И меня запутали, чего уж там.
Впрочем, я и сам не без греха, как-то перепутал в статье двух Анастасий Мстиславских – внучку и бабушку. Оказалась у меня жена Симеона Бекбулатовича и сестра серого кардинала Смуты Федора Мстиславского участницей бурных разборок начала правления Грозного. Где за право быть ее мужем лилась кровь и плелись нешуточные интриги. Добились этого права всего двое – главный литовский перебежчик тех лет князь Федор Михайлович Мстиславский и суровый воевода, отстоявший Смоленск и чуть не взявший Полоцк Василий Шуйский (Немой). А как же, племянница великого князя. Невероятная честь. И какие-никакие права на престол, если вдуматься. Естественно, вся эта круговерть крутилась вокруг ее бабушки.
Впрочем, внучка еще круче, она на престоле даже посидела в 1576.
Повторно раскаиваюсь.
Неудачно урезал лонгрид до привычных пары тысяч слов.
Но, в оправдание мне, историки (те, которые трушные, с большой и гордой буквы «И»), когда отрываются от рерайта и мемасиков, косячат с этим еще страшнее. И если с мужиками эпохи Смуты (разве что за исключением Дмитриев) их относительно удается призвать к порядку, то с женщинами всё гораздо хуже. А женщины, хоть и не рубятся в первых рядах сражений и не толкают речей в Думе (или толкают, вряд ли Елена Глинская или Евпраксия Старицкая там скромно помалкивали), все же достаточно важны для тогдашней истории. Передача прав на престол по женской линии процветала по всей Евразии. Вы думаете случайно те же Шуйские так сражались за Анастасию Петровну или Марию Старицкую? Нет, конечно. Эти женщины могли бы стать для них пропуском на трон при пресечении правящего рода или остракизма правителю. Так менялись в то время династии от Франции до Бухары и непонятно, почему Россия должна быть исключением. Мужланский закон о престолонаследии Павла будет принят еще ой как нескоро.
Именно поэтому меня так интересовала судьба княгинь Мстиславских. Дочери Ивана Федоровича были правнучками Ивана III, дочери его сына – праправнучками. Не то, чтобы великое право на престол, но за неимением лучшего – почему нет. В Мише Романове, например, ни капли правящей крови, даром, что двоюродный внук Грозного. Агитаторы на соборе 1613 года слово «двоюродный» деятельно проглатывали, впрочем, тем, кто за ними реально стоял и нужен был максимально безродный царь. Чтобы сидел и не вякал. Михаил справлялся.
А Мстиславские, опасные ему просто по праву крови, тихо вымерли, не дожив до Алексея. Вот их женское потомство поименно.
Князь Иван Фёдорович Мстиславский (1530-86) был дважды женат: первая жена Ирина Александровна Горбатая- (скончалась в 1566г), вторая – Анастасия Владимировна Воротынская.
Дочери: Анастасия в иночестве Александра (+1607). Марфа(+1607), Ирина (+1621), Агрипина (+1639г).
Князь Фёдор Иванович Мстиславский (1550 - 19 февраля 1622). Трижды женат: княжна Ульяна Петровна Холмская (ум. 4 июня 1586), Прасковья Ивановна Нагая (ум. 1606), княжна Доминика Михайловна Темкина-Ростовская в иночестве Ирина (умерла 7.04 1630г).
От этих браков у Ф.И.Мстиславского было три дочери: Мария, Ольга (ум. 3.12.1609), Ирина Федоровна (ум. 26.11.1620).
Пометки на полях
Оба брака бывшего кравчего и постельничего царя Ивана (Ивана Мстиславского) насколько элитарны, настолько и крамольны.
Отец Ирины Горбатой-Шуйской – Александр Горбатый, фактический глава правительства в 1550-х и главный казненный на старте Опричнины. Тогда вместе с ним были казнены отец и брат его жены бояре Головины. А еще потеряли жен Иван Мстиславский и Никита Романов-Юрьев (дедушка династии). Уж не казнили ли дочерей вместе с опальным отцом?
