв молодость, здоровье и возможность сражаться за своего господина, продолжали жить при дворе, получая от него чрезвычайно скромные выплаты.
Нет, конечно же, ни один титулованный дворянин, находящийся в здравом уме, не оставил бы стареющего вассала в совсем уж бедственном положении. Ну просто потому, что это немедленно зародило бы в головах остальных рыцарей мысль о том, что с ними он поступит точно также. Но нужно сказать что жизнь после службы, на такую пенсию, была совершенно точно не весела.
Лучшее, на что мог надеяться бедный рыцарь-бачильер, это должность коменданта замка или отдаленного поместья, где его опыт все еще мог быть полезен, но уже не требовалось мчать на врага во весь опор. Но, несмотря на то, что доживших до преклонных лет рыцарей было немного, замков и поместий все равно было намного меньше. Поэтому так везло сильно не всем.
В несколько лучшей ситуации находились рыцари, что получали за службу земельные наделы. Впрочем, и тут все было сильно по-разному. Нужно понимать, что все договоры о вассалитете, что заключались в феодальном обществе, и клятвы, что приносились рыцарями и их сюзеренами, работали от земли. В буквальном смысле.
Принося оммаж и получая землю, вассал клялся своему сюзерену служить ему именно от этой земли. То есть, пока она находилась в его собственности, рыцарь должен был выполнять данные клятвы, в том числе и являться на службу в течение сорока дней в году. И вот тут было чрезвычайно важно, как был передан нашему рыцарю земельный надел - в наследственное владение или за службу.
И вот если земля рыцарю была отдана в наследственное владение (что случалось не так часто, как хотелось бы), то с пенсией у него все было отлично. От надела в армию своего господина должны были прийти рыцарь и еще какое-то количество бойцов. И в данном случае, в общем, неважно кем был этот рыцарь. Отправить вместо себя на войну своего наследника - известный и популярный прием во все времена классического Средневековья.
Конечно же, правила приличия требовали не только представить молодого рыцаря сюзерену и испросить у него разрешения на такую замену. Но на самом деле это было не больше, чем формальность. И если постаревший воин не был каким-то особенно ценным военным специалистом, то замена проходила быстро, к удовольствию всех ее участников. Лендлорд получал нового молодого бойца, молодой рыцарь - шанс отличится и разбогатеть, а старик отец оставался на хозяйстве в родных землях в покое и тишине.
Все было совершенно иначе, если земля давалась без права наследования. В этом случае полученная земля принадлежала рыцарю-бенефициарию только до того момента, пока он мог и был готов служить своему сюзерену. И вот, когда на такую службу не оставалось сил, будущее своего вассала решал аристократ.
Он мог разрешить заменить сыну постаревшего отца и передать эти земли ему, а мог и не разрешить. Если считал, что ветеран, прошедший с ним десяток компаний, все еще может быть полезен. Он мог вообще отобрать эти земли у рыцаря, потому что тот больше не мог выполнять свою клятву, и отдать тому, кто способен воевать за своего господина.
- Я клянусь в моей верности быть преданным с этого мгновения графу Гийому, служить и хранить ему перед всеми и полностью свое почтение по совести и без обмана. (Бернар Аттон. 1110 г).
Впрочем, чаще всего такого, конечно, не случалось, и земля передавалась от отца к старшему наследнику, который теперь должен был служить согласно вассальной клятве. Аристократия отлично понимала, что не стоит злить на ровном месте тех, кто тебе служит. Особенно если это хорошо вооруженные, отлично выученные и организованные люди. Хотя, конечно, положение получившего бенефиций рыцаря всегда было довольно шатким, когда речь шла об уходе со службы.
А еще вышедшие в тираж рыцари, случалось, занимали некоторые ключевые должности при дворах мелкой аристократии. Они становились комендантами, командирами пехотного ополчения, выездными судьями и прочими управленцами нижнего звена, вставая на места, где требовалась верность, опыт, ну и умение держать в руках меч. Куда же без этого.
Впрочем, как уже говорилось, количество доживших до старости рыцарей было настолько небольшим, что зачастую аристократ, которому они служили, просто оставлял их в покое. Сохраняя положенные им их должности, выплаты и бенефиции. Ну, на самом-то деле. ну не такие большие деньги приносит тот земельный участок. Да и мизерные выплаты министериализм и бачильерам не разорят титулованное дворянство.
А вот образ благородного человека, не забывающего своих людей в беде и горести, никогда не помешает. Особенно, если во время славной атаки ты немного зарвался и оказался один среди множества врагов. И единственные, кто может прийти тебе на выручку - это твои рыцари.
А на этом сегодня все. О рыцарях мы, несомненно, еще поговорим. И не раз. Но случится это уже совершенно точно не сегодня.
