Ничего со мной, злодейкой ядовитой, не поделаешь: всем сердцем люблю заголовки, которые злят людей ещё до прочтения самого текста. По опыту знаю: порой человек и сам текст не читает, а только разражается в комментариях праведным гневом: мол, автор — дурак, пишет туфту, и вообще сам плохой. Ну да и ладно, речь не о плохом авторе.
Недавно случился у меня разговор с культурной с виду женщиной, которая таковой оказалась только внешне. Сидели мы, значится, за одним столом, обедали, а она возьми и с ангельским выражением лица мне и скажи:
— А я вот не понимаю, зачем люди татуировки делают.
Я сначала даже не подумала, что она на какой-то конфликт нарывается, поэтому добродушно ответила:
— Ну, наверное, потому что нравится им.
А она и говорит, мол, что в них может нравиться — ужасно выглядят, а в старости и вообще страх один будет. Тело красивое только тогда, когда оно чистое, а так — ерунда полная, одну неприязнь вызывает. Я же продолжаю миролюбиво разъяснять простые и очевидные вещи:
— Ну вот представьте себе ситуацию. Человек находит в интернете фото причёски, которая ему нравится, приходит с этим фото к мастеру и просит подстричь его так же. Почему он это делает? Потому что ему нравится! Эта причёска не должна нравиться кому-то ещё, потому что внешний вид человека — это его личное дело.
Женщина уже открыто пытается меня поддеть и отвечает:
— Это, конечно, правильно всё, но я вот считаю, что на хорошую серьёзную работу человека с такими уродливыми рисунками на теле не возьмут.
Я же, видимо, большое исключение: работала и бухгалтером, и журналистом, и учителем в школу даже звали, но не согласилась. Как раз о последних двух профессиях ей и рассказала. В редакции по долгу службы мне приходилось общаться с сильными мира сего — местными чиновниками. В их числе были и губернатор, и мэры, и министры наших областных ведомств. Как они реагировали на татуировки журналистов? Да, в общем-то, никак. В любой профессии важны навыки, а не внешний вид, и чиновники, к моему удивлению, это понимали. Ну или просто были очень заинтересованы в том, чтобы услужить населению своими словами, и не обращали внимания на самих журналистов.
Потом рассказываю, что звали меня работать в школу, но я сама отказалась — слишком уж много мороки, а зарплата копеечная. Об этом я, кстати, уже рассказывала: насмотрелась, знаете ли, на чужой опыт. А она в ответ на это мне и говорит:
— Ну я бы свою внучку к такому учителю, как вы, не отдала бы на занятия.
Честно говоря, в этот момент мне хотелось ответить ей, что и без её внучки учеников в школах предостаточно, одним ребёнком больше, одним меньше — нет никакой разницы. Я говорю:
— Выходит, вам важнее внешний вид учителя? Ну и что, что он дурак, который предмета не знает и вместо занятий разрешает детям в телефонах сидеть, зато без татуировок, да?
Она, конечно, отвечает, что в таком случае учитель с татуировками лучше такого бездаря, но... Учитель должен выглядеть соответствующе, подавать, так скажем, пример и эстетику преподавать. Я, конечно, удивилась этой логике: если уж семилетка увидит татуировки у учителя и сразу же побежит их себе делать, то здесь вина явно не учительская будет, а родительская. Дело педагога — преподавать предмет, и с хорошими навыками пусть у него хоть две головы будет, лишь бы учил хорошо.
В конце концов я не сдержалась и говорю.
— Вот мне, например, татуаж на лице не нравится (а у женщины здоровенные такие нарисованные брови), но я никогда об этом в лицо человеку не скажу, потому что это его личное дело. В этом и плюс моего поколения: мы наконец-то отходим от стандартов красоты, придуманных кем-то, и учимся оценивать не внешность, а внутренние данные и способности. Мне абсолютно безразлично, как выглядит человек, если он хорошо свою работу выполняет, а таким вот, как вы, внешность важнее, а профессиональные данные... Да и хрен с ними, с данными этими, лишь бы вам лицо его и тело нравились.
Женщина эта вдруг сильно стушевалась, замялась и промолчала, но спор продолжила.
— Мне, — говорит, — одно непонятно. Зачем это себе делать? Для чего? В старости же будешь на эти рисунки смотреть и ужасаться.
А у меня на такие фразы ответ дааавно заготовлен.
— Знаете, когда мне лет 80 будет, последнее, что меня заинтересует, — глупые рисунки на теле. В старости и без того проблем хватает, да и пожилой человек в принципе особо красиво не выглядит, так что татуировки его внешность не сильно испортят. А ответ на вопрос «зачем это делать?» очень простой: потому что хочется. Вот вам хочется волосы в фиолетово-баклажановый красить — вы и красите. И никто не имеет права вам указывать на дурной вкус. Кому не нравится, тот пусть глаза закроет, засунет своё мнение подальше и мимо пройдёт.
После этого женщина совсем смутилась, а потом скомканно попрощалась и ушла, даже свой суп не доев.
А я вот сижу и думаю... Почему вообще многие люди считают, что их мнение кого-то волнует? Часто встречаю таких, кто свою позицию считает истиной в последней инстанции и уверен в том, что её обязательно нужно высказать. И вот раскрою вам секрет: нет, высказывать позицию всем подряд не нужно. Культурные люди говорят своё мнение тогда, когда о нём спросили.
Перефразирую расхожую фразу: мнение — как... заднее место у каждого: у всех оно есть, но не нужно его всем подряд показывать. Вернусь к заголовку, кстати: в этом состоит ещё один плюс моего поколения. Кто бы ни называл его ужасным и невоспитанным, многие подростки и молодые люди дадут фору в воспитании советским пенсионерам. Они выражают своё мнение культурно и мягко, чтобы не задеть лишний раз человека. Ясное дело, исключения, как и везде, есть, но такую бестактность я чаще всего замечаю именно у пожилых людей.
Видимо, мудрость с возрастом действительно приходит не ко всем. Кому-то с возрастом достаётся только возраст.