Есть история расправы с женой царского шурина Михаила (Салтанкула) Черкасского в 1571 году еще до смерти самого князя. Расправа совпала с убийством братьев княжны. Есть примерно из тех же времен история расправы с воеводой Сабуровым, казненным с пятью детьми (две из них – дочери). Да и семья князя Старицкого парой лет раньше была истреблена без скидок на пол и возраст.
Что интересно Никита Романов и Федор Мстиславский тогда очень синхронно попали в опалу, а потом не попали в опричнину.
Вторая жена князя – дочь Владимира Воротынского, друга и племянника Захарьиных. Опалу дяди Михаила могла и пережить. Но опять же, Грозный, не стесняясь в выражениях осуждал даже роскошное убранство могилы ее отца. Живую наследницу он вряд ли любил больше. Есть на эту тему широко известное письмо братии Кириллова монастыря за обиды тогдашнего царского тестя Собакина.
Порой кажется, что Мстиславский – кровник и ненавистник Грозного, а не друг и соратник.
И да, дети Никиты Романова-Юрьева и Ивана Мстиславского, главные Федоры Смуты, по всей видимости – двоюродные братья. По мамам, княгиням Горбатым-Шуйским. Неточно, но крайне вероятно.
Конец пометок на полях.
Давайте коротко расскажу о судьбе каждой из них.
Старшая дочь Анастасия, упоминавшаяся выше, вышла замуж дважды. Первым ее супругом историки называют либо Михаила (Муртазу-Али) Кайбулловича, удельного князя Звенигородского и природного астраханского царевича, либо (реже) кого-то из Черкасских. Женой Муртазы-Али также называют Агафью Шереметьеву (дочь победителя при Судьбищах Ивана Шереметьева-Большого), жившую с Анастасией в одном Горецком монастыре, поэтому в Черкасского верится как-то больше.
В 1573 году в Кушалино случились с разницей в несколько дней два невероятных события – крещение Саин-Булата Касимовского в православие и его брак с вдовой на тот момент Анастасией. Нужно отметить, что Кушалино – вотчина именно Мстиславских. По соседству были земли будущего тестя Федора Мстиславского – последнего князя Холмского (младшая ветвь великих князей тверских). Сменить веру и взять в жены вдову – это два максимально странных решения. Решиться на такое природный Чингизид мог или от отчаяния, или от огромной любви.
Версия первая, про отчаяние.
Саин-Булат был кровником Кайбулловичей и родственником Черкасских. Кайбулловичи и Бекбулатович из разных веток ордынских царевичей (троюродные братья) и кровники, отцы и деды которых рубили друг друга без пощады. Поражение при Молодях потерпели в том числе его родственники Темрюк Черкасский (дед) и Тинехмат (дядя). Да и для Девлет-Гирея он был родней, пусть и дальней (по жене-черкешенке, а ведь и бабушка хана тоже из Черкасских). Вот и получается, что победители могли желать зла царевичу. Ну по крайней мере – лишить Касимова и наследственных прав. Они же (Кайбулловичи, старшие братья упомянутого Михаила/Муртазы) занимали Касимовский престол в 1573-90, а может и до 1600. Параллельно видимо те же участники соперничают за власть в Ногайской Орде.
После зимнего похода (неудачного) на Ливонию 1573 года реноме хана упало ниже плинтуса, и он в отчаянии. Военная оппозиция же правлению Ивана Грозного после смерти последнего из клана Старицких (Василия Владимировича Дмитровского) остро нуждалась в хоть сколько-нибудь легитимном кандидате на трон. Им и стал крещенный в имении вождя этой самой оппозиции Саин-Булат/Симеон. Не в свежесожженой Москве т.к. ее контролируют другие. Брак с Анастасией – вполне себе династический, а к вдовам в Орде относились вполне лояльно. Зачастую убийца хана-предшественника брал в жены его жену (кому не верится, ознакомьтесь с биографией Тохтамыша, например). Ставка сыграла двумя годами позже на фоне разборок двух Иванов.
