Станем мы, ребята, сказывать,
А вы, люди добрые, послушайте...
Пока не закончился отпуск и есть время рассказывать, спешу поделиться впечатлениями от свежей поездки в Карелию. Сегодня мы познакомимся с небольшим некрополем Кижского погоста.
Слово "погост", хотя и используется в наше время чаще всего как синоним кладбища (обычно небольшого, сельского), издревле имело множество иных значений. Погост — еще и это:
— место торга, обычно заодно с постоялым двором, куда съезжались купцы (помните, мы уже говорили о том, что приезжих купцов называли "гостями"?);
— жилое подворье, обычно с церковью и обнесенное стеной, где собирались для торговли и сбора податей;
— селение, являющееся административным центром;
— просто небольшое селение с церковью и кладбищем при ней.
Остров Кижи еще с языческих времен стал центром большой округи. Тогда здесь проживали предки саамов и вепсов. Маленькие селения, затерявшиеся среди болот и лесов, нуждались в торговле, обмене новостями и невестами, решении различных спорных вопросов. С приходом православия в Заонежье здесь перестали славить древних богов и начали возводить храмы, первое упоминания о которых относятся к XI веку.
В качестве административного центра Кижский погост к XVI-XVII вв. состоял из 130 деревень, это был один из самых крупных центров на Русском Севере. В 1775 году была проведена губернская реформа, которая упразднила погосты как административные центры, и Кижский приход сразу уменьшился в разы.
Но в период своего расцвета остров обзавелся величественными церковью Преображения Господня (1714г.) и церковью Покрова Пресвятой Богородицы (1764г.) При этом Преображенская церковь строилась как летняя, неотапливаемая, а Покровская — для зимних богослужений. Колокольню рядом достроили много позже, в 1863-1874гг.
История не сохранила имена создателей этих прекрасных образцов русского зодчества, но строились они на месте, где и до этих строений были храмы с незапамятных времен, сгоравшие или ветшавшие, и потому требующие замены. Возможно, именно здесь же когда-то было и языческое капище.
В местном сувенирном магазине улыбнул пряник в виде бревенчатого среза, с надписью "Этот пряник создан без единого гвоздя!"
Преображенская церковь действительно создавалась "без единого гвоздя", но когда так говорят, то имеется ввиду именно сруб. Конечно, при создании куполов без гвоздей никак. А еще, по легенде, некий мастер Нестор, завершив строительство этой церкви, выбросил свой топор в озеро, воскликнув: "Не было, нет и не будет такой!"
Даже если это всего лишь легенда, но как же он прав.
Не хочу слишком углубляться в исторические детали, поэтому буду завершать экскурс в прошлое. 2 октября 1945 года остров был объявлен государственным заповедником, а 1 января 1966 года здесь был создан государственный историко-архитектурный музей. На остров свезли множество жилых и хозяйственных построек из различных регионов Карелии, и в наши дни можно погулять по острову и со всем ознакомиться.
Отдельно отмечу, что нынешняя официальная организация туризма на остров Кижи отвратительна настолько, что испортила практически все впечатление от этого места.
Еще немного разных снимков с острова:
Остров всегда был достаточно густо заселен. Максимальное количество небольших малодворных деревень здесь насчитывалось в XVI веке: аж 14. До наших дней сохранилось две: деревни Ямка и Васильево.
Естественно, крестьян хоронили на территории Кижского погоста кажется с тех же древних времен, как и начали строить тут храмы. Кроме того, сюда привозили усопших из ближайших к острову деревень. Каждая деревня имела свое выделенное место на Погостском кладбище, каждая семья — родовое захоронение. Если посмотреть на старые снимки, конца XIX — начала ХХ вв., то можно увидеть, сколь обширным был некрополь у подножия церквей:
Отмечу также, что около островных деревень скорее всего тоже проводились захоронения, по крайней мере одно такое небольшое кладбище на острове имеется, с надгробиями ХХ века.
В советское время Погостское кладбище практически исчезло.
