Есть мнение, – это мнение некоторых читателей, – что статью на данную тему я уже писал. Но это спорное мнение. Через оглавление мне не удалось ничего подходящего обнаружить. Так что, может быть, имелась ввиду другая статья, – о вымирании в конце пермского периода, следствием которого стал временный, однако на весь мезозой, переход господства на суше от синапсид к диапсидам. Следовательно, теперь об уничтожившем динозавров вымирании на рубеже мела-палеогена, когда грохнуло так, что мезозой сразу кончился, и синапсиды себе господство вернули… А если б нет?
Меловое вымирание, вообще, сложный, остающейся темой для жарких дискуссий вопрос. Ибо с одной стороны, известно многое. Известно, что 66 миллионов лет назад Земля пережила импакт, – образовался Чикшулубский кратер. Известно, что примерно в этот момент биосферу потрясла катастрофа, – видовое разнообразие резко сократилось, то есть, произошло, собственно, вымирание. Известно также, что тогда же вымерли и динозавры, – два отряда, процветавших весь мезозой, исчезли полностью. Неизвестно, как одно связано с другим. И связано ли вообще. Чикшулубский астероид, даже не пробивший кору планеты, не мог нанести наблюдаемый урон. Биосфера не моргнув глазом переносила и более мощные импакты. В свою очередь то, что некая катастрофа опустошила Землю, само по себе печальную судьбу динозавров никак не объясняет, – другие-то отряды в большинстве удар выдержали.
По последним данным, впрочем, динозавры начали вымирать ещё за миллионы лет до катастрофы, – после начала перестройки экосистем в маастрихте. Но и тут связь совершенно не очевидна…
Зачем нужно вступление про загадки связанные с мел-палеогеновой катастрофой, если в качестве вводной принимается, что она вообще не происходила? Именно, для уточнения вводных, – понимания того, какие именно из событий исключаются. Предположим, что астероид пролетел мимо. Будем также считать, что массовое вымирание, – досталось тогда всем, – всё-таки, следствие импакта. И таким образом, оно не произошло. Прочие же факторы остаются на своём месте. В частности, климат на Земле становится прохладнее, обширнейшие пространства пустынь покрываются травой (и почва «впитывает» углекислый газ из атмосферы), и динозавры не достаточно успешно пытаются приспособиться к меняющимся условиям.
Перенести в модель из реальности можно и тот немаловажный факт, что, хотя уже 70 миллионов лет назад звезда динозавров покатилась к горизонту, расцвет млекопитающих наступать не торопился. Час их решительного наступления пробил только после катастрофы. То же касалось и птиц. Несмотря на моральное устаревание, птерозавры благодаря специализации на развитие которой имели массу времени, удерживали большинство ниш. Понять в чём суть можно на примере «птерозавра-фламинго». Уже имея клюв, позволяющий выцеживать планктон из водоёмов, он приобрёл преимущество в конкуренции с птицами, которые, может летали и лучше, но рачков вынуждены были ловить поштучно. Приспосабливаться же к жизни на солёных озёрах птицы не могли, поскольку не селились там, где всё до них съедено.
Таким же способом динозавры, если б не катастрофа, могли бы удерживать ниши крупных травоядных и крупных хищников. Млекопитающим, чтобы выработать нужные адаптации, требовалась бы практика, которую они не могли приобрести, поскольку в конкуренции проигрывали. И данное положение дел могло бы сохраняться очень долго. Насколько долго, ясно становится, если вспомнить, что оно сохранялось весь мезозой, – почти 200 миллионов лет. Заняв самые «вкусные» ниши, динозавры успешно обороняли их от посягательств других таксонов. Сдерживая, таким образом, и развитие млекопитающих. Все свои преимущества – высокую мощность, ловкость, развитую нервную систему, – звери приобрели уже в конкуренции между собой в середине-конце палеогена. Обитающим в лесной подстилке мелким насекомоядным ничего подобного и сейчас не требуется.
...То есть, по условию задачи динозавры на суше, птерозавры в воздухе, а мозазавры в море – окопались так, что в лоб без массированной бомбардировки их позиции не взять. Однако, линии обороны можно обойти. Когда-то это удалось крокодилам, прорвавшимся мимо динозавров в реки, – но там и до них был тупик, а уж после образовался тупик с крокодилами.
И, собственно, тут уж видно, что – не везде с крокодилами. Ещё в конце мела на планете стало холодать, и в приполярных районах крокодилы не жили. Как и птерозавры не любили морозов. Таким образом, для млекопитающих открывается окно возможностей: реки в холодных регионах заняты только амфибиями и рыбами, а это не серьёзный противник даже с учётом специализации. Через реки же, превратившись в выдр, можно выйти в море, – в форме ластоногих, сиреновых и китообразных (условной, без родства с современными таксонами). Горячие мозазавры какое-то время смогут сдерживать натиск, но для них гибельно само по себе похолодание, снижающее продуктивность морей. Быстрый метаболизм плохо гармонирует с низким интеллектом и отсутствием сонара.
Обойти птерозавров «с севера» смогут и птицы. В том числе и с образованием плавающих форм на берегах холодных морей. В тропиках добивать противника, впрочем, придётся долго. При этом, вполне вероятен переход части птерозавров к ночному образу жизни, других же – к «пешему». Вероятен, поскольку воздушный бой никогда их стихией не был. После появления крупных хищных птиц способных перехватывать добычу в воздухе, смена господства в небе становится неизбежной, поскольку птерозавры-то так не могли. Не говоря уж о другом, птицы намного прочнее.
С другой стороны, на суше птицам делать нечего, – разве что, на изолированных островах. Спешившись, птицы оказываются ничем не лучше мелких рапторов. А они-то бегать уже отлично умеют.
...Что же до рапторов, – прекрасно адаптировавшихся к морозам ещё в мелу, – в их линии обороны тоже есть разрыв. Динозавры не заняли кроны деревьев, да и, до распространения цветковых растений, а значит и плодов, не имели серьёзных стимулов для этого. Млекопитающие же в кронах в меловой период уже жили. Тогда, – до вымирания динозавров ещё, выделяется и линия приматов. Что любопытно, на их-то эволюцию, большая часть которой прошла на деревьях, упорная оборона динозавров на земле не влияет никак.
Древесный образ жизни чрезвычайно полезен для развития ловкости и нервной системы, но не способствует приобретению крупных размеров. И даже средние становятся доступными поздно, – только в конце неогена, для обезьян уже человекообразных. Но в других-то условиях и таких возможностей нет, – диапсиды стоят стеной. А значит, может сложиться так, что к моменту выхода в саванну предки человека окажутся крупнейшими млекопитающими на суше.
