Смута, помимо прочих своих прелестей, подарила нам царя с именем Пётр, претендовавшего на московский трон. Причем это тот редкий случай, когда даже кличка «Илейка Муромец» - показатель некоторого уважения врагов. Случай уникальный.
Итак, царевич Пётр. Что мы знаем о нем из учебников истории? Появился в Путивле, возглавил поход на Москву. Ему подчинялись Телятевский (будущий думный боярин Шуйского и не только, природный князь тверской) и Мосальский (будущий думный боярин Лжедмитрия II). Обвиняется в зверских расправах со сторонниками Шуйского в Путивле и Туле. После подавления восстания Болотникова был единственным из предводителей, публично и жестоко казненный Шуйским (вроде повешен, но есть варианты про посажен на кол). В общем бегал тут какой-то, то Шуйских разобьет нечаянно во главе ватаги диких казаков, то бояр-духовенство переказнит, то, наконец, сгинет и туда ему и дорога.
Лучшим источником данных об этом персонаже является книга Руслана Григорьевича Скрынникова «Три Лжедмитрия». Я искренне обожаю ее за обилие интересных фактов, которые традиционные историки обычно прячут.
Давайте дополним портрет подробностями оттуда.
Самозваный царевич Петр Федорович, появившийся на Тереке еще при жизни Отрепьева, сам рассказал историю своей жизни: первый раз - во время своих зарубежных странствий в декабре 1606 г. и во второй раз - перед боярским судом год спустя. Первая версия подробно изложена в польских источниках начала 1607 г. Оршанский староста Андрей Сапега записал рассказ "Петра" сразу после беседы с ним. Показания самозванца перед боярским судом были обнародованы московскими властями в приложении к царской грамоте от 19 октября 1607 г.
Самозванец не мог сказать, от кого он узнал о своем царском происхождении. Перед боярским судом в 1607 г. самозванец назвал свое подлинное имя - Илейка Коровин и показал, что родился и воспитывался в семье бабы Ульяны, вдовы торгового человека Тихона Юрьева из Мурома. Живя в Муроме, вдова "без венца" прижила сына Илью от посадского человека Ивана Коровина. Илейка остался сиротой после того, как Иван Коровин умер, а мать по приказу сожителя постриглась под именем старицы Улицы в девичьем Воскресенском монастыре. Торговый человек Т. Грознильников подобрал сироту едва ли не на дороге и увез в Нижний Новгород, где определил сидельцем в свою лавку. Через три года Илейка сбежал от купца и стал служить наймитом-казаком на стругах, плававших с товарами по Волге из Астрахани в Казань и Вятку.
Перед судом Илья вспомнил, как годовал в Астрахани, а жил у астраханского стрельца Харитона. Позднее Илья плавал на торговом судне в Нижний Новгород, а затем на стрелецком судне на Терек. Там он нанялся в стрелецкий приказ и участвовал в походе на Тарки 1604 г., а по возвращении из похода запродался в холопы на двор к сыну боярскому Григорию Елагину. Подобно Отрепьеву и Болотникову, "Петрушка" также был беглым боярским холопом.
Илейка отличался непостоянством и то и дело менял хозяев. Он вспоминал, как "из-под юртов, от казаков, ушел в Астрахань, и в Астрахани побыл с четыре недели, а из Астрахани вышел к казакам же и пришел де яз к казаку Нагибе…". Таким образом, беглый холоп либо не сразу примкнул к повстанцам, либо был послан ими в Астрахань как лазутчик. Старый казак Нагиба стал впоследствии одним из самых видных атаманов в войске Болотникова.
Гулящий человек на Волге, боярский холоп, а потом вольный казак - такая биография была обычна для казаков. Однажды Илейке удалось побывать в Москве. Эта поездка относится к числу загадочных эпизодов его жизни. За рубежом "Петр" утверждал, что решил пробраться из Астрахани в Москву, когда там на трон взошел его "дядя" "Дмитрий". Он упросил купца Козла взять его с собой в столицу и даже открыл ему свое царское имя. В Москву он якобы прибыл на другой день после гибели "Дмитрия" (т. е. 18 мая 1606 г.) и почти четыре месяца прожил у мясника Ивана на Покровской улице.
