Заговор 1591. Репетиция Смуты.
Что мы знаем о 1591 годе? Средний любитель истории вспомнит Угличскую трагедию, с придыханием процитирует пушкинскую ахинею про «мальчиков кровавых в глазах» и будет таков. Средний историк дополнит рассказом о последнем относительно успешном походе крымцев на Москву. Еще и намекнет свысока, что оба события связаны и имеют одного интересанта – проклятого узурпатора Бориса Годунова, сделавшего еще один шаг к своей заветной мечте –верховной власти. Ох уж эта интеллигенция, любой гадости поверит. Впрочем, это феномен веры. Как говорил один известный авторитет по этому вопросу: «Верю, ибо абсурдно».
На самом деле перед нами образчик типичной черной легенды, когда, взяв часть фактов и склеив их домыслами, вы получаете стройную политически обоснованную систему. В том, что топят именно Годунова, нет ничего удивительного. Влиятельные родственники царя Бориса Смуту не пережили, защитить его было некому. Романовы (сами пережившие Смуту не иначе как чудом, и в сильно усеченном составе) не могли забыть гонений начала 1600-х. Страшнее царя Бориса их прессовали только большевики на 300-летие династии.
Настоящая история куда сильнее и драматичнее, да и погибших царевичей было сильно больше одного. Давайте повспоминаем вместе.
К концу 1580-х царю Фёдору удалось разгрести авгиевы конюшни отцовского больного наследства. На момент его воцарения был жив, здоров и правил Тверью альтернативный великий князь Симеон Бекбулатович. С учетом генов, всё-таки природный хан, потомок ханов Большой Орды – настоящий альтернативный царь. Опирался этот царь (помимо тверского удела с его природными князьями Телятевскими) на ногайские ополчения Средней и Нижней Волги.
Хозяевами Пскова, Новгорода, Нижнего Новгорода и Смоленска были главные конкуренты Даниловичей из числа бывших удельных князей – Шуйские. Их традиционно любила и поддерживала церковь, у которой мечты о былом метались между Новгородской системой, где великий князь – министр обороны при всемогущем архиепископе и Новой Византией на берегах Москвы-реки.
Царя Фёдора посадили на трон абсолютно законно, но на фоне уличных боев в Москве. Видимо не все были согласны. Племянника Дмитрия (лукаво названного в наших учебниках братом) сослали в Углич, традиционное место ссылки опальных московских князей под конвоем Нагих. В наших учебниках Марию Нагую называют матерью Дмитрия, но это неправда. Почему – рассказывал раньше.
На начальном этапе правления Фёдора Ивановича реальной властью в Москве был клан Мстиславских. Как, впрочем, и при Иване Грозном. Как и в Твери, где правил их зять Симеон. Шуйские (вкупе с Романовыми, Годуновыми, Бельскими и т.д.) считали это страшно несправедливым и попросили властью поделиться. Глава клана Мстиславских Иван предпочёл договориться полюбовно. Властью поделился, сам ушел в монастырь. Его сын Фёдор остался первым боярином в Москве. И был им 36 лет, пережив семерых царей. Перед этим Мстиславские попытались женить Фёдора на своей дочери, но любовь царя Фёдора к жене (и нелюбовь всех остальных к зарвавшимся Мстиславским) была безгранична. Параллельно в Твери ослеп царь Симеон и умер от отравления его старший сын Иван. То ли сами, то ли Годунов. Если не юродствовать – Шуйские, во главе с героем обороны Пскова Иваном Петровичем, совершили успешный военный переворот, отстранив от власти Мстиславских, свергли ненавистного царя Симеона и попытались привязать царя Фёдора к своему клану женитьбой. Поддерживала это мероприятие церковь во главе с митрополитом. Фёдор сильно любил жену (все остальные – Романовы, Годуновы, Катыревы - очень не любили Шуйских, Мстиславские жаждали рассчитаться за недавний разгром). Разгром клана Шуйских в 1586-88 году был страшным, в живых оставили только Ивановичей, детей бывшего главы опричной думы Ивана Андреевича Шуйского. Добили бы и их, если бы не события 1591 года.
К 1590 году после длительной и упорной борьбы царь Фёдор стал полновластным правителем царства и смог заняться его насущными проблемами. Дождавшись первых разногласий между Польшей и Швецией (делили Эстляндию), Фёдор развязал войну за выход к Балтийскому морю. Главной целью Московии была Нарва – заветный порт на Балтике, через который можно было без шведских пошлин торговать с Ганзой, готовой в промышленных масштабах покупать пушнину, пеньку и транзитные товары из Персии. Кампания 1590 года прошла с умеренным успехом – русские войска взяли Ям, Копорье, Гдов, пожалуй, всё, что хотели, кроме собственно Нарвы. Даже ее почти взяли в 1590 и уж точно взяли бы в 1591, если бы до нее дошли. Не дошли, оставили Петру.
В 1591-92 году армия очень пригодилась на юге. В 1591 году крымский хан Газы-Гирей Бора наметом рванул к Москве. В ходе скоротечных боев 4-6 июля небольшая московская армия остановила огромную крымскую на месте будущего Донского монастыря. Годом спустя бои с крымцами бушевали уже на рязанщине. Отбились.