Версия вторая, про большую и чистую любовь.
Симеон и Анастасия познакомились в 1571, княжна как раз овдовела, и нежно полюбили друг друга. Ради этой невероятной по силе любви хан сменил веру и отказался от престола, но судьба еще готовила ему новый. Так они и прошли долгие почти 40 лет совместного пути, рука в руку с одним сердцем на двоих, родили и воспитали шестерых детей, пока смутные времена не порушили их чувства. Гришка, проклятый еретик, постриг обоих в монастыри и княжна, не выдержав переживаний за мужа и детей, умерла. Дети ее тоже вскоре погибли в огне того лихолетья. В общем готовый сюжет женского сериала. Переведите на турецкий, вышлите Дурул Тайлану, пусть жена порадуется.
Судьба подарила Анастасии царский трон после переворота осени 1575. Весной 1576 года их с Симеоном по всем правилам повенчали на московский трон. Еще восемь лет они правили в Твери. Царь Федор в 1585 году свел их с тверского трона и поселил в том самом Кушалино, где когда-то случилось его крещение и их первое венчание. У пары было шестеро детей. Сыновья Иван, Дмитрий и Федор и дочери Евдокия, Мария и Анастасия. Иван умер в 1590-х, в его смерти подозревали Годуновых. История Дмитрия и Федора как бы не существует, но провести параллели с Лжедмитрием и Лжефедором, героями 1605-07, совсем нетрудно (если вы не историк с буквы И). Судьбы дочерей поищу в другой раз, это явно будет непросто.
В Кушалино (по официальной версии) княгиня прожила до 1606 года, когда поучаствовала в торжественном приеме новым царем Дмитрием мужа Симеона. Весной вместе с ним постриглась в монахини Горицкого монастыря под именем Александры. Как и у Симеона (Кириллов монастырь) – это максимально почетное место пострига. Ее предшественницы там – Евпраксия Старицкая (та самая, нелюбимая Грозным и Эйзенштейном), Иулияния Палицкая (вдова брата Грозного Юрия), Агафья Шереметьева (вдова Михаила/Муртазы-Али Звенигородского). Умерла весной 1607 года в самый разгар борьбы Шуйских с повстанцами. Она и от мужа была недалеко (до перевода того на Соловки), могли видеться при желании.
Ее сестра Марфа была женой Василия Кардануковича Черкасского. После большого посольства 1578 года, восстановившего союз Москвы и Кабарды, многие Черкасские осели в столице и традиционно породнились с Романовыми и Мстиславскими.
Свадьба состоялась в 1590 году. Её муж переселился в Россию в начале 1580-х и занимал должность полкового воеводы при будущем тесте – князе Мстиславском. Был внуком тогдашнего владыки Кабарды Камбулата Идаровича. Участвовал в русско-шведской войне 1590-95 и отражении набега Гази-Гирея в 1591. Боярином стал в 1598 году, поддержав воцарение Бориса Годунова. В его правление был воеводой Астрахани (1603) и Смоленска (1604). Активный сторонник Лжедмитрия I, член Сената и рязанский наместник в его правление. Переворот Шуйских не принял, но арестован и убит в Путивле в 1607 году по приказу царевича Петра (Лжепетра), который якобы ранее служил под его началом. Брак был бездетным (или дети разделили судьбу отца). Марфа тоже умерла в 1607 году без подробностей. Воображение рисует расправу над всей семьей.
Пометки на полях.
Смутный царевич Петр, якобы простой казак, казнен в январе 1608 через повешение (т.е. без пролития крови, ибо проливать царскую кровь – грех) у стен Даниловского монастыря (именно там стоял его лагерь во время осады Москвы в 1606). В последнем слове царевич публично каялся в беспутной жизни у казаков и многочисленных убийствах, но упорно стоял на том, что он – сын царя Федора (обычно дописывают Иоанновича, но это голые фантазии, с тем же успехом – Симеоновича).