Коровин утверждал, будто на Волге присоединился к войску князя Ивана Хворостинина, якобы посланного в Астрахань Борисом Годуновым. На самом деле Хворостинин был послан в поход Лжедмитрием I против астраханских воевод, оставшихся верными династии Годуновых.
Если Илейка не перепутал дат и действительно покинул Москву в Петров день, то отсюда следует, что он вступил в столицу вместе с отрядами сторонников Лжедмитрия I, а покинул ее с Иваном Хворостининым.
Хворостинин прибыл в Астрахань в конце лета 1605 г., а затем направил казачий отряд на Терек. Илейка попал в этот отряд и вместе с терскими казаками зимовал на Тереке. Деньги, полученные на царской службе, быстро разошлись, и с наступлением весны казаки стали думать о том, где раздобыть деньги и пропитание.
Войсковой круг стал обсуждать план похода на Каспийское море, "чтоб итти на Курь реку, на море, громить турских людей на судех; а будет, де, и там добычи не будет, и им, де, было казаком к кизылбашскому Шах-Аббасу служить". В случае удачи казаки намеревались вернуться на Терек либо уйти в Персию.
Вскоре атаман Федор Бодырин собрал свой круг в 300 казаков и предложил идти в поход на Волгу. Поход вглубь России как две капли воды походил на задуманный каспийский поход. Согласно показаниям Илейки Муромца, "стали де те казаки триста человек опроче всего войска тайно приговаривати, чтоб итить на Волгу, громить судов торговых". Целью похода было грабить купеческие караваны.
Вольные казаки помогли Лжедмитрию занять Москву, но по настоянию бояр их выпроводили из столицы. Ветераны похода не смирились с такой несправедливостью. Взбунтовавшиеся казаки роптали: "Государь, де, нас хотел пожаловати, да лихи, де, бояре, переводят, де, жалованье бояря, да не дадут жалованья". Показания "царевича Петра" не оставляют сомнений в том, что казаки решили выдвинуть из своей среды самозванца, чтобы оправдать затеянный разбой.
Кандидатами в царевичи стали сын астраханского стрельца Митька и Илейка Коровин. Оба служили у казаков в "молодых товарищах", исполняли всякую черную работу в казацких куренях.
Из двух претендентов только Илейка бывал в Москве, что и решило дело в его пользу. Так излагал обстоятельства своего избрания сам Илейка-Петр. Однако можно догадаться, что его избрание было связано также и с другими причинами. Он служил в войсках Лжедмитрия I и, может быть, участвовал в московском походе.
Затею атамана Федора Бодырина поддержал атаман Гаврила Пан. Их отряды соединились на реке Быстрой. Время было смутное, и терский воевода Петр Головин не посмел силой подавить зревший мятеж. Воевода послал "царевичу" приглашение прибыть в город, но казаки отклонили такую честь. Тогда Головин смиренно просил казаков не покидать Терек, а оставить хотя бы половину людей "для приходу воинских людей". Но казаки не послушали его и ушли войском к Астрахани. Находившийся в Астрахани воевода Иван Хворостинин отказался "для грабежу" пустить в город "царевича" и не дал мятежникам разграбить Астрахань. Но он не решился предпринять против них военные действия, тем более что многие астраханские казаки присоединились к терскому войску.
Казаки заняли четыре городка на Волге. Если бы они при этом казнили воевод, Разряды непременно бы сообщили имена погибших. Однако дело обошлось без кровопролития. Казаки повсеместно заявляли, что везут в Москву племянника "Дмитрия". Это позволило им пройти до Царицына и Самары.
Войско оказалось в западне. Впереди была Москва, свергшая "Дмитрия", позади - Шереметев. Тогда казаки решили в последний раз воспользоваться услугами Юрлова. Тот явился в Казань и уверил тамошних воевод, что терское войско готово выдать им нового самозванца и принести присягу царю Василию. Усыпив бдительность бояр, казаки пробрались ночью мимо казанских пристаней и ушли к Самаре. Спустившись до устья Камышенки, казаки миновали Переволоку и укрылись в донских станицах. Там "Петр" провел несколько месяцев.
