— Степан, не беспокойте меня больше звонками, — кладу трубку.
Он информацию не скажет, просто хочет использовать меня в своих целях.
Замечаю какое-то движение в будке охраны. Иду навстречу к охраннику.
— Там Денис Ярославович подъехал, — сообщает мне парень.
— Я к нему выйду сама. Не пускайте его, — направляюсь к воротам.
Еще с Денисом мне разборок не хватало. Надо его отправить поскорее, но это проще подумать, чем сделать.
— Вик, что происходит?! — набрасывается на меня, едва видит.
— Ты не вовремя. Денис, не до тебя сейчас.
— Я хочу видеть дочь! — нависает надо мной, пристально разглядывает.
Чувствую себя как под рентгеновским аппаратом.
— С Агатой все нормально. Просто сейчас… не до тебя… — запинаюсь, не знаю, как ему объяснить.
Правду говорить не хочется. С другой стороны про Галину он все равно узнает. Так какой смысл скрывать?
Неужели я настолько ему не доверяю? Мысль колет иглами прямо в кровоточащее сердце.
Нет, не настолько. Но после его выходки с женским звонком, его поспешном бегстве, хочу как можно дальше держаться от Дениса.
Не верю, что он может мне навредить… Но он столько врал…
— Жених вернулся? — скалится. Отпихивает меня и устремляется во двор.
— Стой! — кричу. Но где там, он прет как танк.
Охранники преграждают ему путь.
— Если хочешь, чтобы остались целыми, отзови, — рявкает как зверюга бешеный, глаза кровью наливаются.
Снова вижу перед собой кого-то другого, но только не Дениса, которого знала всю жизнь.
— Пусть идет, — даю отмашку охране.
Я прекрасно помню, что он сотворил с Каримом и охранниками на свадьбе. Повторения точно не желаю.
Денис вбегает в дом и как ищейка оббегает каждый угол. В шкафы и под кровати он тоже заглядывает.
Ненормальный.Молчу. Не останавливаю его. Смысл.
Неужели он реально ищет у меня под кроватью Карима? Или еще кого? По себе меряет? Или просто калифорнийское солнышко головку напекло?
— Агата, к вам сегодня кто-то заезжал? — спрашивает дочь.
А вот сейчас велико желание его стукнуть чем-то тяжелым.
— Дедушка заезжал, — малышка пожимает плечами.
— И все?
— Все… — склоняет голову набок. — Пап, а что ты ревнуешь маму? — и улыбается как лиса.
— Стоп… — Денис на несколько секунд зависает. — Дедушка Андрей?
— Да…
— Что он тут забыл?! — рычит. — Кто его впустил в дом?
— Денис, идем поговорим, — прерываю его.
Хватаю за руку, отрывая от дочери.
— Агат, мы на кухне будем. Все окей, — натянуто улыбаюсь дочери.
— Ах, — вздыхает. — И долго вы будете? — смотрит на нас строгим взглядом.
— Будем что? — хором спрашиваем.
— Ругаться. Вместо того чтобы просто быть вместе, — а теперь как на нашкодивших детей смотрит.
И ответить ей нечего. Не объяснить же, что это невозможно. Что между нами выросла такая стена, которую никогда не сломать.
— Что твой ненормальный папаша делал у тебя дома? — накидывается на меня, едва оказываемся наедине.
— Какое ты право имеешь устраивать нашей дочери допрос? — выставляю ответную претензию.
— Я спросил у дочери, что тут происходит! Она на моей стороне и не потерпит твоих хахалей! Все козочка допрыгалась! Больше никаких мужиков! — вены на шее вздуваются, венка на виске пульсирует.
— Ты мне не будешь ставить условия! Ты отец Агаты. А для меня никто! Нет тебя для меня! — нервы сдают, и я едва контролирую голос, чтобы не орать на весь дом.
— Никто… — дергается как от удара.
— Именно так!
— Можешь говорить что хочешь, — удивительно спокойный тон, пугающий. — Но я тебя не отпущу. НИКОГДА. Если придется, я это выбью у тебя на лбу, чтобы никогда не забыла.
— А я твоего мнения не спрашиваю. Это моя жизнь и только я ею буду распоряжаться!
Подходит вплотную. Хочет поцеловать, но я в последний миг выскальзываю. Не дам затуманить себе голову.
— Выйдешь за Карима и помиришься с папашей? — выгибает губы в презрительной ухмылке.
— А вот и выйду! И твое разрешение не понадобится!
— Подпишешь ему смертный приговор, — рычит.
— Ты больной!
— Тобой да, — говорит едва слышно. — И всегда был… с первого взгляда…
Сейчас снова вижу того Дениса, открытого, нежного, моего невзирая ни на что и ни на кого. Сердце сжимается, тянется к нему в болезненно-любовных спазмах.
— Даже после всех твоих действий. Предательств, обманов, после всех… приму назад… И ребенка загубленного нашего попробую простить… Я больной… реально больной, такого не прощают, — говорит то ли мне, то ли сам себе.
Своими словами снова разрушает хрупкий миг теплоты и промелькнувшей веры.
— Уходи, — говорю глухо.