Страшные расправы в Путивле в 1607 году многих оттолкнули от царевича Петра, и многих (в том числе и Черкасских) сделали его кровниками.
Казнен царевич был даже не волей царя или взявшего его в плен воеводы – волей совета всей земли. Что еще любопытнее – тогда же казнит своих коллег-лжецаревичей Лжедмитрий II (известна его грамота смолянам в апреле 1608).
Конец пометок на полях
Третья дочь, Ирина (ну наконец) Мстиславская. Ее называют женой Ивана Юрьевича Голицына, воеводы русских войск в Баториевой войне. Два его крупнейших сражения связаны не с внешним врагом, а с местничеством. В 1573 году именно он местничал с князем Михаилом Воротынским, итогом чего стала опала, отставка и смерть победителя при Молодях. А вот попытка повторить фокус с Иваном Петровичем Шуйским в 1580 закончилась печально для героя. Шуйский выиграл местнический спор и отстоял Псков. Умер Голицын в 1583 году в Новгороде.
Дети Андрей Скуриха и Иван Шпак (Шпага) умерли в 1605-1607. Последний принял участие в борьбе с Болотниковым. Второй эшелон тогдашней знати.
Куда интереснее судьба племянников – детей младшего брата. Василий, Иван и Андрей Голицыны знатно вляпались в смутные расклады. Именно они реальные лидеры кромского мятежа, оставившего Годуновых без армии. Василий Голицын был московским дворецким при Лжедмитрии I и кандидатом в цари в 1610 (при свержении Шуйского) и 1613 (из польского плена претендовал). Умер в 1619 году по дороге домой к нескрываемой радости Романова-старшего. Андрея поляки вынесли в гробу ополченцам зимой 1611 во время московского восстания, до этого – один из лидеров московской думы. Ивана скрутил в бараний рог и сгноил в ссылке уже Филарет, но стоило это очень примечательного московского пожара 1626 года, который тоже стоит своей статьи.
Не перепутали ли историки жен братьев? Тем более жены младшего брата Ивана Василия как-то подозрительно не определены. То ли княжна Сицкая, то ли Желябужинская, то ли кто еще.
Я думаю, что перепутали т.к. Иван Голицын умер слишком рано для того, чтобы обеспечить вменяемый брачный возраст Ирины (родилась в 1570-х) и четверых-пятерых детей.
Эта цепочка рассуждений поясняет почему потомок Ивана III Василий Васильевич Голицын, двоюродный внук Грозного так не хотел присягать Михаилу Романову, тоже двоюродному внуку, но без капли владыческой крови. Черкасские вели себя аналогично и ничего им за это не было.
Ну и наконец самая интересная, Агриппина. Историю про нее я одновременно обожаю и ненавижу. Вот она в кратком приложении.
За три дня до смерти Иван Грозный отдал последние распоряжения. И среди них значилось – если не будет детей у его сына и невестки, то учинить развод, и женить Фёдора на княжне Мстиславской. Интересы династии выше всего. За девять лет – никакого потомства. Тут и раздумывать не о чем…
Но царица Ирина была нужна Годуновым куда больше, чем инокиня Ирина. И, проводив государя в последний путь, честолюбивое семейство задумалось. Агриппина была хороша собой, принадлежала к знатному роду. О завещании Грозного все слышали. Значит, Мстиславские преграждали путь Годуновым к власти.
Отец Агриппины был пострижен летом 1585 года, девушка – чуть позже. Её забрали прямо из дома, где она даже не пыталась спрятаться. Царская невеста была увезена в Воскресенский Горицкий монастырь, всего в семи верстах от обители её отца. По иронии судьбы, постригли княжну под именем соперницы – Ирины.
Двадцать лет спустя, когда трон занял Василий Шуйский, он приказал вернуть Агриппину в Москву. Но та попросила ничего в её жизни не менять, и только позволить ей удалиться в другую обитель, в Вознесенскую. Слишком много времени прошло, упущенного уже нельзя было наверстать.
