С Камиллой я познакомилась на четвёртый день работы в старой "почке".
Как я д̶о̶к̶а̶т̶и̶л̶а̶с̶ь̶ д̶о̶ ж̶и̶з̶н̶и̶ т̶а̶к̶о̶й̶ попала в это отделение, можно почитать здесь.
Камилла полностью соответствовала своему имени.
Нежная, хрупкая, крошечная. В буквальном смысле слова крошечная – росточку не было даже полутора метров, вес 45 кг. Возраст – 18 лет.
В "почку" Камилла пришла из детства. Не помню точно, в каком возрасте ей начали гемодиализ, примерно в пубертате.
Детский диализ – вещь страшная. Не хотела бы я там работать. Как представлю глаза малышей, полные боли...
Руки Камиллы напоминали поле боя – шрамы от многочисленных операций по формированию артерио-венозной фистулы (АВФ). У детишек с этим огромные проблемы. И она не стала исключением. Чего-то ей там всё-таки смогли сделать, и у наших девочек получалось аккуратно подкалывать и проводить диализ.
Если венозный доступ Камилле кое-как обеспечили, то с общим состоянием всё было более, чем скверно. Жуткие отëки, которые не удавалось убрать, девочка упорно не хотела отдавать жидкость. А где лишняя вода, там высокое давление. Помните, я рассказывала, почему так происходит?
Давление у малышки было запотолочное – 230/120 мм рт.ст. И снизить его практически не удавалось. Да и снижать-то было нечем. Начало нулевых, медикаментозное обеспечение никакое... Дошло до того, что местный анестетик вводили в вену, чтобы хоть как-то приземлить страшные цифры и не допустить инсульта. Камиллу трясло и выворачивало от таких варварских методов, проклятый тонометр показывал 180/90, мы чуть-чуть выдыхали – не идеально, но хоть что-то.
Повышенное давление никогда не проходит бесследно. Глаза, почки, сердце, мозг – страдают сосуды, страдают и органы.
Давайте проведём очень утрированное сравнение. Представьте, что сосуд – это садовый шланг. Вот вы дали в него воду под большим напором, давление на его стенки возросло и они растянулись. Выключили водичку или уменьшили напор, шланг снова вернулся в прежнее состояние. А потом снова стенки его растянулись и снова сжались. И снова, и снова, и снова... Что произойдёт со шлангом в конце концов? Правильно, порвëтся.
Тот же процесс происходит и с сосудами. Подскочило давление, сосуд растянулся, приняли таблеточку, снизили АД, сосуд вернулся в прежнее состояние. Для того чтобы не было таких колебаний, кардиологи и терапевты назначают гипотензивные препараты. И говорят: принимайте их ПОСТОЯННО! Иначе беды не избежать – рано или поздно какой-нибудь сосуд обязательно порвётся!
А рвëтся всегда там, где тонко. Таким тонким местом у Камиллы оказались сосуды носа. Бесконечные носовые кровотечения. Водопадом. Неожиданно. И днём, и ночью. По нескольку раз за сутки.
У меня было ночное дежурство. Камилла активно кровила. Я вводила ей кровоостанавливающие и как могла, тампонировала нос – марлевые турунды смачивала перекисью и плотно укладывала в носовые ходы.
Так себе идея, конечно. Это даже не настоящая тампонада, а так, попытка заткнуть фонтан. Тампонада – манипуляция врачебная, её выполняют ЛОРы. Для пациента – ощущения сказочные, но это очень надёжный способ остановки носового кровотечения.
Я "затыкала", через полчаса турунда промокала насквозь, и всё повторялось сначала. К двум часам ночи я вымоталась. Камилла наконец-то задремала, и я прилегла в персоналке.
И снится мне сон, что Камиллы больше нет, отмучалась девочка. Перевожу её тело в ПАО и плачу от жалости.
В момент, когда в своём сновидении я лью горькие слëзы, в дверь персоналки кто-то тихонечко скребëтся. Я с трудом разлепляю глаза и вижу на пороге... Камиллу.
Изумление было столь явно написано на моём лице, что девочка смутилась. Стоит, чуть слышно лепечет:
– Оля, прости, что разбудила, но у меня опять всё промокло...
В эту минуту я чуть было не ляпнула:
– Ты же умерла...
Еле успела рот ладонью прикрыть, чтобы слова не вырвались. Так стыдно за себя мне ещё не было.
Под утро мы с Камиллой сходили в челюстно-лицевое. Заспанный хирург на совесть и наглухо затампонировал носовые ходы, и бедняжка смогла поспать.
Потом был первый мой декрет и реорганизация нашего отделения. Камиллу я встретила года через 3-4. И не узнала – настолько она похорошела. Щёчки румяные, пухлые, а не одутловатые. Стройная фигурка, ноль отëков. А главное, АД 120/80!
После реорганизации Камилла территориально стала относиться к другому диализному центру в соседнем городе. То ли тамошние доктора смогли-таки подобрать терапию. То ли гормональная перестройка наконец-то завершилась и дала девушке шанс на нормальную жизнь.
У подростков, начавших диализ в детстве, пубертат начинается и заканчивается позже.
Факт остаётся фактом – Камилла расцвела. Вот только с сосудистым доступом беда – все сосуды, доступные для операции, на руках исчерпаны, даже сосудистый протез не установить. Нижние в то время ещё особо не трогали. Остался только один вариант – перманентный катетер. Для его установки она и поступила в нашу клинику.
Пока проводила ей диализ, вспомнили и ту весёлую ночку.
– Оля, у тебя такой вид был ошарашенный, когда я тебя разбудила, тебе, наверное, что-то странное снилось.
– Ага, странное.
Что именно мне приснилось, я, по понятным соображениям, уточнять не стала.
P. S. По традиции имя главной героини изменено.