В 1594 году Московия и Крым заключили мир. Гази-Гирея настоятельно попросили поучаствовать в венгерской войне с Габсбургами, а потом и с кызылбашами на Кавказе.
Швеция и Польша в этот момент уже соединились в личной унии под рукой Сигизмунда Васы. Воевать с этим монстром царь Фёдор уже не решился, согласившись на компромиссный Тявзинский мир без Нарвы.
Кстати про крымских царевичей. Есть еще одна история, про которую наши учебники молчат. В конце XVI века в московском царстве жили натуральные наследники крымского престола. Это странно представить при Романовых, но Мстиславские умели ладить с ногайцами, а те были ближе Гиреям, чем Османы. Крымских ханов возмущало потребительское и бестолковое отношение к крымским армиям в Османской империи. Девлет-Гирей не добил Москву ради войны с персами, в которой крымцам вместо наследства Орды досталась дырка от бублика. Масштаб потерь был таков, что сложил голову даже калга (второй человек в государстве). Гази-Гирей попал в персидский плен и семь лет провел там. Наследник Девлет-Гирея Мехмет-Гирей Семин семь долгих лет воевал за чужие интересы, но все в Крыму от этого так устали, что Мехмет-Гирей решился на немыслимое – отказался идти в персидский поход. Турки сместили взбунтовавшегося хана, новый хан Ислам-Гирей казнил мятежника, но еще несколько лет воевал с наследниками и сторонниками Мехмета, поддержанными ногайцами. Наследники мятежного хана бежали к ногайцам, а потом и в Московию. Звали этих людей Сафа-Гирей и Мурад-Гирей. Сафа-Гирей, пожив в Московии, вернулся в Крым и стал калгой (второй человек в государстве). Мурад-Гирей (бывший нурэтдин – третье лицо ханства) остался в Астрахани то ли почётным пленником, то ли кандидатом на крымский престол от царя Фёдора. Умер он весной 1591 года, вместе с детьми, от яда. Крымцы обвиняли в отравлении коварных московитов, коварные московиты – крымских агентов. Вторым объективно было нужнее.
А ещё весной 1591 года был большой пожар. Вот как это было по версии Нового летописца, истории по версии Романовых. Весною горело на Москве с Арбату по Неглинну. Во время пожара царь Фёдор с боярами и охраной пребывал в Троицком монастыре на празднике Пятидесятницы, поэтому в городе было недостаточно сил, чтобы тушить возгорание. В огне погибли монахини Никитского монастыря, сгорело множество домов Занеглименья. Пламя охватило Белый город и слободы за ним, а также «выгоре по самую Тверскую улицу». Затем огонь перекинулся на другую сторону Неглинной, загорелось на Покровке, у Николы у Столпа, и горело до Покровки, и выгорело много дворов. После пожаров 1591-го Годунов, бывший фактическим правителем при царе Фёдоре, активно проводил в столице восстановительные работы. Он приказал раздать на дворовое строение взаем из государевой казны 5000 рублёв. Он повелел строить дома из кирпича, чтобы предотвратить возгорания, для этого на делание кирпича и на тесание белого камня из казны было выделено 250 тысяч рублей. Казённый камень, кирпич и известь выделялись в долг на десять лет. Щедрая помощь пострадавшим не остановила ропот народа, не любившего Бориса Годунова. Незадолго до этого в Угличе умер царевич Дмитрий, младший сын Ивана Грозного. Годунова считали причастным к его смерти и поджоге Москвы, чтобы одна беда перебила другую и каждый больше скорбел бы о собственном несчастье, нежели о смерти царевича.
Ну и источник, правда и черная легенда поровну.
Кстати о младшем сыне Грозного. Вот как описывают его убийство те же официальные источники.
Дмитрий Иоаннович был найден мёртвым в Угличском кремле 15 мая 1591 года: его горло было перерезано. Свидетелей не оказалось. Поднялись крики, и Мария Нагая вышла во двор. Забили в набат, и среди угличан возникло смятение. Подозрение в убийстве царевича пало на Михаила Битяговского, его сына Даниила и нескольких родственников, которых тут же растерзали.
По заключению следствия, царевич Дмитрий в присутствии своей мамки, кормилицы Арины Тучковой и постельницы Марьи Колобовой играл со сверстниками во дворе «в тычки» с ножиком. Неожиданно с царевичем случился припадок падучей болезни, во время которого он провёл ножиком (гвоздём) по горлу, после чего умер на руках кормилицы. Со двора выбежала мать Мария Нагая, увидела случившееся, и начала бить мамку поленом. Она объявила виновными Осипа Волохова (сын мамки), Даниила Битяговского (сына Михаила Битяговского) и Никиту Качалова. В Угличе зазвучал набат и собралась толпа. Михаил Битяговский начал успокаивать толпу, и был убит. Вскоре та же участь постигла и других обвиняемых.