Княжна Мстиславская умерла в 1639 году, пережив всех, кто так несправедливо с ней поступил. А Иван Грозный оказался прав: Ирина Годунова так и не принесла потомства династии.
То, что описано выше – каноническая версия. Она, естественно, не выдерживает никакой критики. Агриппина и Федор – близкие родственники (его дед и ее прабабка – родные брат и сестра). История похищения незамужней принцессы крови и ее пострига в элитный никак не подчиненный Годуновым монастырь в те времена невероятна. Это Романовы не могли распихать замуж сестер и дочерей, у Даниловичей все были при деле. Про жуткий конфликт Годуновых и Мстиславских в 1580-х говорить не приходится. С Шуйскими – да, было, Москва была в осаде в 1586. А Мстиславские и Годуновы долго и неплохо ладят, давя наезды то Шуйских (1586), то Нагих (1591), то Романовых (1600).
У Дмитрия Ивановича Годунова (дяди царя Бориса и постельничего царя Ивана Грозного) была жена с очень редким для того рода именем. Да, Агриппина. В 1589 она заболела и умерла и была похоронена в семейной обители Годуновых – Ипатьевском монастыре. Упоминаний о ней мало, буквально свадебные чины. Но если она – дочь династии, тогда ее упоминание опасно для Романовых. Был там очень примечательный Петр Иванович Годунов, сибирский губернатор и картограф, вечно опальный и местничающий. Ну да и он своей статьи стоит.
Про дочерей Федора Мстиславского рассказать особо нечего, все умерли незамужними, но последнюю из них звали Ирина (умерла в 1622). Так же Ириной в постриге стала и последняя жена серого кардинала Смуты Доминика Темкина-Ростовская (умерла в 1630).
В 1629 или 1639 умерла последняя из Мстиславских Агриппина (Ирина). Считается, что она была невестой Федора (Ивановича или Симеоновича?), но данных так мало, что делать выводы решительно не на чем. Известно о ней только пристальное внимание Шуйского (перевод в другой монастырь или реальный постриг). Участие в благотворительности в 1620-х. Да и всё.
Вот вам пять Ирин рода Мстиславских.
Ирина Горбатая-Шуйская, первая жена Ивана Мстиславского
Ирина Ивановна, дочь Ивана Мстиславского, жена князя Голицына, говорят, что Ивана.
Агриппина Ивановна (в постриге Ирина), дочь Ивана Мстиславского, невеста царя Федора. Ну или законная жена Дмитрия Ивановича Годунова.
Доминика (в постриге Ирина) Темкина-Ростовская, последняя жена Федора Мстиславского.
Ирина, младшая дочь Федора Мстиславского.
Такое вот популярное в этом роду имя. Считается, что в честь жены Ярослава Мудрого.
Если вы возьметесь читать наших даже уважаемых историков эти прекрасные женщины запутаются и переврутся там не раз и не два. И если в делах благотворительности (а в основном они упомянуты именно как дарительницы монастырей) это, наверное, простительно, ибо Господь лучше ведает, то в делах династических это создает хаос и ужас. Порой там и Анастасий с Иринами путают.
Как итог - нелепые сказки вроде похищенной Годуновым княжеской дочки стали каноном и заменили историю. И чистить не перечистить эти авгиевы конюшни.
Историки, которые изредка добираются до моего блога, обвиняют меня в гумилевщине (я воспринимаю как комплимент, продолжайте), а то и фоменковщине. Но встречное предложение указать опровергающие источники или вместе позаниматься системным анализом всегда встречается молчанием. Кто же пускает в храм профана.
А еще кто же отрерайтит диссертации и соорудит мемасик в околоисторическую группу.
Но не всё так печально.
Свежие книжки по этой эпохе уже логичнее построений Карамзина и даже Скрынникова, так что всё не зря, и вода камень точит.