Может, частично было уничтожено во время реставрации (и тут приложил руку вездесущий Грабарь, придумавший, как можно отреставрировать и не испортить при этом Преображенскую церковь), или, что тоже вполне вероятно, простенькие деревянные кресты без ухода постепенно сгнили и были выброшены, ведь доступ на территорию был ограничен:
"В целях сохранения Кижского архитектурного ансамбля, представляющего исключительную ценность, Постановлением СМ К–ФССР №604–р от 2 октября 1945 г. на территории Кижского погоста в связи с организацией заповедника было решено обнести весь погост по контуру существующей каменной ограды колючей проволокой, дабы прекратить свободный доступ на кладбище и в церкви".
В наши дни пройтись между немногими крестами Погостского кладбища нельзя, территория по-прежнему огорожена, благо не колючей проволокой. Но выглядят эти кресты как "новодел", будто повторили тот же фокус, что и в Плёсе. Имен практически нет, а кресты при этом не выглядят 100-летними, дерево столько не выстоит.
Оценка эта субъективна, но точных данных я не нашла, поэтому так.
Посмотрите на снимки и решите сами.
Но, конечно, само кладбище там, под ногами, с этого места никуда не делось.
Около входа в Преображенскую церковь установлен крест в память о священнослужителях острова Кижи, семье Русановых.
Михаил Александрович Русанов (1874–1943) был настоятелем Кижского прихода в сложные 1894-1927гг. До него здесь же служили его отец и дед. В 1927 году Михаил Александрович был отстранен от службы и направлен на лесозаготовки, а умер в итоге в эвакуации, в г. Емцы Архангельской области.
К сожалению, креста в память о последнем священнике того времени на погосте не было. Почему не поставили?.. Вопрос риторический.
Алексей Степанович Петухов (1875-1937) был назначен в Кижский приход в 1933 году. Говорят, в его последней проповеди звучало сравнение церкви с кораблем в бушующем море:
"Церковь Христова в слове Божием часто сравнивается с кораблём. …При плавании… может разыграться страшная буря… теперь церковь православная…находится в страшной опасности… враги напрягают все силы, чтобы утопить священный корабль Христов и уничтожить веру православную. С одной стороны религиозное невежество самих христиан, религиозное равнодушие, ненависть к вере, а с другой стороны – современное безбожие, неверие и распри в самой церкви… Но мы знаем, что на корме корабля церковного стоит невидимо небесный кормчий Господь наш Иисус Христос. Мы знаем, что этот корабль не погибнет до конца мира".
После этого Алексей Степанович был арестован (24 октября 1937 года) и вскоре расстрелян где-то в окрестностях Петрозаводска.
Службы на острове Кижи возобновили только в 1995 году.
Хоронили на Погостском кладбище не только постоянных жителей прихода, но и тех, кто жертвовал на церковные нужды. Через остров пролегал путь на Соловки, так что не было недостатка в подношениях от паломников. Кроме того, жертвовали и некоторые петербургские купеческие династии — Ольхины, Никулины, — которые выросли из "местных".
Так, при ремонте Преображенской церкви в 2012 году было найдено использовавшееся в качестве опоры надгробие Трофима Ивановича Никулина (на снимке оно справа), на котором написано:
"На сем месте погребено тело раба Божия Санкт-Петербургского купца Трофима Ивановича Никулина, родившегося в сей Кижской волости в деревне Потаневской. Прибыл он из Санкт-Петербурга сюда на родину в мае месяце 1835 году, а скончался 22 сентября того же года на 51 году от рождения".
На обороте надгробия размещена эпитафия в память о его дочери Февронии, похороненной рядом с отцом.
Ну в целом история типична: жертвовали-жертвовали Никулины то колокол, то еще что, вот кто-то даже вернулся на родину чтобы тут умереть. А как прошло время, надгробие утилитарно использовали как подпорочку. Зато сохранилось до наших дней, в отличие от самой могилы.
Сейчас это надгробие, как и два других, по которым у меня нет информации, скромно выставлены в углу Погостского кладбища.