Некоторое время "Петр" с казаками держался в Монастыревском городке под Азовом, а затем на стругах отплыл на Северский Донец. Тут, по словам "Петра", к казакам прибыл гонец с грамотой "от князя Григория Шаховского да ото путивлцов ото всех". Как видно, посад в Путивле играл ту же роль в повстанческом движении, что и московский посад в царском лагере.
Самозванец привел с собой несколько тысяч волжских и терских казаков. К началу 1607 г. к "царевичу" в Путивль прибыло запорожское войско.
Вмешательство местного духовенства не спасло дела. По свидетельству старца Иова, "как в смутное время шел вор Петрушка с казаки и он, Иев, царегородских всяких людей от того (мятежа. - Р.С.) унимал и наговаривал, чтоб они против вора стояли, и оне его за то хотели убить". Старец избежал гибели, но воеводы Сабуров и князь Юрий Приимков-Ростовский подверглись жестокой казни.
Совершенно так же действовали казаки "Петра" в другой степной крепости - Ливнах. Дворяне братья Лодыженские подали в Разрядный приказ документы, из которых следовало, что "отца их вор Петрушка убил на Ливнах".
Даже в северских городах, находившихся в руках сторонников Лжедмитрия I, признание казацкого "царевича" наталкивалось на сопротивление дворян и духовенства.
Памятуя, какое значение для "Дмитрия" имела военная помощь Речи Посполитой, "Петр" решил послать к королю посольство. Его гонцы явились в Киев, но были тут задержаны.
После выступления из Путивля "Петр" неизменно ставил во главе отрядов титулованных лиц (Телятевского, Мосальских и др.). Казацкие атаманы и сотники из рядовых детей боярских не могли более претендовать на высший воеводский чин. Однако знать лишь номинально возглавляла повстанческие силы. Реальная же власть находилась в руках казацкого окружения "Петра".
Никаких сведений о пожаловании поместий Болотниковым в источниках нет. Первые точные данные о поместных дачах в повстанческом лагере связаны с именем "Петра"
21 мая 1607 г. Василий Шуйский выступил из Москвы на Оку, где задержался на две недели. Воспользовавшись этим, повстанцы атаковали отряд Андрея Голицына. Сражение произошло на реке Восме неподалеку от Каширы 5 июня 1607 г. На рассвете казаки переправились через реку и засели в глубоком овраге. Рязанские дворяне попытались выбить их оттуда, но отступили под градом пуль.
Наступление казаков едва не решило исход дела. В битве "начаши воры московских людей осиливати". В решающий момент Прокофий Ляпунов снялся с позиций и, оставив казаков в тылу, ринулся на помощь дворянским сотням, бившимся на другом берегу речки. Мятежники не выдержали обрушившегося на них удара тяжеловооруженной конницы и обратились в бегство. Тогда царские полки перешли реку повсеместно и начали преследовать неприятеля.
В битве на Восме погиб цвет повстанческой армии - отряды донских, волжских и терских казаков, казачьи сотни из Путивля и Рыльска.
После появления в Путивле "царевича Петрушки" этот город стал для дворян подлинной Голгофой. Кровавые казни на путивльских площадях зловеще напомнили современникам об опричных казнях на Поганой Луже в Москве при Грозном. Тогда опричники резали дворян и приказных людей по суставам, обливали кипятком (варом), рубили головы, сажали на кол. Совершенно так же казнил бояр и дворян в Путивле мнимый внук царя Ивана.
Князей и дворян, повествует летописец, "Петрушка" "повеле посекати, по суставом резати, а иным руки и ноги нахрест сечь, а иных варом обливати и з города метати". Сходным образом описаны расправы казаков в Разрядных книгах. "В Путимль, - значится в Разрядах, - привели казаки инова вора Петрушку… и тот вор Петрушка боярина князь Василья Кардануковича, и воевод, и дворян, и воевод, которых приводили (из городов. - Р.С.)… всех побили до смерти разными казнями, иных метали з башен, и сажал по колью и по суставам резал". Современники утверждали, будто "Петрушка" велел избивать "пред собой на подромех" бояр и воевод "числом на день по семидесять человек".