По окончании расправы Нагие начали фабриковать улики с тем, чтобы следственная комиссия признала смерть царевича убийством. Для этого они заставили приказчика (некого Ракова) положить около тела ножи и сабли, вымазанные куриной кровью, чтобы комиссии показать причастность виновных к убийству. Если верить материалам следствия, Михаил Нагой, главный зачинщик всех этих беспорядков, был в тот день пьян.
После беспорядков в Угличе правительство прислало в город доверенных людей, которым было поручено провести расследование произошедшего и наказать виновных. В следственную комиссию вошли именитый боярин и князь Василий Иванович Шуйский (глава следователей), окольничий Андрей Петрович Клешнин (родственник Бориса Годунова, дядька Фёдора Иоанновича), дьяк Елизар Данилович Вылузкин и митрополит Крутицкий и Сарский Геласий. В ходе расследования были допрошены до 150 человек — Нагие, свидетели, некоторые представители духовенства, дворовые и посадские люди, которые растерзали предполагаемых убийц. Все материалы вошли в следственное дело, беловой экземпляр которого был составлен, очевидно, ещё в Угличе. На его основе пытаются воссоздать картину произошедшего современные историки.
О результатах расследования комиссия доложила царю. Это дело рассматривал Освященный собор. В ходе заседания 2 июня митрополит Геласий огласил устное заявление Марии Нагой, которая признавала расправу над Битяговскими и другими свидетелями делом неправым и просила снисхождения для своих родственников. Собор обвинил Нагих и угличан в самоуправстве и попросил светскую власть назначить им наказание.
В итоге Мария Нагая была пострижена в монахини под именем Марфы, её братья были отправлены в ссылку, а самые активные бунтовщики-угличане были казнены или сосланы. Вместе с ними отправился в Сибирь и угличский набатный колокол.
Такая вот история. Мальчик с перерезанным горлом умер, играя с детьми, а для расследования этого дела в Углич отправили епископа Сарского (№2 в иерархии Московской церкви), Василия Шуйского (главу судебной комиссии в третьем поколении), воспитателя царя Фёдора и еще кучу супервысокопоставленных дядек. Очень скорый суд, очень странные формулировки, очень высокопоставленные судьи. Как будто в воду прятали концы очень мутного дела, неприятного и царю, и патриарху.
А теперь давайте соберем весь этот рой информации в простую календарную схему.
Весной в Астрахани к бесконечной радости крымского хана умирает его конкурент Мурад-Гирей с детьми. Гражданская война в Крыму отменялась. Кто это мог сделать? Только люди со связями в Астрахани. Например, Мстиславские.
В мае в Угличе гибнет царевич Дмитрий, наследник московского престола. Виновными во всём признаны Нагие, старые опричники с ногайскими корнями. Мстиславский даже жениться собирался на Нагой во времена Лжедмитрия I. В суде участвуют все, кроме боярина Федора Мстиславского и его приближенных. Опять Мстиславские.
Дальше в Москве случился пожар. Царь Фёдор в это время на богомолье в Троице. Ой-ли. Лавра – это еще и мощнейшая крепость региона. Царь явно бежит из объятой пламенем пожара (и восстания?) Москвы.
Только вернулся, только отправил армию в безумно важный поход на Нарву, как у стен Москвы появляется Газы-Гирей с небольшой (150 тысяч оставим бесстыжим учебникам истории) отборной армией, налегке прорвавшейся к Москве. Мстиславский проигрывает Газы-Гирею, а точнее играет в поддавки, подставляя под удар то Бехтеярова, то Колтовского. Гуляй-город под Москвой организовывает опальный Богдан Бельский, оказавшийся в Москве чисто случайно. Кто и как предупредил Годунова, успевшего развернуть армию из похода на Нарву, в летописях так и не написали. Зато накидали обвинений в адрес конюшего. Мстиславский почти пропустил Газы-Гирея в свежеподпаленную Москву, из которой так и не уехал царь Фёдор. Что бы сделало с царем и беззащитным городом крымское войско, я думаю, вы и сами догадаетесь. Но в итоге новгородские полки успели вернуться и крымцы предпочли не повторять побоище 1572 года. Да и смысл лезть с легкой кавалерией на верную смерть под залпы картечи.
По итогам даже минимального расследования, в 1591 году случился заговор Мстиславского с целью свержения династии Даниловичей с престола. Боярин Мстиславский разменял крымского царевича в астраханском плену на поддержку крымским ханом Газы-Гиреем свержения законной династии на московском троне и замену ее на Бекбулатовичей. Видимо татарская коалиция имела далеко идущие антиосманские планы, которые вынуждена была отложить. Подручные Мстиславского Нагие то ли убили, то ли упустили Дмитрия Угличского, оставив бездетного московского царя без законного наследника. Когда их попытались покарать мирским и церковным судом – устроили восстание в Москве, в ходе которого Москва выгорела. После поражения повстанцев и ухода основной московской армии на север, на Москву как снег на голову свалился Газы-Гирей. От него спасли спешно возвращенные из опалы Шуйский и Бельский, а также преданный и инициативный Годунов. Который за тяжкие труды этого года получил звание слуги царя, официально став вторым лицом государства и наследником царя. Семь лет спустя его легитимность толком и не оспаривали нигде, кроме романовских летописей.
Но об этом – в другой раз.