Пожалуй, самым известным захоронением на Погостском кладбище является могила сказителя Трофима Григорьевича Рябинина (1801-1885). Табличка с информацией об этом захоронении встречает у входа на погост:
Трофим Григорьевич родился в крестьянской семье, в деревне Гарницы Петрозаводского уезда. Рано осиротев, он воспитывался "всем миром" и с юных лет кочевал по деревням, помогая в хозяйстве, чиня сети и т.д. И собирал, и запоминал былинные сказы.
Как вы знаете, былины изначально передавались лишь устно.
В 1860 году о Рябинине узнали случайно: чиновник и этнограф Павел Николаевич Рыбников услышал один из сказов, о Садко, и принялся записывать то, что Трофим Григорьевич рассказывал по памяти. Тогда он записал аж 22 сюжета. Спустя 11 лет другой собиратель народного эпоса, Александр Федорович Гильфердинг, познакомился с Рябининым и записал еще 18 сюжетов. В конце того же 1971 года Трофим Григорьевич был приглашен в Петербург и выступал с пением былин, и был удостоен чести получить в дар серебряный кубок из рук самого великого князя Константина (и сто рублей серебром).
В те годы Рябинин был не единственным из сказителей Заонежья, чей талант был раскрыт, и чьи песни слушал Петербург. Туда приезжали Касьянов, Щеголёнок и другие. Но уникальность Трофима Григорьевича заключалась прежде всего в огромнейшем репертуаре (свыше 6000 стихов!), и, кроме того, в величайшем мастерстве исполнения. Еще Рыбников писал о нём так: "И где Рябинин научился такой мастерской дикции: каждый предмет у него выступал в настоящем свете, каждое слово получало свое значение!"
Неудивительно, что с такими познаниями Трофим Григорьевич вошел в нашу историю и повлиял на изучение и активное распространение русского эпоса. К примеру, Римский-Корсаков использовал его напевы при создании оперы "Садко", а Мусоргский — в опере "Борис Годунов".
Ну а мы сегодня знаем все те прекрасные сказы о Соловье-разбойнике, о Илье Муромце, о Добрыне Никитиче, о Вольге и Микуле, о Ставре Годиновиче и многие, многие другие именно благодаря таланту (и непревзойденной памяти) Трофима Григорьевича Рябинина.
Свое искусство сказитель передал сыну, Ивану Трофимовичу Рябинину, и стал таким образом родоначальником династии сказителей, последний из которых, Петр Иванович Рябинин-Андреев, умер в 1953 году. Его потомки не только пересказывали, но и сочиняли былины новины, в том числе и "идя в ногу со временем". Рябинин-Андреев, к примеру, написал произведения "Былина о Чапаеве", "Былина о Сталине", "Былина о Ворошилове".
К сожалению, могила Рябина была утеряна, но на примерном месте ее расположения ныне установлено надгробие:
Были утеряны могилы и остальных сказителей XIX века, похороненных на острове Кижи, и упоминания об этом на погосте нет. В этой земле лежат уже упомянутый выше Василий Щеголёнок, а также Леонтий Богданов, Терентий Иевлев, Симеон Корнилов.
Кстати, интересный факт о Василии Петровиче Щеголёнке (1817-1894).
Его "открыл" Гильфердинг в 1871 году и тоже повез в Петербург, где Щеголёнок пел о Илье Муромце и Добрыне, о Хотене Блудовиче, Дунае Ивановиче и Иване Грозном. Потом Василий Петрович дважды приезжал в Москву, где, во время второго своего приезда, в 1879 году, познакомился с Львом Николаевичем Толстым.
Тот радостно утащил сказителя в Ясную Поляну и целый месяц там удерживал, не факт что насильно. Факт, что Щеголёнок успел за это время пропеть чуть ли не весь репертуар, рассказать массу преданий и сказаний, а еще поделиться множеством поговорок, пословиц и прочими любопытными образцами народного творчества. Толстой что-то записал, что-то запомнил и в итоге некоторые вещи использовал в своих произведениях. Например, в "Корнее Васильеве", "Молитве", в "Старике в церкви" и других.
На этом, пожалуй, я и завершу историю о Погостском некрополе.
Спасибо за внимание.
Рассказали мы про дела старые,
Что про старые, про бывалые,
Чтобы море синее успокоилось,
Чтобы добрые люди послушались...