Некогда Иван Грозный тешился тем, что травил опальных монахов медведями. "Царевич Петр" подражал мнимому деду, развлекаясь медвежьей потехой. Пленных дворян сажали в загородку, куда пускали медведя.
В конце 1606 г. "царевич Петр" взялся разыскать "дядю Дмитрия", а заодно навербовать войско для Болотникова. Примечательно, что он отправился не на Украину во владения Мнишеков, а в Белоруссию.
6 декабря 1606 г. "царевич Петр" прибыл в окрестности Витебска. Если бы самозванец объявился в этом городе ранее 20 декабря 1606 г. - времени отъезда Петра, - ничто не мешало "царевичу" увезти его с собой в Россию. Именно таким, видимо, и был сценарий, разработанный заговорщиками. Но что-то помешало им осуществить свои планы.
Две недели, до 20 декабря, "Петр" ждал появления "царя Дмитрия" в Витебске, но не дождался "дядю" и уехал в Россию.
Во второй половине декабря 1606 г. в Литве узнали о сокрушительном поражении армии Болотникова под Москвой. "Царевич Петр" не мог более задерживаться в Литве ни на один день. Ему надо было спешно возвращаться в Путивль.
Когда положение в Туле стало невыносимым, а защитники города едва держались на ногах, когда "наводнение и голод ужасающе усилились", "царевич Петр" и Болотников вступили в переговоры с Шуйским о сдаче крепости на условии сохранения мятежникам жизни, угрожая, что в противном случае осажденные будут драться, пока будет жив хоть один человек.
С казацким "царевичем" власти расправились до высылки Болотникова из Москвы. Царь "Петрушку вора велел казнити по совету всей земли".
Конец цитат. Руслану Григорьевичу огромное спасибо.
Ну а теперь немного моих комментариев.
Источники очень стараются смешать воедино Илью Коровина и царевича Петра («Петрушку Вора»). Схема та же, что и с Отрепьевым/Молчановым. Реальный безродный приверженец царя смешивается с мертвым царем, который уже не возразит. Отсюда море непроверяемых мелочей типа особенностей личной жизни матери самозванца и списка друзей Коровина. Если перестать обращать на них внимание, мы видим историю царевича из астраханской династии, сначала деятельно участвовавшего в завоевании Поволжья для дяди (ну какие тут к чёрту кавычки!), потом в подготовке похода против крымцев (и дипломатических сношениях с шахом Аббасом, союзником против османов).
Зимой 1606 Дмитрий Симеонович вступает в резкий конфликт с Боярской Думой и отзывает братьев/племянников из приграничья. Они с армиями идут к Москве, но не успевают. Идут из разных частей страны (Касимов, Астрахань, Дон, Терек) и громятся армиями Шуйских по частям. Рюриковичи последовательно предают астраханскую династию, деля свои симпатии между Дмитрием Угличским (пленник в Литве) и Василием Шуйским. Последними предают тверичи (Телятевский) и смоляне (Шахновский). Последний изначально сторонник Дмитрия Угличского, к Петру переметнулся от отчаяния.
Пётр, оказавшись старшим в роду, принимает на себя бремя царства и борется за власть, вполне по-царски сражаясь, казня и раздавая вотчины приверженцам. Проявляет выдающиеся таланты оратора и полководца. Как и дядя, наживает себе много врагов крутым нравом.
Пытается договориться с поляками и Дмитрием Угличским, но те совершенно не рвутся помогать. В Польше рокош, Дмитрию Угличскому любить астраханскую династию не за что. Сдается в плен, видимо, в надежде на связи дедов Симеона Бекбулатовича и Фёдора Мстиславского. Но Шуйский и церковь беспощадны. Казнят его по приговору высшего органа тогдашней власти (простого казака, серьёзно?).
Царевича, как и всех казненных (Дмитрий Симеонович и Дмитрий Угличский всё-таки погибли в бою) царевичей Смуты, вешают т.е. казнят без пролития царской крови.
Такая вот история первого царя по имени Пётр, некоронованного и забытого. Даже странно, что Алексей Романов решился так назвать сына.