— Я хочу поехать с Агатой купить железную дорогу Марку. Я обещал, — смотрит мне в глаза болезненным взглядом. Словно его ранили, а он продолжает двигаться сквозь невыносимую боль. — Он мне уже дорог… он же твой…
— Агата останется дома. Ты все равно узнаешь, — вздыхаю. — Галину порезали сегодня. И дома отцу ее кровью угрозы написали. Поэтому он был тут.
— Что уже? — вырывается у него растерянное.
— То есть ты знал? — отшатываюсь так резко, что с грохотом врезаюсь в стол.— Вик, твой папаша много дел натворил, — не мигая смотрит мне в глаза. — Рано или поздно, он должен за все ответить.
— Ты за этим стоишь? — спрашиваю шепотом, голос сел.
— Не я…
— Но ты знаешь, кто это, — ответ вижу в его глазах, даже подтверждения не требуется.
— Да…
— Почему Галина? Она не лучший человек, но зачем так, — закрываю рот рукой, подавляя всхлип.
В кого он превратился. Похоже, я была о нем лучшего мнения, чем он есть на самом деле.
— Вик, если бы я мог, я бы предотвратил. Не успел, — разводит руки в стороны. Но сожаления не вижу.
— Своего отца тоже ты отравил? — высказываю жуткую догадку.
— Думаешь, я а такое способен? — глаза полыхают огнем, в них кроме ярости больше ничего не прочитать.
— Думаю, да и на что-нибудь похлеще.
— Я никогда не причиню вреда ни тебе, ни детям.
— А твои новые друзья, с которыми ты связался? — держусь руками за стол, пол под ногами качается.
— Я уберегу тебя ото всех. Никто не приблизится. Ты будешь в безопасности, — рычит.
— Так же как Галина? А потом скажешь, прости, я не успел? Или это надо было для дела?
— Не будет такого! — подходит ближе, осторожно убирает локон, упавший мне на глаза.
— Денис, они уже строчат мне смс с угрозами. Твой «друг» Степан предлагает сотрудничество, названивает, приезжает! Отличную компанию ты себе выбрал! Так будь с ними! Не лезь ко мне! Оставь! Если на меня плевать, — всхлипываю, — Подумай о дочери! Агата подобного не заслужила!
— Что за смс? — крылья носа трепещут, в глазах уже настоящий пожар.
— Поиграем, сучья дочь! И я должна быть уверена в своей безопасности после этого? Просто довериться твоим словам? — отталкиваю его со всей силы. — Не подходи! Не прикасайся! НИКОГДА!
— Я разберусь, Вик. Обещаю, все скоро закончится! Я близок к цели. Когда смогу, я все-все тебе расскажу.
— Еще не забудь познакомить с той бабой, которая тебе названивала, и к которой ты как верный пес помчал! — зря я это ляпнула. Спалила свою ревность, что пожирает меня куда сильнее врагов.
Потому что не будь Денис обманщиком, мы бы вместе справились. А так… он на стороне врагов.
Сейчас он это подтвердил. Безвозвратно растоптав нас.
— Все не так. Она не моя баба, — взъерошивает волосы.
— Пошел вон! — отворачиваюсь.
— Вик!
— Ни слова больше не говори, — пытаюсь передать взглядом все свое презрение, все свои разбитые надежды и изувеченную любовь.
Денис разворачивается и уходит. А я заливаюсь слезами, в который раз прощаясь с ним. Сколько обещаю себе, что все, хватит. А все равно в глубине души на что-то надеюсь.
Подхожу к окну. И вижу какую-то возню во дворе.
Что опять случилось? Выбегаю к воротам.
Денис держит за ворот куртки Карима. Тот побитый, едва стоит на ногах.
— Отпусти его немедленно! — кричу.
Охранники нас окружают, но я даю им знак не лезть. Если они затеют драку, тогда с Каримом может произойти непоправимое.
— А то что? — скалится Денис.
— Ты ненормальный! Слабого будешь бить? Человека, вышедшего из больницы? — от моих слов, Карим болезненно морщится.
Задела его мужское самолюбие. Но в данной ситуации нет времени выражения выбирать.
— Еще и замуж за него сходи! Я ведь не оправдал твоих надежд. Не то, что он! — выплевывает каждое слово с неприкрытой горечью.
— А это не твое дело! Я сказала, убирайся!
Швыряет Карима об металлический забор. Мой бывший жених со стоном оседает на землю.
Денис запрыгивает в машину и уезжает. А с носа Карима течет кровь, глаза закатываются, он в полусознательном состоянии.
— Зачем же ты из больницы вышел?! — причитаю.
— Виктория Андреевна, позвольте, помогу, — охранник склоняется над Каримом и пробует остановить кровотечение. Его напарник уже звонит в скорую.
— Виктория я так тебя люблю, — шепчет заплетающимся языком.
А я не знаю, что ответить. Правильнее всего было бы — забудь меня. Я приношу тебе только неприятности. Но сейчас явно не время для подобного разговора.
К счастью скорая приезжает быстро. Извиняюсь перед Каримом, что не могу поехать с ним.
Дети превыше всего. А сейчас я не могу их оставить. Я все еще не понимаю, от кого исходит основная угроза.
Денис знает, но он не сказал. Значит, и рассчитывать, на его защиту бессмысленно.
Неужели теперь он враг?
Эта мысль отравляет. Не хочу верить. Не могу смириться. Но факты вещь упрямая. А они указывают именно на это.
продолжение следует...
Контент взят из интернета