К сожалению, о родоначальнике словенских князей сведений нет, мы можем только догадываться, что его имя как-то связано с названием Любшанской крепости, построенной переселившимися в восьмом веке на Волхов вендами-велетами, которых местные кривичи именовали волотами. В то время вендские купцы осваивали торговый путь в Хазарию, и им надо было обезопасить прохождение своих ладей по рекам и волокам на Волгу.
Примерно в это же время на будущих новгородских землях начинает изменяться обряд погребения, свидетельствующий о появление нового населения. Длинные курганы кривичей сменяют сопки, причем этот процесс почти не затронул будущие псковские земли. Серьезные изменения там начинаются лишь с приходом Рюрика, во времена которого часть кривичей переселяется на берега Днепра.
А первым известным нам князем словен, как называли их русы, был Буривой. Причем информация в выписках из «Иоакимовской летописи» Василия Татищева позволяет предположить, что у них было два князя с таким именем – отец Гостомысла и внук того же Гостомысла.
«Буривой, имея тяжкую войну с варягами, неоднократно побеждал их и стал обладать всею Бярмиею до Кумени. Наконец при оной реке побежден был, всех своих воинов погубил, едва сам спасся, пошел во град Бярмы, что на острове стоял, крепко устроенный, где князи подвластные пребывали, и, там пребывая, умер. Варяги же, тотчас пришедшие, град Великий и прочие захватили и дань тяжелую возложили на славян, русь и чудь.
Люди же, терпевшие тяготу великую от варяг, послали к Буривою, испросить у него сына Гостомысла, чтобы княжил в Великом граде. И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов что были, каких избили, каких изгнали, и дань варягам отказался платить, и, пойдя на них, победили, и град во имя старшего сына своего Выбора при море построил, заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле».
Если даже поменять эти абзацы местами, описанные в них события, одному человеку не припишешь, потому что в первом случае явно рассказывается о времени Рюрика, когда дань варягам платили уже и местные русы. А во втором абзаце рассказывается о проигранной Буривоем войне, когда варяги захвали Любшанскую крепость, что подтверждается археологическими данными. А так же о приходе к власти Гостомысла, которому удалось замириться с варягами.
Не имеет никакого отношения к нему и следующий абзац:
Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видеть суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду.
Скорей всего это описание относится к его деду великому князю русов и вендов умершему в начале девятого века. Зависимое положение словен подтверждается уплачиваемой данью и поездкой Гостомысла в «Колмогард», который не мог быть Новгородом, возникшим лишь в десятом веке. А поехал к великому князю русов и вендов Гостомысл, чтобы предотвратить новое разорение словенских земель.
Дело в том, что его старший внук Буревой, являясь законным наследником и поддерживаемый частью словенской знати, намеревался, получив власть, освободиться от дани варягам. В выписках из «Иоакимовской летописи» имя внука старого князя не названо, зато сообщается:
«И все радовались тому, что не будет наследовать сын старшей дочери, ибо негож был».
Но судя по всему, Буревую все же удалось захватить власть, после чего у словен началась междоусобица закончившаяся его гибелью и призванием Рюрика сына средней дочери Гостомысла Умилы. Кстати в выписках из «Иоакимовской летописи» ни о каком призвании не упоминается, и скорей всего Рюрик пришел просто навести порядок. От раздоров в землях словен страдала очень доходная торговля с Хазарией.
